Наемники Судьбы - Федотова Юлия Викторовна - Страница 44

• Предыдущая
• 44/104
• Следующая

Хельги сидел мрачный, но следом не пошел.

– Аолен догадается, – пояснил он.

– Ну и пусть. Интересно же! – возразила Энка.

Сначала дело не шло. Дичи действительно не было в помине. Несколько часов охотники впустую бродили по лесу – измучились, исцарапались, еще больше проголодались. Они совсем отчаялись, хотели бросить затею, как вдруг…

Деревья расступились, открылась широкая поляна. В центре лежало маленькое озерцо. А на берегу стоял олень. Великолепное животное, гордое, изящное, а уж рога – куда там Эдуардовым! Олень любовался своим отражением в темной воде, а вокруг восхищенно пели птицы – откуда только взялись? – и шелестели деревья…

– Жаркое! – сдавленно прошептал Рагнар.

Охотники прицелились… и в эту минуту ужас охватил Эдуарда. Он вспомнил, как сам стоял вот так же, любуясь своей животной красотой. Неужели красота эта превратится в кусок сырого мяса, погибнет ради того, чтобы отвратительные двуногие твари могли набить свои ненасытные утробы?

– Не-эт! – заверещал принц.

Эльф опустил лук. Олень шарахнулся в сторону, взлетел в фантастическом прыжке… Взлетел-то олень. А приземлилось с Рагнаровой стрелой в ноге и повалилось в траву совсем другое существо, абсолютно на оленя не похожее: темноволосый молодой дядька в зеленом балахоне и драгоценностях!

– «Жаркое»! – послышалось из кустов ехидное хихиканье сприггана.

Бывший олень взревел басом:

– Да как вы посмели, презренное отродье! Знаете ли вы, на кого подняли руку?! Я сын лесного царя, принц Мэрдок! Вы дорого заплатите за каждую каплю моей крови!

– Подумаешь, принц! – вылезла из кустов Энка. – У нас самих целых два принца.

Следом объявилась Меридит:

– Да. Один принц стреляет в другого принца, третий принц мешает первому принцу убить второго принца. Вот это я называю гармонией.

– Ты сама-то поняла, что сказала? – удивилась сильфида.

Диса хотела ответить ядовито, но тут из лесу высыпал целый отряд лучников, тоже в зеленых балахонах, но без драгоценностей.

– Взять их! – приказал лесной принц.

Сопротивляться не было смысла. Даже если удастся отразить атаку, что дальше? Куда бежать, где скрыться в бескрайнем лесу, полном чужой магии?

Их вязали жестко и неумело. Лесным жителям редко приходилось брать пленных, зато часто – спутывать дичь для дальнейшей транспортировки на шестах. Именно так они, похоже, собрались поступить и с пленниками. Первым их намерения угадал Хельги.

– Послушайте, почтенные, – деликатно обратился он, – мы ведь не кабаньи туши, можем и своими ногами идти. Неужели вам хочется тащить нас на себе?

Его сильно стукнули по лицу, расквасили нос и губу, но ноги пленникам развязали и пинками погнали вперед. К концу путешествия, длившегося около двух часов, разбитую физиономию мог продемонстрировать не только Хельги – очень трудно ходить по дремучему лесу со стянутыми за спиной локтями. Грубые волокнистые веревки жестоко врезались в тело, на нежной коже Ильзы и Эдуарда скоро появились кровавые рубцы. Но оба терпеливо сносили боль. Ильза – чтобы быть похожей на Меридит и Энку, а Эдуард…

Мысли Эдуарда были заняты совсем другим. Ведь это он спас лесного принца! Он, и никто другой. Когда лесной король разберется, что к чему, возможно, он захочет избавить сыновьего спасителя от рогов? В знак благодарности.

А вот лесной принц боли не терпел. Рана его была пустяковой. Стрела попала в ногу по касательной, ее даже вытаскивать не пришлось, сама выпала. Всякий уважающий себя воин перевязал бы царапину тряпочкой и забыл о ее наличии, – не таков был принц Мэрдок! С умирающим видом возлежал он на носилках, наскоро сооруженных из веток, охал, стонал, скулил, сыпал угрозами и проклятиями. Аолен предложил было ему свои лекарские услуги, но получил в свою очередь по физиономии и утратил всякое желание помогать страждущему.

