Гальрадский ястреб (СИ) - Богатков Сергей - Страница 18

— Замолчи хоть на секунду! — прикрикнул Божко. — Дай подумать.

Эда вздохнула, не желая продолжать перебранку. Божко замолчал и задумался над тем, что делать. Госпожа Лира молча наблюдала за собратьями и, похоже, страх окутывал её всё сильнее.

Посреди этой тишины Дьюк, взглянув на Лиру и найдя верное, на его взгляд, решение, наконец произнес:

— Я отведу её домой.

Все разом затихли и уставились на Дьюка, а госпожа Лира посмотрела так, будто ожидала чего угодно, только не этого.

— Нет, это исключено! Забудь! — воскликнула Эделина.

Но Вайн одобрительно кивнул:

— А, по-моему, неплохая идея, как думаешь, Божко?

Не успел глава общины и рта открыть, как Эделина снова заголосила:

— Дьюка нельзя отправлять одного, он ещё… слишком мал для этого! Тем более община не должна разделяться: мы сильны вместе. Это то, что сохраняло нам жизнь всё это время.

Дьюк хотел сказать, что не так уж он и мал, двадцать два года от роду как-никак. Уже давно взрослый человек, но высказаться так и не успел:

— Вообще-то я…

— Ты сама часто ведёшь себя как ребенок! — вступился за брата Габор. — А парню уже двадцатый год давно стукнул!

— Знаешь что? Он не вы, взрослые бугаи, к которым и подойти-то страшно! Мало ли что может произойти в пути, нас рядом не будет, — Эда поняла, что поддержки ей не найти, и обратилась к Божко. — Ну, скажи уже, я ведь права? Община сильна, когда мы вместе. Нельзя разделяться.

Божко стоял и размышлял над всем этим. Никто не знал, что у него в голове, пока он не обратился к Лире:

— Прошу простить за это. Семейные разборки.

— Ничего страшного, — смущённо ответила девушка.

— Да, Эда, ты права. Община сильнее вместе, — нехотя согласился Божко. — Но никто, кроме Дьюка, не сможет сопроводить Лиру. Мы изгнанники и не имеем права ступать на земли центральной провинции. Он это понимает.

— Но… — Эда притихла, в попытках найти оправдание.

— Послушай, Эда! — начал Вайн. — Дьюк не служил с нами в ордене, а потому не обязан этого делать. Он так поступает ради нас. Это достойно настоящего мужчины! Я уважаю это решение, и ты тоже должна уважать.

— К тому же, чтобы попасть в дом госпожи Лиры, придётся идти северо-западным трактом, — одобрительно добавил Божко. — Сейчас ночь, и там могут безопасно пройти только я или Дьюк. Ночью передвигаться опасней, ты же знаешь. Можно натолкнуться и на волков и на засаду грабителей. Тут нужен блуждающий.

— Тогда я пойду с Дьюком, — неожиданно решила Эда.

Но Божко отрицательно покачал головой.

— Нет. Если стражники увидят татуировку, тебя ждет смертная казнь. И даже Лира не спасет. Вайн прав, Дьюк уже взрослый и справится сам.

— Вот и решено! — положительно откликнулся Вайн.

Дьюк уже начал размышлять, насколько далеко может находиться дом госпожи Лиры. А Божко, не теряя времени, отвёл его в сторонку, поговорить наедине. И сразу же полушёпотом поблагодарил:

— Дьюк, спасибо.

— Не понимаю, чего здесь такого, — так же тихо ответил Дьюк. — И чего Эда так разволновалось? Я просто провожу вашу госпожу домой, а потом встретимся снова. Мне кажется, она как-то странно ведёт себя с тех пор, как мы здесь.

Пока Лира стояла в стороне, собратья продолжили обсуждать, действительно ли так хорош план. А Божко лишь усмехнулся, махнул рукой:

— Она женщина. Кто ж их поймет вообще? А если серьезно, то, что убило тех бедных людей, может быть поблизости, и нам придётся убедиться, что вас никто не преследует. Помни, мы по-прежнему не знаем, с чем имеем дело. А своих врагов нужно знать в лицо.

Дьюк кивнул, отчётливо понимая, что старик прав. Не теряя времени, они вернулись обратно к общине. Прежде, чем кто-то начал собираться, Божко неожиданно и спокойно обратился к девушке с просьбой:

— Лира, боюсь, тебе придётся довериться нашей общине, поскольку оставаться здесь — безумие. Все твои слуги и стражники мертвы, лошадей нет — придётся идти пешком. Если ты согласна дать нам шанс помочь и вернуть доверие рода Рокстерли, я буду искренне рад. Поскольку родителей больше нет, дядя обладает правами на управление только до твоего совершеннолетия. А оно, насколько мне помнится, уже довольно скоро.

