Боги, пиво и дурак. Том 6 (СИ) - Горина Юлия - Страница 47

Красота, да и только.

Горожане активно подтягивались к площади, уплотнялись — день был выходной, и в десять часов ожидалась казнь разбойника. Идеальное стечение обстоятельств!

Новый палач, прикрыв лицо маской и кутаясь в накидку, прохаживался по лобному месту вокруг плахи. Время от времени он поглядывал на большие часы, поблескивающие облезлой позолотой с башни городской ратуши. И, похоже, ругал себя, что пришел слишком рано. Смертника еще не привезли, и даже стражники, которые были обязаны проследить за порядком, еще не подтянулись сюда и не заняли свой пост по периметру деревянной сцены.

Часы звякнули, отмерив половину десятого.

Я весь напрягся. Несмотря на мороз, аж жарко стало.

И тут…

Прямо за спиной палача засветился портал. Он открылся эпично, будто зев преисподней — темно-красный, мрачный и огромный. И из этого зева, в черном плаще с кровавым подбоем шаркающей кавалерийской походкой прямо на лобное место между двумя храмами почитаемых богинь вышел прокуратор… то есть вышел жрец великого Нергала! Голову его покрывал капюшон, лицо скрывал черный платок. А в руках он держал огромное полотно савана, в котором виднелось кровавое месиво. Кровь заструилась с полотна на свежие доски настила.

Толпа ахнула. Все непроизвольно отпрянули, но любопытство оказалось сильнее испуга, и никто не бросился прочь. Затаив дыхание, люди смотрели на Гая во все глаза, словно боялись пропустить главную сцену.

Только палач, оказавшийся слишком близко к порталу, медленно попятился к краю настила со ступеньками.

Портал постепенно таял, но от этого выглядел еще более зловеще. Рваное свечение с черными тенями напоминало какое-то живое чудовище.

Тяжко ступая, жрец подтащил наполненный мертвой плотью саван к плахе и, крякнув, положил на нее свою ношу.

Стоило Гаю отпустить края ткани, как из савана, влажно шмякнувшись, на деревянный настил попадали частички останков. Отрубленная кисть руки красиво и многозначительно откатилась в сторону от всей кучи и замерла.

Несколько женских голосов хором взвизгнули в воцарившейся тишине. Ветер качнул полы жреческого плаща, и Гай, торжественно вскинув руки, громким басом воскликнул:

— Возмездие великого господа Нергала свершилось! Ибо он есть отмщение страждущих!

Откинув полу плаща, Гай вытащил из нагрудного кармана лист бумаги с цифрой.

Мы долго спорили, какое именно число следует написать. В итоге мы сошлись на семерке. Ну а что? Пусть сами думают, где и когда были убиты остальные.

По нашему плану жрец должен был торжественно уронить эту бумажку на кучу мяса, но Гай сообразил, что на таком ветру ее просто сдует. И подошел к делу творчески: поднял один из кусков мяса и звучно припечатал им бумажку, будто камешком.

Тем временем от ратуши к месту действия трусцой двинулись всполошившиеся стражники.

Обернувшись к толпе, жрец Нергала громко воскликнул:

— Ты здесь, брат мой? Нам пора!

Я натянул импровизированную маску и рывком скинул с себя коричневый плащ. Раздувшись на ветру, он попал на голову мелкорослому щуплому мужичку, оказавшемуся позади меня.

Мужичок с перепугу закричал и рухнул на колени.

А над ним возвышался еще один жрец в черно-красном плаще с мужской ногой на плечах.

Да еще какой!

Я не пожалел времени, очищая тошнотворные пятки и превращая страшные больные когти в отполированные до блеска ногти. С такой ногой и на люди появиться на стыдно!

Народ в ужасе отхлынул от меня. Какая-то женщина пронзительно вскрикнула и рухнула в обморок.

Господи, с такой нервной системой разве можно бегать по выходным на казни смотреть?

Теперь я стоял на чистом пятачке — второй служитель великого Нергала с куском человеческой плоти на плечах.

Все теперь смотрели на меня.

Я поднял над головой зажатую в кулаке бумажку.