Королевский чертог оказался оборудованным внутри покрытого лесом холма. Это была огромная рукотворная пещера с многочисленными ответвлениями – коридорами. В отличие от Кобольдовых Ям, здешние подземные интерьеры поражали красотой и изяществом. Подданные лесного царя в совершенстве овладели искусством резьбы по дереву: даже стены были сплошь украшены дубовыми панелями с дивным растительным орнаментом такой тонкой работы, что в самом крошечном цветке были различимы тычинки, а в самом тоненьком листике – прожилки и червоточинки. Полы тоже были деревянными, паркетными, но не с традиционным геометрическим, а с необычным извилистым рисунком, напоминающим переплетение водорослей. Каждая паркетная плитка имела свою уникальную форму, при этом стыковалась с соседней без малейшего зазора.

Хельги поднял голову, взглянул вверх. Потолок тоже был деревянным, без щелей и швов. Спригган тихо зашипел. Он почувствовал себя запертым внутри гигантского сундука. Без всякой надежды на спасение.

Вопреки ожиданиям к королю пленников не повели. Вместо этого их затолкали в небольшую камеру, кстати тоже сплошь деревянную, и принялись основательно избивать. Без скидок на половую, этническую принадлежность и степень виновности. Принц Мэрдок вдруг позабыл о своих страданиях и принимал самое деятельное участие в экзекуции. От него особенно доставалось Хельги и Аолену, он избивал их с выражением садистского восторга на красивом лице.

– От этого Эдуарда всегда один вред! – прорычала диса в бессильной ярости: ее любимого напарника били ногами по ребрам. – Помешал пристрелить такую сволочь!

– Я не знал! – виновато пискнул принц. – Он казался таким красивым!

– Не все то золото, что блестит! – важно и очень спокойно заявила Энка.

Лесной принц обернулся и ударил ее по скуле. Разбил костяшки пальцев, на чем его личное участие в избиении закончилось, и он перешел на роль зрителя: чуть прихрамывая, прыгал вокруг и воодушевлял палачей.

– Это я стрелял, я! – рычал Рагнар, отплевываясь кровью. – Меня бейте! Они ни при чем!

Палачи и ухом не вели. Судя по всему, в лесном королевстве был в ходу принцип коллективной ответственности.

Неизвестно, когда, как и чем закончилось бы избиение, – пленникам уже начинало казаться, что их вознамерились забить до смерти. Но вдруг низкий, красивый и сильный голос прокатился под деревянными сводами:

– Что здесь происходит?

Лесной царь выглядел странно. Его уродливое, горбатое, скрюченное тело, безобразие которого не могла скрыть драгоценная мантия, являло жуткий контраст величественному, благородному и прекрасному лицу, обрамленному длинными прядями серебристо-белых волос. Корона в виде широкого золотого обруча венчала царственное чело.

– Оберон! – выдохнул эльф, уже теряя сознание.

– Отец! – вскричал принц, застигнутый врасплох появлением родителя. – Эти твари… Они посмели охотиться в наших владениях! Они ранили меня! Вот смотрите!

Лик царя остался бесстрастным и непроницаемым, лишь губы едва заметно скривились.

– Я вижу одну рану. Ты избиваешь восьмерых.

– Они все стреляли в меня, но промахнулись.

Хельги усмехнулся презрительно и злобно.

– Стреляли в оленя. С двадцати шагов. Назови любую цель, и если хоть один из нас, – он кивнул на эльфа и девиц, – промажет с такого расстояния…

Царь прервал его жестом:

– Вы охотились в наших владениях?

– Охотились, – согласился спригган, – извини, таблички с запретом не висело.

– Ты о чем? – не понял Оберон.

– О табличке с надписью «Частные владения царя Оберона. Охота запрещена». Или вы неграмотные?

Рагнар предостерегающе кашлянул. По его мнению, с монаршей особой не стоило разговаривать в подобном тоне. Но сломанные ребра не располагали Хельги к дипломатии.

– Вы вроде кобольдов, – продолжал он, – те тоже считают горы своими собственными, и тоже ни вывесок, ни пограничных столбов. Попробуй догадайся, чьи тут владения. Хотя кобольдам простительно – дикий народ, что с них взять? Но чтобы лесные эльфы вели себя как безмозглые кобольды – это ни в какие ворота…

• Предыдущая
• 44/104
• Следующая