Невинные убийцы - ван Лавик-Гудолл Джейн - Страница 45
- Предыдущая
- 45/50
- Следующая
Многим животным неимоверно досаждают мухи — мухи кусающие, жалящие и просто ползающие и щекочущие. Вид спящего льва, покрытого массой насекомых, которые забираются между ног, облепляют брюхо, глаза, морду, всегда приводил меня в содрогание. Но гиена спасается от этих мучителей, покрывая себя грязью. Улегшись на бок, гиена начинает копать землю передней лапой, как совком, подбрасывая грязь высоко в воздух, так что иногда вся задняя часть ее туловища скрывается под кучей земли. И тогда, прикрыв скрещенными лапами глаза и нос, гиена предается мирному отдыху. Есть у гиен и другой способ обеспечить себе некоторый комфорт. Если стоит жара, она отдыхает в прохладной глубине норы, а то укладывается в воду или грязь. В сухую погоду, перед тем как лечь, она сначала «прудит» под себя, взбивая грязь всеми четырьмя лапами, а потом уж устраивается и сибаритствует в этой луже, приготовленной «подручными» средствами.
В сезон дождей гиены почти весь день валяются в лужах. Как-то в полдень особенно жаркого дня я объезжала гнездовой участок клана Когтистых скал. Сначала мне попался Веллингтон — он лежал в луже на брюхе, положив подбородок на вытянутые лапы и зажмурив глаза. Подальше в глубокой жидкой грязи блаженствовала Миссис Браун. Подняв голову, она взглянула на меня; с подбородка у нее капала бурая жижа, а на воспаленном кончике носа красовалась нашлепка из грязи. Потом она перевернулась на другой бок, так что грязь забулькала и зачмокала, и снова развалилась. В луже по соседству быстро-быстро копала, поднимая целый фонтан грязной воды, Бочка. Приняв «душ», она опрокинулась на спину, так что все четыре лапы заболтались в воздухе. Ее большие карие глаза постепенно закрывались. Я поехала дальше.
Кровавая Мэри и Леди Астор лежали рядышком на краю большой лужи, уютно утопив в воде лапы и брюхо. К ним подошла Мисс Гиена. Она аккуратно, как подобает барышне, вступила в мутную воду, немного добавила в нее от себя и улеглась, заливая свою пушистую блестящую шерсть жидкой грязью.
Гиены Озерного клана и в сушь и в дождь чаще всего валяются на отмелях кратерного озера. Это озеро — содовое, и мы по собственному опыту знаем, что одежда, которую часто стирают в такой воде, сильно выцветает. Может быть, по этой причине шерсть у старших гиен Озерного клана совсем бледная и почти без пятен. Шкурам гиен Когтистых скал не грозит «отбелка» — в сухой сезон они могут валяться в реке Мунге или в близлежащем болоте.
Самое быстрое купание, которое мне приходилось когда-либо видеть, произошло на моих глазах, когда Веллингтон «ухаживал» за Леди Астор, по крайней мере я сочла это ухаживанием. Но надо все рассказать по порядку. Он неотвязно, как верная тень, следовал за ней. Леди Астор подошла к реке Мунге, приостановилась и отметила участок травы. Когда же Веллингтон стал кататься в этом чарующем запахе, она соскользнула с берега вниз. Я слышала всплеск — это она плюхнулась в реку. Веллингтон заторопился, но не успел добежать до берега, как она уже вылезла, мокрая с головы до хвоста, и бодрым шагом устремилась на равнину. Веллингтон, казалось, не знал, что делать. Было сухо и страшно жарко, и видно было, что ему до смерти хочется освежиться в воде. Но Леди Астор быстро уходила, а потерять ее он не согласился бы ни за что на свете. Внезапно, приняв решение, он помчался к воде, и не успела я сосчитать до пяти, как он выскочил на берег, окунув только брюхо и половину крупа. Не выпив ни глоточка — губы у него были сухие, — Веллингтон понесся по равнине догонять Леди Астор.
Отношения полов у гиен до сих пор покрыты для меня тайной. Мы с Гуго дважды видели спаривание гиен и много раз наблюдали «церемонию поклонов», которая почти несомненно входит в ритуал ухаживания. Но всякий раз, когда я была уверена, что длительное «поклонение» наконец принесет плоды, самка и ее поклонник неизменно скрывались в тростниковых зарослях болота Мунге — а туда, как я уже говорила, путь на машине был заказан.
Однажды вечером я видела, как Леди Астор лежит в траве, а Нельсон стоит метрах в трех у нее за спиной. Внезапно он поклонился, так низко опустив голову, что его подбородок едва не коснулся земли. Потом двинулся вперед, опять поклонился и стал быстро копать землю то одной, то другой лапой приблизительно в метре от Леди Астор. Она подняла голову — он отскочил, зацепился за кочку и растянулся. Леди Астор опустила голову, а Нельсон, поднявшись, стоял и смотрел на нее. Немного спустя он повторил свой подход с поклонами и опять рыл землю, но тут же быстро отошел, хотя Леди Астор не шевельнулась. До темноты оставалось часа два, и все это время Нельсон повторял свои поклоны с копанием, подходы и отступления. Если он подбирался чересчур близко, Леди Астор огрызалась, и он бросался бежать, зажав хвост между ног. А в антрактах между этими сценами он лежал, не сводя глаз с самки. Временами он издавал несколько негромких мирных «ууууу-гуу», Леди Астор и ухом не вела в ответ. Стало быстро темнеть; Леди Астор поднялась и пошла к тростникам. Там в сопровождении Нельсона, который держался немного позади, она и исчезла.
