Нелегальная разведка - Карпов Владимир Николаевич - Страница 20

После непродолжительного процветания, вызванного ростом военных заказов в период Первой мировой войны, в Канаде начался экономический спад. Жизнь в Виннипеге становилась все тяжелее, и Натан, отец Китти, легкий на подъем, решил вновь попытать счастья, на сей раз в соседних благополучных Соединенных Штатах Америки. На семейном совете было решено обосноваться в Чикаго. В начале 1923 года семейство Харрисов продало дом в Виннипеге и в полном составе переехало в один из самых крупных американских промышленных городов. Следует отметить, что в те годы Чикаго был центром деятельности Коммунистической партии США. Здесь Китти пошла работать на швейную фабрику и вступила в профсоюз швейников. Вскоре ее избрали секретарем местного отделения профсоюзов швейной промышленности.

От секретаря чикагского отделения Компартии Китти получила партийное поручение распространять политическую литературу в профсоюзах. С поручением она справилась успешно и через некоторое время была назначена руководителем отдела по распространению партийной литературы в Чикаго.

Вскоре Китти познакомилась с партийным активистом — будущим секретарем Национального комитета Компартии США Эрлом Браудером и в 1926 году стала его женой. По рекомендации Браудера Китти поступила на курсы стенографии, после окончания которых стала работать в представительстве МОПР — Международной организации помощи борцам революции. Ее муж Эрл всецело отдавался партийной работе, много ездил по стране, выступал на митингах и собраниях. Супруги переехали на жительство в Нью-Йорк.

В 1927 году Эрл Браудер и Китти Харрис по заданию Коминтерна выехали в китайский город Шанхай в качестве связных Пантихоокеанского секретариата Профинтерна. Дорога в Шанхай проходила через Москву, где им предстояло встретиться с руководством Коминтерна и Профинтерна, чтобы обсудить план работы, получить инструкции и литературу. В октябре того же года супруги прибыли на пароходе в Ленинград. Город Октябрьской революции потряс Китти. Москва, куда они прибыли через неделю на «Красной стреле», по сравнению с Ленинградом понравилась ей меньше.

В Москве супруги встретили 10-ю годовщину Октябрьской революции и присутствовали на параде на Красной площади. Через несколько дней Эрл и Китти выехали в Китай по маршруту Москва — Чанчунь. С собой они, помимо личных вещей, везли два чемодана книг и брошюр. В конце ноября супруги прибыли в Шанхай. Там их встретил представитель Профинтерна, который отлично говорил по-английски, поскольку наполовину был американцем.

В Китай Китти и Эрл прибыли с паспортами на имя супругов Харрисон и фактически находились там на нелегальном положении. Эрл развернул активную деятельность, устанавливая связи с профсоюзными лидерами в Гонконге, Сингапуре, Маниле, Джакарте и других городах тихоокеанского бассейна. По его заданию Китти выезжала в Джакарту, которая в ту пору называлась Батавией. Она по паролю установила связь с профсоюзным руководителем по имени Джхара, которому передала важные материалы из Москвы. Возвратившись в Шанхай, она узнала, что Джхара был убит местными колониальными властями, успев, однако, перед смертью передать полученные документы в надежные руки.

В конце 1927 года китайские власти закрыли советское генконсульство в Шанхае. Связь с Профинтерном могла осуществляться только через Харбин, где находилось советское дипломатическое представительство. В начале лета 1928 года Эрл направил Китти в советское генконсульство в Маньчжурии с докладом, подготовленным для Профинтерна. Одновременно она в качестве американской гражданки сопровождала китайца Вана, делегата конгресса Коминтерна в Москве. Ее путь пролегал почти через весь Китай, объятый гражданской войной. В Харбине она остановилась на явочной квартире и на следующее утро посетила советское консульство, где с ней встретился резидент ОГПУ Эрих Такке. Китти передала ему письмо для Профинтерна и рассказала об обстановке в Шанхае. Ван благополучно прибыл в Москву, где в составе китайской делегации участвовал в работе конгресса Коминтерна.