— Мария, твое письмо было найдено, а просьба — услышана! — как можно величественней крикнул я в толпу, где добрая четверть женщин носили это имя. — Твой обидчик больше не тронет тебя!

И пока я это говорил, в моей душе шевельнулось такое странное чувство гордости, как будто я и правда отомстил за какую-то Марию. Вот что животворящий Станиславский делает!

Смотрите на меня, люди! Смотрите со страхом и трепетом! Мы представляем не какую-нибудь развлекательную конторку, а справедливого и воинственного бога!

— Так иди же сюда, брат мой! — воскликнул на всю площадь Гай, который тоже явно вошел в раж. — Ты слышишь? Нас призывают другие неотомщенные страждущие!

Покосившись на стражников, нехотя пробирающихся сквозь толпу под понукания своего командира, я решительным шагом двинулся к эшафоту.

— Слышу, брат! И да пребудет с нами сила! — крикнул я.

Возможно, последняя фраза была немножко лишней, но плевать. Здесь все равно никто не смотрел «Звездные войны».

Людское море хлынуло в стороны от меня, как если бы я был прокаженным.

Они не пытались меня остановить.

Пусть даже с точки зрения закона мы были убийцами.

Ведь закон, как известно, состоит из буквы и духа, как человек — из тела и души. И по духу Нергал был близок многим. Я чувствовал это в устремленных на меня взглядах.

Казалось, будто каждый третий горожанин носил в себе точно такую «Марию», над которой кто-то надругался, и вот теперь в воздухе наконец-то запахло надеждой.

Я поднялся по ступеням к Гаю.

Мы торжественно поклонились друг другу, как архиереи на Пасхальной службе.

— Время пришло! — заявил Гай.

— Да будет так, — пафосно отозвался я и замер в ожидании финальной красочной сцены.

Мой напарник вынул из кармана блеснувший на солнце амулет и бросил себе под ноги.

Кристалл амулета засветился, напрягся, и…

Погас.

Немая сцена.

Портала не было.

Фокус не удался. Опускайте занавес, включайте титры.

— Ты же говорил, в нем полно заряда! — прошипел я сквозь зубы, покосившись на напарника.

— Я не знал, что красный цвет жрет столько энергии, — растерянно пробормотал Гай.

Недоумевающий шелест пронесся по толпе зевак.

— С-ссобака ты страшная, — ругнулся я.

— Что делать будем?..

— Импровизировать, — коротко ответил я. И, повернувшись к Гаю, громогласно заявил:

— Брат, это знак, что наша миссия здесь еще не выполнена до конца!

— Так что мне делать-то? — еле слышно спросил Гай, бросив взгляд на стражников.

— То же, что и мне, — так же тихо ответил я. — Бежать, конечно!

— Как?..

— Желательно, эпично, — не моргнув глазом, заявил я.

От моих слов Гай изменился в лице.

С бесконечным укором он посмотрел на меня и произнес:

— Жрецы Нергала будут позорно бежать?

— Бегство сквозь ряды неприятельской армии во все века называлось атакой, — ответил я ему цитатой из «Трех мушкетеров».

И, скинув ногу с плеча, первым ринулся с места и спрыгнул вниз, прокладывая путь своему товарищу. Боль от недавних побоев пнула под дых и эхом пронеслась по всему телу.

Плевать!

Я побежал, не выбирая дороги. Черно-красные полы плаща захлопали на ветру, как знамена.

Люди спешно расступались передо мной, давая дорогу. И я мчал вперед, прямо на стражников!

— Держите их! — пронесся над площадью возглас их командира.

Но воины не спешили останавливать нас.

Кому в здравом уме захочется вставать поперек дороги жрецам воинственного и мстительного бога? Уж лучше плетей получить за нерасторопность.

Прорвавшись через дырявое оцепление, мы с Гаем бросились с площади прочь.

Люди на улице испуганно прижимались к зданиям, пропуская нас. Любопытные мальчишки стайкой следовали по пятам. И где-то позади слышался грохот сапог и цоканье конских копыт.

Начальник городской стражи не желал отступать.

— Быстрее! Догнать их! — время от времени покрикивал он, подгоняя своих подопечных.

— И что теперь? — злым голосом спросил меня Гай.