— Верно, — подтвердила Лира.

— Я не вправе требовать и даже просить, — продолжил Божко. — Но, когда управление провинцией перейдёт к тебе, я прошу о распоряжении позволить нам вернуться и снять все обвинения.

Лира даже не задумывалась над ответом:

— Хорошо, дядя Божко. Даю тебе слово.

Каждый из собратьев улыбнулся, услышав благую весть. Не зря всё это было затеяно.

— Отлично, — подытожила Эделина. — А теперь давайте отсюда убираться.

На улице по-прежнему стояла глубокая ночь. Собратья нашли небольшую наплечную сумку для путешествий в одной из комнат и наспех упаковали провизию, пока госпожа Лира под охраной Габора переодевалась в походную одежду в своих покоях. Старик протянул кошель с деньгами, которых, судя по весу, было довольно много. Дьюк не хотел брать и жестом попытался отстраниться — общине нужнее. Но старик настоял. Дьюку и госпоже Лире предстояло совершить путешествие, занимающее по времени около суток, если идти пешком. Сначала добраться до таверны в соседней деревне, переночевать там до утра, а затем углубиться в самое сердце провинции и достигнуть родового замка Рокстерли. Обратно Дьюку предстояло вернуться тем же путем в таверну, где будет ждать община.

Дьюк бывал на маршруте северо-западного тракта, но дальше, вглубь провинции, община никогда не продвигалась, потому что солдат Малеонского ордена можно встретить в крупных городах и деревнях. Это лишь на окраине их не было видно.

Пока Дьюк прощался со своей семьей, с которой не расставался ни разу за пять лет, госпожа Лира в сторонке о чём-то перешёптывалась с Божко. Собратья окружили Дьюка, будто расстаются с ним навсегда.

— Ну, брат, увидимся, — дружественно приобнял за плечо Вайн. — Если встретишь волков, знаешь, что делать?

— Бежать? — больше в шутку, чем в серьез уточнил Дьюк.

— Очень смешно, — подхватила Эделина и обняла его как родного брата. — Ну, давай, до встречи. Учти, я буду страшно переживать!

Оказавшись на улице, Дьюк вдохнул свежий воздух, почувствовал прохладу и пугающую, беспроглядную темноту леса. Он никогда не боялся темноты и, когда община изредка ночевала на природе, спокойно мог прогуляться по окрестностям в одиночку, всегда держа в поле зрения лагерь. Иногда его отправляли за сухими ветками посреди ночи, пока все остальные были чем-то заняты. Но сейчас всё ещё было немного не по себе: сражение в особняке, трупы в темнице, запах крови и масла. Божко тоже решил попрощаться и, положив руку Дьюку на плечо, тихо сказал:

— Если что-то случился, я почувствую. У меня с Лирой, в каком-то смысле, духовная связь. Мы с ребятами убедимся, что вы ушли на безопасное расстояние и они прочешут местность вокруг, может и найдут следы беглеца. А ты, как проводишь госпожу, не задерживайся в столице надолго, хорошо? Мы будем ждать тебя в трактире недалеко от главных ворот столицы, ты его мимо точно не пройдешь.

— Вам же туда нельзя…

— Не переживай, мы же не в саму столицу идем, — успокоил Божко. — Насколько знаю, там только путники и торговцы на ночлег останавливаются. И местные захаживают иногда. Но кто-то из городских стражников вряд ли будет, да и не будем мы своими татуировками светить, сам понимаешь.

Дьюк кивнул.

Они обнялись напоследок. Глава общины всегда проявлял спокойствие и стойкость, но Дьюк понимал, что и ему трудно расставаться. В глубине души старик переживал, похлеще Эделины. И на то были причины.

Ночь встретила приятной летней прохладой. Пахло свежестью. Дорога, ведущая от особняка в деревню еле виднелась, жители по ней не ходили. В особняке нашлась масляная лампа, которую Дьюк не поскупился взять с собой. Ночью сориентироваться было труднее даже по знакомой местности. Девушка шла молча, стараясь не отставать, и периодически оглядываясь назад вплоть до того момента, пока дорога не стала шире. Благо, дождя в последние дни не было и земля оставалась сухой. Ничто не замедляло движений.