На следующий день Леди Астор кланялся Черный Страж — самец более высокого ранга, чем Нельсон. Нельсон околачивался тут же, но несколько раз, когда он подходил слишком близко, Черный Страж прогонял его. Когда солнце стало припекать, Леди Астор забралась в прохладную нору, а Черный Страж, пыхтя, как паровоз, остался на самом солнцепеке, у входа в нору, только набросал на себя огромную кучу земли. Он так и не сходил с места, а когда Леди Астор вышла около четырех часов, он снова стал кланяться. В сумерки пара отошла от норы и исчезла в тростниках.
Эти сцены повторялись целых шесть дней. Каждый день Леди Астор пользовалась вниманием самца несколько более высокого ранга, чем днем раньше, пока, наконец, на пятый день ее спутником не стал Веллингтон, самец номер один клана Когтистых скал. Поблизости от этой пары слонялись толпой другие самцы, но едва кто-нибудь из них приближался, Веллингтон бросался на него, и тот отступал. И в этот вечер, как обычно, Леди Астор исчезла в тростниках в сопровождении самца.
На следующий день Веллингтон ходил за Леди Астор как привязанный, буквально касаясь носом ее крупа. Когда она улеглась в позе сфинкса, Веллингтон подошел и «копнул» лапой прямо по ее спине, и хотя он быстро отскочил, она на него не огрызнулась. Он снова подошел, положил одну из передних лап возле ее бока, припал грудью к ее спине и слегка прикусил ее за шею. Я была уверена, что наконец-то увижу завершение церемонии поклонов. Но Леди Астор встала — и могу поклясться! — уходя в тростники, бросила на меня через плечо торжествующий взгляд!
Три дня я не могла даже отыскать эту пару, но когда они вернулись, Леди Астор, казалось, перестала привлекать самцов. Если вы спросите, понесла ли она, я определенно отвечу — нет! Собственно говоря, из шести самок, которые на моих глазах принимали ухаживания самцов, только одна принесла щенят через шестнадцать недель: как и полагается у гиен. И в то же время церемония поклонов разыгрывалась только перед самками, которые могли быть в течке, — это были либо молодые взрослые самки без щенят, либо самки, которые уже перестали или вскоре должны были перестать кормить щенят. И самое интересное, что каждый раз Веллингтон, доминирующий самец, получал после первых нескольких дней преимущество перед остальными.
А поклонников одной молодой самки неизменно, одного за другим, отваживали Кровавая Мэри и Леди Астор. Те четыре дня, пока удавалось наблюдать за событиями, они обе как будто несли поочередно вахту возле молодой самки. Как-то утром Кровавая Мэри — должно быть, роль дуэньи в этот день исполняла она — лежала рядом с молодой самкой, а Нельсон и Черный Страж устроились неподалеку. Солнце начинало припекать, и Кровавой Мэри было все труднее оставаться на месте; наконец она поднялась и отправилась к норе метрах в сорока от этого места. Нельсон и Черный Страж сели и очень внимательно следили за ней, а когда она отошла метров на десять, оба двинулись к молодой самке. В этот момент Кровавая Мэри обернулась и заспешила обратно. Самцы отбежали, а Кровавая Мэри снова улеглась возле молодой самки. Но терпения у нее хватило только на десять минут, и она снова пошла в сторону норы, через каждые два-три метра оглядываясь на оставшуюся позади группку. И только когда она отошла больше чем на двадцать метров, Черный страж встал и, не спуская с нее глаз, стал потихоньку подходить к самочке. Когда Кровавая Мэри снова оглянулась, Черный Страж застыл на месте, и она пошла дальше. Черный Страж тут же двинулся к молодой самке и снова застыл, когда Кровавая Мэри оглянулась. На этот раз, посмотрев на него внимательнее, доминирующая самка медленно потащилась обратно и с глубоким вздохом улеглась на солнцепеке. Все же через пять минут она встала и опять пошла к норе. Теперь уж ни Нельсон, ни Черный Страж не тронулись с места, пока она не скрылась в своей норе. Тут-то они без промедления бросились к молодой самке и принялись, загнув хвосты, рыть землю и трогать лапами ее спину. И только я одна заметила, как голова Кровавой Мэри высунулась из норы. Несколько секунд она не двигалась, потом пулей выскочила из норы и помчалась к ним. Теперь самцам пришлось признать свое поражение, и вскоре Кровавая Мэри и молодая самка вместе забрались в прохладу расположенных рядом нор.
- Предыдущая
- 45/50
- Следующая
