Любовь без имени (СИ) - Валентеева Ольга - Страница 3

— Нет, — тихо проговорила Жени. — Нет, нет!

Она подскочила на ноги, позабыв об этикете.

— Вы не можете так со мной поступить! Отправить с глаз долой к человеку, которому я не нужна! Не вы ли говорили, что император Рендории жесток и своенравен?

И тут же прикусила язык — она ведь подслушала разговор отца со старшим сыном, наследником престола. Случайно, конечно, только после этого Жени порадовалась, что ее жених не вспоминает о невесте.

— Вам не следовало подслушивать, — тут же нахмурился отец. — Да, о его величестве говорят разное, но это не меняет того, что он — человек чести и ваш жених. Вы должны стать для него достойной супругой, дочь моя. И уж точно не повторять слухи!

— Так почему бы вам не попросить у Рендории войска? Как мой жених, его величество Эден мог бы вам помочь!

— Мы не граничим с Рендорией, — отчеканил король. — Чтобы сюда прошли его войска, нужны длительные переговоры с соседями, а у нас нет на это времени, Жени. Счет идет на дни, и я всего лишь стараюсь вывести вас из-под удара. Поэтому собирайтесь, утром вы едете к жениху. Ваш брак — давно дело решенное. Вам уже двадцать один год, в этом возрасте принцессы давным-давно воспитывают наследников, а вы не видели будущего супруга в глаза! Ступайте, Жени. Утром мы с матушкой будем ждать вас, чтобы попрощаться.

Женевьева выбежала из кабинета отца, не забыв приложить хорошенько дверью. На рассвете она уедет. Будь проклят этикет! Ее просто сбывают с рук, прикрываясь благовидным предлогом. Если Эден так хорош, почему не поможет будущим родственникам? Или это отец не желает просить о помощи, чтобы сохранить независимость Лидарии от Рендории? Можно было и наступить на горло гордости, раз настали тяжелые времена, а не торговать дочерью.

Хотя, почему торговать? Женевьева замедлила шаг. Отец был прав, они с Эденом Рендорнским обручены с тех пор, как ей исполнилось одиннадцать, а ему — восемнадцать. Естественно, никто не ждал, что юный принц тут же решит связать себя узами брака — ему предстояло обучение в академии, обязательное для знати в Рендории, насколько знала Женевьева, изучавшая историю и обычаи своей будущей страны. Отец полагал, как только обучение Эдена завершится, он тут же женится, но произошло что-то странное — принц не вернулся из академии в срок, а затем в Рендории вспыхнул мятеж. Жени как раз тогда исполнилось шестнадцать, и она очень надеялась, что Эден не вспомнит о ней. Но он не заговаривал о свадьбе ни через год, ни через два. Его матушка от имени сына присылала подарки будущей невестке на дни рождения, и на этом все заканчивалось. Сначала Жени ждала брака со страхом, затем — с нетерпением и надеждой, а теперь и вовсе перестала ждать.

И вдруг — уехать. До Жени долетали слухи, что после мятежа у ее будущего супруга случились какие-то проблемы со здоровьем. В глубине души она считала: он именно поэтому не торопится жениться. Сначала думала, что могла бы помочь — недаром Жени считалась сильнейшей целительницей не только в Лидарии, но и в окрестных землях. Потом решила: разве у него нет своих целителей? Выходит, дело серьезное. Возможно, мешающее браку. Теперь получается, она ошиблась. Замуж! За кого? За титул? За имя? Потому что человека, который за ним скрывался, Женевьева не знала. И потом, ее приглашают чуть ли не в гости! Мелькнула мысль: а может, до свадьбы и вовсе дело не дойдет? Было бы неплохо. Жени больше хотела изучать медицину и целительскую магию, чем рожать детей и служить украшением для супруга. Увы, ее никто не спрашивал.

— Сестрица? — Младший брат Альбер внезапно возник на ее пути. Кто о нем позаботится, когда она уедет? Альбер был очень болезненным юношей, и сестра всегда следила за его здоровьем.

— Я говорила с отцом. — Жени поджала губы, стараясь не расплакаться. — Он хочет, чтобы я утром уехала к жениху в Рендорию.

