"Фантастика 2023-180". Компиляция. Книги 1-23 (СИ) - Корсуньский Ростислав - Страница 113

Она не услышала предупреждающего рыка. Не увидела, как он с досадой отвернулся, не желая наблюдать, как ломается ее тело. Как с беспокойным визгом попятились прочь пораженные виары. И то, как удивительно ярко светят этой ночью звезды, равнодушно глядя, как меркнет их свет в ее потемневших глазах.

Айра глухо застонала, не в силах смотреть, как извивается от боли заключенный с ней в одно тело метаморф. Не почувствовала, как по исказившейся от муки морде покатились первые слезы. Не поняла, почему рядом кто-то удивленно вскрикнул, а затем почти взвыл: «Стой! Ты убьешь ее!»

Но уже падая в бесконечную сиреневую бездну, услышала размеренный стук далекого Сердца, которое снова билось в унисон с ее собственным. Вернее, это уже оно билось в ее груди. Постепенно ускоряло бег. Стремительно наполнялось невесть откуда взявшейся силой. И все-таки пришло на помощь… откуда-то очень издалека.

У волчицы внезапно бешено полыхнули огнем глаза. Но не красным, как у вампов, не желтым, как у виаров, цветом. В тот же миг с протяжным стоном лопнула невидимая магическая сеть. Миллионами осколков разлетелось на части сложное заклятие. Мгновением позже перед ошеломленно застывшими волками что-то ярко сверкнуло, на какой-то миг ослепив их чувствительные глаза, а когда в них перестали плавать разноцветные круги, оказалось, что никакой волчицы рядом нет. А вместо нее с земли на дрожащих от усталости ногах поднимается жутковатое существо.

В нем было больше росту, чем в каждом из них. Гибкое сильное тело принадлежало зверю, привыкшему к быстрому бегу и огромным прыжкам, хотя по форме и размерам больше подошло бы молодому медведю. Или же огромной кошке, вздумавшей вместо шерсти заиметь на себе жесткие, словно у жука, лакированные бока, а вместо пушистого хвоста – длинный гибкий хлыст с острыми шипами на конце.

Правда, шерсть кое-где у нее осталась – висела серебристыми клочьями, стремительно исчезающими под вырастающим прямо на глазах хитиновым панцирем. Длинная морда вытянулась еще больше, обзаведясь целым набором жутковато изогнутых клыков. Лапы истончились, одновременно отрастив по десятку таких же кривых когтей. На блестящей макушке возникло две небольшие проушины, из которых, как из перекипевшего котла, вырвалось облачко горячего пара. А там, где когда-то были глаза, открылись две узкие, словно бойницы, щели, в которых бешеной яростью сверкнули две совершенно лютые, лиловые, ярко горящие радужки.

Вожак от неожиданности даже присел на задние лапы.

«Вс-севышний… что это такое?!»

Он инстинктивно попятился, нутром чуя, что с таким зверем в своей жизни еще не встречался. Более того, не хотел бы встречаться вовсе, потому что, как любой хищник, отлично знал, какая добыча ему по зубам.

А это… он даже названия не мог придумать тому кошмару, что вдруг возник на месте издыхающей волчицы.

Это было чем-то жутким, непонятным и совершенно неуязвимым. Он, старый ветеран, не мог представить оружие, способное пробить панцирь подобной твари. И смутно подозревал, что на нее даже магия не подействует. А это значило только одно…

«Уходи, – неестественно спокойно сказал Викран дер Соллен, встретив бешеный взгляд метаморфа. – Против никсы у вас нет шансов».

«Никса?! – оторопело переспросил господин Борже. – Здесь?!»

«Нет. Боевой метаморф. Здесь. И он оч-чень недоволен».

«Твою мать… – ахнул вожак. – Да откуда ж ему было здесь взяться?!»

«Мне тоже очень интересно было бы это узнать».

Господин Борже ошеломленно повернул голову, но собрат был так спокоен, словно смотрел на какого-нибудь жучка на поле, собираясь посадить его в баночку и потом долго разглядывать, старательно описывая новый, неизученный вид.

«Викран, ты что, знал?!»

«Нет, – бесстрастно отозвался боевой маг. – Но теперь это не имеет значения. Уводи мальчишек и сообщи леру Альварису, что лес закрыт, а в нем поселилась никса. Если успеет, нагонит ее. Если нет… наши стены ее в любом случае не удержат. А плавать она умеет неплохо. Так что пусть поднимает флот».

