Не боярское дело 4. Часть четвертая (СИ) - Богдашов Сергей Александрович - Страница 7

— Думаешь, заплатят? — на полном серьёзе спросил у меня Антон, когда мы с ним отрезали от себя жён и уединились у него в кабинете за бутылочкой коллекционного рейнского, прибывшего из подвалов Гогенцоллернов.

— Слушай, я вдруг сам себе чуть не поверил, что такая корова нужна самому, — хохотнул я в ответ, катая во рту первый глоток вина.

Хм, неплохо… Ну, наверное, неплохо. Я уже давно убедился, что особо тонким вкусом я не отличаюсь. Те же чаи, от которых млеют Аю с Ляо, и даже вроде Алёна с Дашкой что-то в них соображают, для меня практически на один вкус. Оцениваю их чисто по крепости и по запаху. Если чай крепкий и сеном не пахнет, то пить можно. Зелёный чай искренне не понимаю. Зато в том, что касается кофе, я более чем дотошный привереда. Там я всё чувствую, и должен заметить, зачастую больше и лучше своих жён.

Если кто-то скажет, что это избирательные способности, то ни разу меня не удивит — я и сам до этого дошёл на примере того же барабана.

Я уже говорил как-то раз, что барабан — это круто. У меня их уже штук тридцать накопилось, самых разных барабанов со всех стран. Пара штук в моей коллекции просто уникальны! Они так звучат, словно к их созданию сам великий Страдивари руку приложил! Если начать в них стучать с необходимой силой и частотой, то за спиной буквально крылья вырастают и хочется идти в бой, чтобы там порвать всех, кого видишь. Вот она — великая сила искусства!

Должен заметить, далеко не каждый меня понимает.

Кофе, магия, барабаны и дирижабли, собственно, как и самолёты — вот мои предпочтения.

Я же не виноват, что у кого-то правильное место занимают картины, точнее, мазня на холстах, актрисы, марки и прочее непотребство, в виде той же оперы или модной одежды.

Не всем дано проникнуться истинными ценностями. Собственно, я без претензий — пусть наслаждаются своими эрзацами и будут счастливы! Мне больше достанется!

Некоторые сомнения у меня вызывает балет.

Он вроде многим нравится, в том числе сильно нравился покойному Дашкиному отцу. Говорят, тот вообще был исключительным знатоком этого действа, и чуть ли не лично знал каждую более-менее выдающуюся балеринку.

У меня к балету своё отношение. Примерно такое же, как к танцорам на канате. Ничего особо красивого те танцоры не показывают, но все зрители с замиранием сердца смотрят на их волнительные движения.

Я примерно так же смотрю на балет. Постоянно жду, что вот-вот у какой-то из балерин отвалится часть её скудного одеяния. Уже несколько раз на балет сходил, сопровождая жён, но пока всего лишь у одной балерины бретелька порвалась. Что удивительно, без особых последствий. Она в темпе свалила, и буквально через минуту выскочила уже в полном порядке. Так что — в балете есть своя интрига. Рекомендую. Всяко лучше оперы, где здоровенные бабищи голосят так, что уши закладывает.

Ну, раз вопросы с прекрасным выяснили, пора перейти к возвышенному.

К деньгам.

Сценку мы разыграли неплохую, испанский посол её на полном серьёзе принял, и вроде, как проглотил.

Для меня и для Антона деньги — это всего лишь инструмент возвышения.

Не обязательно, своего личного. Правителям стран не всегда стоит носить одежды, с ног до головы украшенные бриллиантами. Этого не поймут. Речь идёт про страну.

Когда твой народ голодает и ютится в хибарах, кроме ненависти такое одеяние ничего не вызовет.

Как и все мои шикарные дворцы и дорогие выезды, надумай я на них потратиться больше обычного.

И тут я готов применить к социологии понятие про разность потенциалов. Сам выдумал, если что.

Если часть населения страны, едва перебиваясь с хлеба на воду, пытается выжить, а её верхушка в это время жирует, строя себе невероятные замки и покупая самые дорогие в мире яхты, самолёты и автомобили, то у такой страны нет мирного будущего.

Слишком велика разность потенциалов. Попросту, взрывоопасна. Чересчур велики плюсы и минусы. И это не я придумал, если разобраться…

Элементарная физика, перенесённая на практическую модель общества.

