Клинок Гармонии (СИ) - Кишин Илья - Страница 45

— Что здесь случилось? — спросил я, приблизившись к одной из женщин.

— Эта девка Каори… Из-за этой крысы вся типография пылает! От этих ублюдков, как их там… одни беды! — ответила женщина, заливаясь слезами.

Я стоял в ошеломлении, не зная, что подумать. Все еще стараясь найти в толпе Каори, мой взгляд зацепили люди в гвардейской форме и полном обмундировании, скрывающие свои лица за масками. Что здесь делает гвардия, почему типография горит? С каждой секундой во мне нарастало чувство тревожности, я чувствовал, как трясутся мои руки, не столько от того, что я нахожусь в такой непосредственной близости к солдатам, сколько от осознания, что из-за меня Каори попала в беду, а вместе с ней и все работники типографии — и все это на моей совести. По телу пробежал холод, ужас в моих глазах невозможно было описать, когда несколько гвардейцев на носилках начали выносить тела. Один за другим трупы мелькали в глазах, всех этих людей складывали в одно место перед входом в непосредственной близости друг от друга. Я до последнего верил и надеялся, но то, что я вскоре увидел, не оставило никакой надежды на менее неблагоприятный исход — последней из здания вынесли девушку, ее рука безжизненно свисала с носилок, по белоснежной коже тек ручей крови, капая на землю, а уже знакомые волосы сигнализировали о том, что я опоздал. Между двух бесчувственных гвардейцев находилась Каори, которую так неохотно покинула жизнь. Я еще помню, как она кричала о своем желании жить, когда ее горло сжимало острие моей спицы, а сейчас я смотрю на ее мертвое тело со стороны, скованный страхом и ненавистью ко всему миру. Чем эта девушка заслужила своей участи, неужели ее смерть стоила того? А смерть других людей, которые не были ренегатами, чем они ее заслужили? Чем больше я смотрел, тем больше впадал в панику от ощущения своей слабости, от которого только-только избавился. Если бы она пошла со мной, осталась бы в живых, так почему же я не смог ее уговорить? Что со мной не так? В этот момент кто-то положил руку мне на плечо, я замер, не в состоянии что-либо сделать, меня будто парализовало: тело не двигалось, единственное, что я чувствовал в этот момент — ужас.

— Вот она — судьба ренегата, — послышался мужской басс.

Кое-как я смог повернуть голову, чтобы взглянуть в глаза стоящего позади. Стоило ему попасть в мое поле зрения, характерные черты сразу же позволили мне его узнать. Это был он — мужчина в рогатом шлеме. Вблизи мне удалось куда лучше его рассмотреть: как и сказала Хорнет, самым выразительным в его образе был шлем, похожий на череп какого-то животного, но без нижней челюсти. Посмотрев на него какое-то время, я так и не смог определить, чей это череп — он не был похож на голову ни одного из существующих животных: ряд клыков, два из которых были длинней остальных, глазные впадины хищника, рога, похожие на ветки иссохшего дерева. Его оранжевые глаза были скорее похожи на глаза какой-то рептилии: рисунок зрачка совсем иначе формировался вокруг центра, который был как-то изощренно вытянут по вертикали. Из-под шлема торчали аккуратно собранные в хвост черные волосы, но подвязанные второй раз, создавая эффект «второго хвоста». По виду этого мужчины можно сказать лишь то, что выглядит он одновременно как застрявшая в древности деревенщина и как серьезный и пугающий тип.

Какое-то время он смотрел со мной в одну сторону, показывая лишь одну половину своего лица, но после повернулся и уставился мне прямо в глаза. Я не знал, что думать, что ему сказать, он лишь смотрел мне прямо в душу, намного глубже, чем это делала Юмико. В один момент я почувствовал резкий «шелчок», будто мне закоротило шейный нерв и какую-то абстрактную вспышку в глазах, как после натирания их руками, но не с таким длительным эффектом, к тому же, в ней читался непонятный мне рисунок. От такого ощущения я опустил голову в пол, закрыл глаза и начал их тереть.

— Можешь звать меня Кишин, — промолвил он, — мы еще встретимся, Ашидо Такаги.

