Позолота - Майер (Мейер) Марисса - Страница 34

– Ты отлично потрудился, – сказала Серильда Никелю, глядя на пуговицы, которые он крепко пришил к голове Велоса: один глаз черный, другой коричневый. – А тут что случилось?

Она указала на щеку тряпичного бога – ткань была разрезана и кое-как зашита черной ниткой.

– Это шрам, – пояснил Фриш, откидывая светлые волосы. – Я решил, что бог смерти наверняка участвовал во всяких драках и побоищах. Он должен выглядеть крутым воином.

– Есть еще лента? – спросил Никель. Он пытался сшить плащ из обрезков старых полотенец.

– У меня осталось немного корсажной ленты, – Анна протянула ему моток, – но это последняя.

– Мне хватит.

– Герди, ты что! – воскликнул Ханс, выхватывая кисть из рук девочки. Она подняла на него удивленные глаза.

На лице бога красовалось темное красное размазанное пятно – рот.

– Теперь он похож на девочку, – возмутился Ханс.

Гердрут покраснела от смущения и повернулась к Серильде.

– А Велос – мальчик?

– Может им быть, если захочет, – сказала Серильда. – Но иногда он бывает девушкой. Этот бог может быть и мальчиком, и девочкой… А иногда он не то и не другое.

Гердрут непонимающе нахмурилась, и Серильда поняла, что только всех запутала. Она усмехнулась.

– Взгляните на это так. Мы, смертные, сами себя ограничиваем. Думаем – вот Ханс, мальчик, значит, должен работать в поле. Анна – девочка, и должна прясть пряжу.

Анна испустила стон отвращения.

– Но, если бы вы были богами, – продолжала Серильда, – стали бы вы себя ограничивать? Конечно, нет. Вы могли бы быть кем угодно.

Лицо Гердрут прояснилось.

– Я хочу научиться прясть, – объявила она. – Мне кажется, это весело.

– Это ты сейчас так говоришь, – буркнула Анна.

– Ничего плохого в этом ремесле нет, – сказала Серильда. – Многим нравится. Но ведь это не обязательно работа только для девочек. Лучший прядильщик, какого я знаю, – это мальчик.

– Правда? – удивилась Анна. – Кто же это?

Велико было искушение все рассказать детям. За последние недели Серильда поведала им множество историй о своих приключениях в замке с привидениями, и вымысла в них было куда больше, чем правды. Но ни словечком не обмолвилась она о Злате и его золотой пряже. Эта тайна казалось ей слишком драгоценной.

– Ты его никогда не видела, – пробормотала она наконец. – Он живет в другом городе.

Видимо, ответ оказался достаточно скучным… и правдоподобным. Дети не потребовали подробностей.

– Мне кажется, я бы хорошо прял.

Слова прозвучали так тихо, что остались почти незамеченными. Даже Серильде потребовалось некоторое время, чтобы понять: это сказал Никель, который, опустив голову, аккуратными стежками сшивал плащ.

Фриш в ужасе уставился на близнеца. Серильда уже хотела броситься на защиту Никеля, пока его брат не выпалил какую-нибудь глупую дразнилку. Но Фриш не стал дразнить брата, а просто криво улыбнулся.

– Думаю, у тебя может получиться… И уж точно лучше, чем у Анны!

Серильда закатила глаза.

– Ну, и что теперь делать с этим ртом? – спросил Ханс, сдвинув темные брови.

Все посмотрели на лицо чучела.

– А мне нравится, – первой сказала Анна, и Гердрут приободрилась.

– И мне тоже, – согласилась Серильда. – С такими губами и шрамом – по-моему, это лучший бог смерти, которого когда-либо видели в Мерхенфельде.

Пожав плечами, Ханс начал снова смешивать краски.

– Тебе нужен еще корень марены? – спросила Серильда.

– Этого, наверное, хватит, – ответил мальчик, проверяя густоту краски. А потом поднял глаза, и вид у него был озорной. – Я знаю, что ты можешь делать, пока мы работаем.

Серильда вздернула бровь. Дети тут же повеселели, раздался веселый хор их голосов:

– Да, расскажи нам сказку!

– Тише! – Серильда оглянулась на открытые двери школы. – Вы же знаете, как фрау Зауэр к этому относится.

– Ее там нет, – сказал Фриш. – Она пошла за полынью для костра.

– В самом деле?