«А ты?!»

«Попробую ее задержать, – махнул хвостом маг. – Я же ее разбудил. Значит, мне и расхлебывать. Ты был прав: не стоило их сердить, не зная истинного облика. А он… ну, считай, что с крысой нас просто обманули».

Вожак с силой сжал челюсти, понимая, что выбор у них невелик, но потом упрямо вскинул голову и шагнул вперед. А затем заметил нечто странное и остановился, потому что никса… никса действительно была. И он даже слышал краем уха об этом порождении Занда – про ее кровожадность, скорость, умение разрывать когтями даже закаленные в драконьем огне доспехи, перегрызать мечи, валить столетние сосны, преодолевать в считаные мгновения огромные расстояния…

Да если бы она хотела, от стаи виаров мало бы что осталось! Но только если бы она действительно хотела им навредить.

Борже присмотрелся повнимательнее, страшно боясь ошибиться, но потом сообразил – она следила только за одним существом на поляне. Только его сверлила бешеным взглядом, и ему предназначался ее мстительный оскал.

Ее никак не тревожили жмущиеся к воде молодые волки. Не обеспокоил сильный плеск на реке, когда кто-то из виаров все-таки прыгнул в портал. Она словно не видела готовности остальных, несмотря ни на что, ввязаться в драку. А неотрывно следила лишь за одним волком, которого хотела уничтожить, – за Викраном дер Солленом. И он, похоже, тоже это понял.

«Уходите, – все так же спокойно повторил он. – Вас она не тронет. Ей нужен я».

«Нет уж…»

«Уходи, кому сказал!»

Вожак только оскалился.

«Кажется, ты ошибся, Викран: это не просто никса… Айра? Ты ведь слышишь меня? Ответь! Ты же здесь? С ним? Вернее, с ней?!»

Никса глухо заворчала, не отрывая взгляда от волка, о котором сейчас знала только одно – враг! Давний и сильный враг, который стремился ее уничтожить.

В этот момент она, кажется, совсем забыла себя. Забыла о Кере, чье сознание неожиданно так сильно и уверенно оттеснило ее в сторону. Не помнила про академию, магов, сокурсников и учителей. А видела в этот миг только его – сквозь плотную лиловую завесу, сквозь мутный кровавый туман. Сквозь боль и сплошную череду сменяющих друг друга воспоминаний. И сквозь неистовый грохот проснувшегося сердца, которое все еще билось, как когда-то давно – ровно, мерно, неистово… только теперь не снаружи, а внутри ее нового тела. Как раз там, где когда-то совсем другое сердце навылет пробила чужая стрела.

«АЙРА!»

Она с трудом услышала чей-то слабый голос.

«АЙРА! ТЫ МЕНЯ СЛЫШИШЬ?!»

Никса неуверенно помотала головой, силясь отличить правду от вымысла, сказку от реальности. Пытаясь унять дикую боль в груди, из которой когда-то вырвали живую душу…

Она стояла на поляне перед смутно знакомыми волками, но в то же время снова умирала среди зарослей лилового игольника.

Она с криком исчезала в зеленых ветвях, пронзенная сотнями острых колючек, но и заново воскресала в недрах древнего Дерева с лиловой листвой.

Она с трудом держалась на подгибающихся лапах… но и видела, как точно такие же лапы быстро-быстро перебирают землю. Как острые когти легко вонзаются в еще живую добычу, а жадная пасть алчно рвет податливую плоть, торопясь насытиться, пока не подошла остальная стая.

Она висела в объятиях живых лиан – день за днем, – год за годом, – видела, как сменяют друг друга солнце и луна, как следом за днем неизменно наступает ночь, а за ней снова приходит день. И так до бесконечности.

Она слышала бесконечное множество голосов, звучащих в ее голове по отдельности и все вместе. Иногда пыталась разобрать, о чем они говорят, и тогда перед ее внутренним взором проносились тысячи видений.

Того, что было. Что будет. Что творится вокруг Занда на многие сотни и тысячи лердов. Как размеренно проезжают по дорогам груженые повозки. Как смеются на облучках возницы. Как со смехом бегают в деревнях босоногие дети. Как кричат от безысходности матери. Как скатываются скупые слезы по суровым обветренным щекам мужчин, а грубо сколоченные плоты с неподвижными, изрубленными до неузнаваемости телами сходят по морю в свой последний путь…