Глава 34

22 июня 221 года от Начала. Раннее утро. Борт бомбардировщика Ворон, летящего над Францией.

Идея о том, чтобы давать каждому самолёту собственное имя, витала в воздухе, а когда князь дал на то разрешение, уточнив, чтобы имя не было сложным и длинным, так как будет использоваться в качестве позывного, то механики быстренько намалевали на бортах самолётов названия, выбранные пилотом и штурманом. Всякие Орлы, Соколы и Ястребы были тут же разобраны, и экипаж поторопился взять себе хотя бы Ворона. Почему поторопился — так не все пилоты оказались приверженцами птичьей тематики. Кое-кто блеснул и креативностью. И если Зевс и Перун — это ещё куда ни шло, то вот Тёща…

Впрочем те, кто уже отведал семейной жизни, лучше встретятся в своей жизни со стаей ястребов, чем выйдут с тёщей один на один. Так что, прогнулись парни с Тёщи зачётно. И фотографии домой отправили, зарабатывая себе семейное благополучие, и стебанулись в полный рост.

Вылет у Ворона сегодня короткий по времени, но очень насыщенный по содержанию.

На борту сравнительно лёгкий груз — всего лишь девять техномагических авиабомб, каждая из которых примерно в полторы-две килотонны, если приравнивать их к тротиловому эквиваленту.

Цели атаки обозначены. Три истребителя висят сверху. Видимость отличная. Что ещё нужно?

— Ну что, Василий, расчистим нашим летунам поле для работы?

— Так точно, Константин Степанович, заодно и укрепления проредим. Полторы минуты до выхода на цель. Минута… Тридцать секунд, включаю Щит. Первая пошла! Теперь десять градусов правей. Вторая пошла! Меняйте высоту! Тридцать градусов влево!

Самолёт, завалившись на одно крыло, резко сманеврировал, уходя из-под плотного огня зениток. Пилот мельком отметил, что два истребителя ушли в сторону, с кем-то сцепившись, но один так и висит над ними, продолжая охранять их от возможных атак.

— Высота три семьсот. Надо бы немного добрать. До выхода на третью точку две минуты.

— Тут вроде с ПВО должно быть полегче. Не видишь, куда наши истребители делись?

— Вроде французов где-то внизу гоняют. До точки тридцать секунд. Высота на пределе, как бы нас не зацепило взрывом.

— Не дрейфь. Уйдём на форсаже со снижением. Загрузка сегодня позволяет.

— Третья пошла. С Бельфором закончили. До Безансона восемь минут. Там вроде зениток вообще не должно быть.

— Твои бы слова, да Богу в уши. Сейчас помолчи. Доложу штабу, что мы идём на Безансон.

Так уж вышло, что именно Ворону выпала честь пробить первым дорогу на Дижон. Взяв этот городок под свой контроль, мы отрежем от Парижа такие крупные города, как Лион и Марсель.

А пока Ворон работает с большой высоты на подавление небольших гарнизонов и тех средств ПВО, о которых известно немецкой разведке. Следом полетят бомбардировщики с уже обычными авиабомбами, а там и немцы придут в движение. Чуть позже, выдвинется шестёрка шагоходов со свитами, чтобы ночными штурмами добить то, что не получиться днём.

Вторжение началось, и сейчас лишь от дипломатов и денег зависит, чтобы Францию мы не разделили пополам, отрезав себе её южную часть от Дижона до Ла-Рошели.

Шутка перестала быть шуткой. Если Антон прав, то Испания и Италия предпочтут купить, небольшие куски разорванной пополам Франции, чтобы показать свою лояльность перед нашим союзом. Но не сразу. Не раньше, чем через год, что меня вовсе не радует. Хотелось бы денег, и побыстрей.

Надо же, никак не привыкну к своей роли правителя государства.

Мне вот хочется прямо сейчас рвануть в первые ряды, и там, на острие атаки…

Но нет.

Никаких атак и риска для жизни мне теперь по статусу не положено. Вот как так? Вроде и не запрещал никто, но ответственность и положение… Короче, впереди всех гарцевать на белом коне, ну, или хотя бы гонять в шагоходе никак нельзя.