Альбер молча опустил голову. И почему-то показалось — все знали, но ей ничего не говорили. Провели переговоры за спиной, отправляют с глаз долой. Да, в столице оставаться страшно, но еще страшнее — уехать в неизвестность, к мужчине, которого не знает, в страну, которую не любит. Возможно, пока, но родину не подменишь.

— Тебе стоит поехать, Жени, — мягко сказал Альбер, поняв, что молчание затянулось. — Пожалуйста, не делай глупостей. Вы с императором Рендории давно обручены, ты знала, что скоро вы поженитесь…

— Знала, да, — хмыкнула Женевьева. — Но не думала, что так скоро! Хорошо, раз вы все так настаиваете, я пойду собираться.

И направилась в свою комнату, гордо задрав подбородок, чтобы по лицу не покатились слезы. Вот взял бы отец и отправил с ней Альбера — в целях безопасности. Конечно, братьям не придется уезжать ради брака в какую-то далекую страну. Это она стала заложницей рождения и пола. Принцессы не остаются на родине. Принцессы должны выйти замуж ради укрепления политических отношений. Да каких отношений? Отец даже войска у Рендории не просит, лишь отправляет туда ее, как главный приз. Думает, что мятеж от одной угрозы вмешательства Рендории рассосется сам собой?

Лишь в своей комнате Женевьева дала волю слезам. Она упала в кресло, махнула рукой, чтобы фрейлины покинули ее, и разревелась, как маленькая. Некрасиво, размазывая слезинки по лицу. А ведь принцесса все должна делать прекрасно и величественно! Даже плакать!

— Да чтоб их пожрал подземный бог, — пробормотала Жени, сама не зная, кого имеет в виду: рендорнцев, родных, мятежников? А вокруг уже поднялся шум — видимо, приказ короля довели до сведения ее окружения, и прислуга спешно принялась собирать вещи в дорогу, а фрейлины — ахать и охать, обсуждая, как скоро она отправится в путь. Жени была так расстроена, что даже не спросила, кто будет ее сопровождать. Да какая разница, в конце концов? Выходить замуж ей, а не сопровождению.

Когда первый прилив жалости к себе утих, принцесса умылась и решительно принялась собирать походный ларец, в которой опускала самые редкие травы и зелья, находившиеся у нее в запасе. Домой вернуться не получится, забрать нужно все. И сушеные лапки жука-тропотона, который водится лишь в западной Лидарии. И пучки травы мокко, привезенные послами из Жуж. Все это отправлялось в отделы походного ларца.

Замуж? Хорошо, пусть будет замуж. В Рендории тоже много интересных ингредиентов — империя огромна. Жени уговорит мужа позволить отправиться в экспедицию, чтобы изучить целительские практики его страны. Ну, если он не передумает жениться после личного знакомства. Братья говорили, что она сущее наказание для любого мужчины.

На то, что вдруг влюбится, Женевьева не надеялась. С ней не случилось этого ни разу за двадцать один год. Конечно, ухажеров хватало. Ее провожали взглядами, ею любовались — а может, ее титулом? Потому что великой красавицей себя принцесса не считала. Не дурнушка, но и не первая красотка Лидарии, стоит оценивать объективно. Как бы там ни было, а навязчивые ухаживания вызывали только глухое раздражение.

А если подумать, на императора Рендории тоже любопытно взглянуть. Вместе со слухами о его сложном характере в Лидарию долетали и другие: Эден хорош собой, и все девушки Рендории втайне надеются быть удостоенными его внимания.

— Прямо так и все, — пробормотала Жени, думая, взять с собой два пучка болотного ильника или все же три.

Когда ларец почти перестал закрываться от количества пузырьков, пучков трав и баночек с мазями, Женевьева вытерла вспотевший лоб. Вроде бы все самое ценное собрала. Из того, что обязательно нужно взять с собой в дорогу, остался только семейный портрет, небольшой, помещавшийся в ладони. Неизвестно, увидит ли она когда-нибудь еще своих близких. Может, когда старший брат Морис решит жениться, ей разрешат приехать на свадьбу? Мятеж ведь рано или поздно закончится.

С этими мыслями Жени позвала прислугу и начала готовиться ко сну. Тяжелое платье сменилось тонкой длинной сорочкой, принцесса легла в постель и закрыла глаза. Только вместо спасительной дремы мысли одна тяжелее другой так и клубились в голове, а под окнами слышались выкрики. Люди не расходились, но и не шли на штурм дворца. И все-таки страшно…