Фриш кивнул.

– Она ушла сразу, как только мы собрались сюда.

– Надо же, а я и не заметила, – пробормотала Серильда и снова задумалась.

Что же рассказать детям? В последнее время все ее сказки были о привидениях, руинах, жутких чудовищах и бессердечных королях. Упоминались в них и адские псы, и похищенная принцесса. От большинства ее рассказов дети были в восторге, но Серильда случайно услышала, что маленькой Гердрут начали сниться кошмары, в которых ее похищает Эрлкинг. И ее захлестнуло чувство вины.

Она пообещала себе, что следующая история будет веселой. Возможно, даже с хорошим, счастливым концом.

Но внезапно при этой мысли ее сердце пронзила острая боль. Она посмотрела на чумазые детские лица, перепачканные грязью и краской, и стиснула зубы, сдерживая слезы.

– Серильда! – взволнованно окликнула ее Гердрут. – Что случилось?

– Ничего, все в порядке, – бодро улыбнулась Серильда. – Просто пылинка в глаз попала.

Дети недоверчиво переглянулись. Серильда и сама понимала, что ее ложь выглядит на редкость неубедительно. Она вздохнула и откинулась назад, опираясь на руки и подставив лицо солнцу.

– А я рассказывала вам, как встретила нахцерера, который только что вылез из могилы? Он уже прогрыз погребальный саван и до костей изжевал правую руку. Когда он меня заметил, я думала, что он убежит, но он открыл рот и как завоет! Это был вопль, леденящий…

– Нет! – пискнула Гердрут, закрывая уши. – Слишком страшно!

– Да брось, Герди, – Ханс обнял ее за плечи. – Это же не взаправду.

– Почему это ты так думаешь? – спросила Серильда.

Ханс рассмеялся.

– Нахцереров не бывает! Люди не возвращаются из мертвых и не бродят повсюду, пытаясь сожрать родню. Если бы это было так, мы бы все давно… ну, умерли.

– Так не все возвращаются, – буднично заметил Никель. – Только те, кто погиб от жуткого несчастного случая или от болезней.

– Или кто сам себя убил, – добавил Фриш. – Я слышал, такие тоже могут превратиться в нахцерера.

– Верно, – сказала Серильда. – К тому же, теперь вы знаете, что я видела нахцерера, так что, конечно, они настоящие.

Ханс тряхнул головой.

– Чем диковиннее история, тем сильнее ты пытаешься нас убедить в том, что это правда.

– Так это же лучше всего, – заметил Фриш. – Так что перестань ныть. Продолжай, Серильда. Что было дальше?

– Нет, – попросила Гердрут. – Другую историю. Пожалуйста!

Серильда улыбнулась.

– Ладно. Дайте-ка подумать.

– Расскажи еще об Эрлкинге, – подсказала Анна. – Последние истории были такие интересные. Мне даже казалось, будто я с тобой в этом жутком замке.

– А тебя, Гердрут, эти истории не пугают? – спросила Серильда. Девочка побледнела, но покачала головой и ответила:

– Мне нравятся истории о привидениях.

– Ладно, тогда расскажу вам о привидениях.

Воображение Серильды уже перенесло ее в замок Адальхейд. Сердце забилось чаще, она отчетливо слышала крики, хлюпанье шагов в крови.

– Давным-давно, – ее голос звучал тихо и даже неуверенно, как всегда, когда история только начиналась и еще неизвестно было, чем все закончится, – над глубоким синим озером стоял замок. В замке жили добрая королева и добрый король… и двое их детей… – Серильда нахмурилась. Обычно ей не требовалось много времени, чтобы история развернулась перед мысленным взором. Несколько персонажей, место действия, и вот она уже бежит, летит, стараясь не отставать от своего воображения.

Но сейчас ей казалось, что фантазия привела ее к высокой стене, и ни намека на то, что за ней. Но она все равно попыталась продолжить рассказ.

– Они были счастливы, подданные любили их, и королевство процветало… пока… кое-что не произошло.

Дети, бросив работу, жадно и нетерпеливо смотрели на Серильду. И вдруг ее взгляд упал на бога смерти, точнее, на его довольно нелепое воплощение.

По залам замка Адальхейд бродили призраки.

Настоящие призраки.

Настоящие духи, полные гнева, сожалений и печали, снова и снова переживающие свою, нередко насильственную, смерть.