Рука спала с моих плеч, за спиной послышались удаляющиеся шаги.

— А, вот еще что, — опомнился он, будто забыл что-то добавить, — не смотри в глаза королю.

Чувство скованности наконец покинуло меня, и я решил обернуться. Пусть это было сделано резко — он уже пропал, точно так же, как это описывала Хорнет: ни света, ни дыма. К тому моменту, как я опомнился, гвардия уже сжигала трупы — как бесчеловечно, будто у каждого из них вместо сердца ком грязи. Значит вот она — судьба ренегата? Жить в страхе, каждый день опасаясь за свою жизнь, чтобы в конечном итоге закончить вот так — в горящей куче трупов, без какого-либо будущего. Все, что я слышал о короле и о гвардии казалось мне преувеличением, пока я вживую не увидел то, как умирают люди, не покорившиеся воле своих правителей, а вместе с ними еще и непричастные. Если до этого момента я сомневался в амбициях Юмико — сейчас я вижу, что она права. Если мы не положим конец тирании короля в отношении подобных нам — смерти продолжатся, никто из нас не доживет до своей естественной смерти, никто не сможет добиться свободы и обрести свое счастье, потому я буду бороться. До самого конца своей жизни, до последней пролитой слезы я буду бороться за всех тех, кого люблю, за всех тех, кто не заслуживает такой смерти. Когда-то Юмико сказала мне, что некоторые шепоты дают себе «второе имя», которое многое говорит о носителе. Теперь, после того, как я понял, почему они это делают, я представлюсь как следует — как тот, кто примирится со своей судьбой стать вершителем истории, чтобы с ней не мирились другие.

Меня зовут Ашидо Такаги и я — шепот примирения, который пройдет по горе трупов на пути к великой цели, и начну я прямо сейчас.

Призвав свою «Нами», сделав уверенный шаг через скорбящую толпу, сбросив с себя эти никчемные очки, я лицом к лицу вышел к гвардейцам.

— Нападайте, ублюдки.

Вечерело, солнечные лучи уже давно не озаряли узкие улицы жилой зоны Торгового района, которые пустовали уже который час. В доме безымянной организации потихоньку нарастало напряжение — девушки, ожидающие возвращения Ашидо с задания уже кусали локти от стресса. Юмико уже давно вернулась, доложив своим союзникам о частичном успехе — загадочный хамелеон был раскрыт и, прочитав послание Амелии, пообещал подумать над предложением, отправив встречное письмо, которое гласило: «Приветствую, файерщица, давно не было от тебя вестей. Я подумаю над твоим предложением, как следует, загляните сюда через неделю, тогда получите однозначный ответ. Целую, Эмбер.» — ни рыба, ни мясо, но все лучше, чем ничего. Юмико ответственно подошла к своей задаче, отыскав среди толпы девушку, играющую в покер и заигрывающую с парнями, а после ловкой фразы: «Я от файерщицы» — уединилась с ней в уборной, где и передала конверт в руки нужного человека. Появился шанс заполучить надежного союзника, если она не сдрейфит. Ашидо же сильно запаздывал, имея куда более простую задачу, пейджер парня молчал даже под напором бесконечных сообщений от нескольких людей сразу, что было совсем на него не похоже. Девушки устроились прямо в холле, ожидая чего угодно, все меньше веря в то, что их верный, надежный и любимый друг вскоре вернется. Терпение иссякало, все были готовы бросится на поиски в такой поздний час, позабыв о своей собственной безопасности.

И вот, наконец, послышался треск замочной скважины, заставивший всех напрячься еще до появления того, кто находится за дверью. Дверная ручка повернулась, дверь отворилась, в дом вошел залитый кровью Ашидо — с ног до головы тот был в багровых пятнах, расплываясь в зловещей, непонятной всякому видящему улыбке. Любой бы в этой ситуации бросился навстречу блудному парню, но что-то заставило всех замереть в ступоре, одна лишь Юмико вовремя опомнилась:

— Ашидо, что случилось? — прокричала она.

— Я замарал костюм, нужно его постирать, — хладнокровно ответил я.

Именно так можно было описать мое позднее возвращение домой. Приятно осознавать, что тебя ждут и переживают, особенно в таком жестоком мире.