В середине 1929 года Китти и Эрл возвратились в Нью-Йорк. Дальнейшая семейная жизнь не задалась, и вскоре супруги расстались. Материальное положение Китти было довольно тяжелым, и ей пришлось подыскивать себе работу. Она устроилась в общественную организацию «Американский негритянский рабочий конгресс», где проработала до марта 1931 года. Однако в общественной организации ее зарплата была чисто символической, и Китти решила переменить место работы. По партийной рекомендации она была принята в «Амторг» — советскую внешнеторговую организацию, одновременно исполнявшую консульские функции. Здесь она проработала в качестве секретаря до апреля 1932 года.

В этот период на Китти Харрис обратила внимание советская внешняя разведка. Сотрудник нью-йоркской резидентуры А.О. Эйнгорн («Тарас») знал Китти по Китаю и предложил ей работать связником и спецкурьером ИНО ОГПУ в Европе. Она ответила согласием. Следует подчеркнуть, что, вступив в 1931 году на путь разведки, Китти в течение 15 лет успешно решала различные разведывательные задачи.

Китти Харрис был присвоен псевдоним «Джипси». Жизнь разведчика-нелегала ей предстояло начать с Германии, откуда она должна была поддерживать оперативную связь с другими нелегалами и ценными агентами советской внешней разведки, которые действовали в различных европейских государствах.

25 апреля 1932 г. на лайнере «Куин Мэри» «Джипси» отбыла в Германию. Из германского порта Бременсхафен она добралась до Берлина, где устроилась в недорогой гостинице. В назначенный день она вышла на обусловленное место явки — к табачной лавке. Зайдя в нее, Китти произнесла пароль и встретилась с сотрудником резидентуры ОГПУ, который ввел ее в курс дела.

Резидентом ИНО ОГПУ в Берлине в то время был Эрих Такке, с которым «Джипси» встречалась в Харбине. По заданию резидентуры она устроилась на учебу в университет и сняла квартиру в рекомендованном ей квартале. В университете она изучала немецкий язык, скрывая от сокурсников его знание. Впрочем, «Джипси» была не в ладах с грамматикой, поэтому ее пребывание там было вполне оправданным. Через некоторое время она получила первое разведывательное задание: перевезти почту в Прагу.

Выехав вечерним поездом, на следующий день «Джипси» была в чешской столице. Задание она выполнила успешно. Однако в Праге она обнаружила за собой плотное наружное наблюдение, от которого сумела оторваться. Возвратившись в Берлин, «Джип-си» доложила о происшествии. Было принято решение в Прагу ее больше не посылать: не исключалась провокация спецслужб.

В Берлине «Джипси» работала с такими выдающимися разведчиками, как Борис Берман, Федор Парпаров, Василий Зарубин, Василий Рощин и другими сотрудниками нелегальной разведки ИНО ОГПУ. Обстановка в те годы в Германии была напряженной, в стране набирал силу фашизм. В этих сложных условиях, порой с риском для жизни, «Джипси» десятки раз пересекала границы сопредельных государств, перевозя ценную информацию и документы, секретную почту берлинской резидентуры.

Всего за годы сотрудничества с советской внешней разведкой «Джипси» (которая имела около двух десятков оперативных псевдонимов, но мы ее будем и в дальнейшем называть лишь одним из них) работала более чем с 40 оперативными сотрудниками и 24 наиболее ценными источниками! Это был своего рода рекорд. Она проявила себя смелой и инициативной женщиной, способной не только выполнять конкретные разведывательные поручения, но и самостоятельно решать многие проблемы, порой возникающие в нелегальной разведке.

В декабре 1932 года «Джипси» выехала в Париж. Границу она миновала ночью, и таможенники ее не слишком беспокоили. В назначенное время она встретилась с представителем парижской резидентуры ИНО ОГПУ, которому передала почту из Берлина. Через два дня она получила пакет для передачи в Берлин и возвратилась в германскую столицу. Здесь она узнала от хозяйки дома, в котором снимала квартиру, что полиция интересовалась, на какие средства живут квартирующие у нее иностранные студенты. Хотя полицейский не называл имени «Джипси», она доложила об этом резиденту. Было принято решение направить ее в США для организации перевода денег на ее имя от «богатых родственников» из-за океана.