Тени старого мира (СИ) - Демин Игорь - Страница 29

Все чаще Босой представлял себя на месте Суркова или даже майора Погожина. Развить нужные для коллектива навыки — раз плюнуть. Наверняка интерфейс подружится и с винтовкой, и с работой в команде. Было бы желание.

Будущее, где все решено на годы вперед, привлекало спокойствием и определенностью. Будет время разобраться в себе и интерфейсе, выбрать направления развития и отточить навыки прокачки.

— Когда-то мы называли его просто — тварь.

К Босому на время операции приставили парня с фамилией Лебедев. На вид лет двадцати пяти, он дослужился до звания старшего лейтенанта, но при этом сохранил светлое не испорченное тревогами лицо и юношеский задор. Он командовал ни много, ни мало, целым взводом, но в этом выходе должен был лишь помогать ориентироваться ловчему, в первый раз оказавшемуся в тоннелях Гранитного.

Временное понижение в статусе Лебедева не смутило ни капли. Он увлеченно рассказывал о форпосте, жизни гарнизона, живущих в скале чудищах, их повадках, особенностях и опасных приемах.

— Чтобы попасть в Лужу, нам придется перейти через Мост. Ты видел карты? Отлично. Приятно работать с предусмотрительным человеком.

— Обычно перед выходом я тщательно готовлюсь.

— Похвально для невоенного, — Лебедев поднял палец вверх, — но против твари из реки не поможет. В темной воде он невидим, и ты узнаешь о нем, только когда он нападет. И в эту же секунду ты умрешь.

Босой привычно, как всегда делал на охоте, считал шаги. И ровно за пятьдесят четыре шага до подземной реки в груди кольнуло. Отряд пересек границу чьего-то логовища.

— Прежде каждый переход через мост мог стоить нам бойца, — безмятежно разглагольствовал Лебедев, — но и не ходить мы не могли: там оружие, боеприпасы, снаряжение, оборудование. Представляешь уровень логистики? Мы разменивали людей на патроны, консервы, сверла и гвозди, и далеко не всегда удавалось вынести металла больше, чем весил погибший брат.

— Вы теряли солдата каждый раз, когда переходили мост? — удивилась Рина.

— Ну… — протянул Лебедев. — Не прямо каждый. Тварь не всегда торчит у моста. Но если он на месте, пиши-пропало.

— И ничего нельзя было сделать?

— Мы и укрепления строили, арку над мостом варили из арматуры. Он слишком мощный. Все разбивает на раз. Он и мост оставляет целым, наверняка, только потому, что мы по нему ходим. А зачем ломать то, что приносит пищу?

Инженерам прошлого почему-то показалось весьма оригинальным, наткнувшись на пещеру с подземной рекой, не обойти ее, а построить мост над водой и продолжить тоннель с противоположной стороны. Почему это было сделано именно так, теперь оставалось только гадать.

Может быть это удешевляло проект, может скальный массив сверху и снизу не соответствовал требованиям, но как бы то ни было, на пути от главного корпуса до генераторной коридор выводил в широкую нишу с высоким сводом, почти полностью залитую водой. Течение здесь было не сильным, но воздух протягивало вдоль пещеры, а потому поверхность реки постоянно подергивалась мелкой рябью. Казалось, что под водой кто-то есть, и этот кто-то подстерегает добычу.

Сыны быстро выяснили, что это действительно так, и с тех пор каждый переход в Лужу становился смертельно опасным. Пока не выяснилось, что поселившуюся под мостом тварь хоть и нельзя победить, но можно обмануть.

У выхода из тоннеля в пещеру отряд встретила группа Сынов, притащивших из зала Истины несколько клякс, как прозвали бойцы обитавших там чудищ. Так и не рассмотревший их толком Босой теперь сумел взглянуть поближе.

Больше всего они напоминали енотов, только худых, с короткой жирной шерстью и огромными фасеточными глазами. Они выглядели грязными и облезлыми, но Босой хорошо помнил, как их острые длинные когти впиваются в кожу, а торчащие наружу клыки рвут одежду и плоть. Спину енотов-мутантов украшали ровные тянущиеся от ушей к хвосту белые полосы. Босого удивила их ненормальная геометрическая правильность, будто чертил полосы инженер, тщательно выверяя правильность линий и ширину от начала до конца.

Кляксы бесновались в клетках, бросались и грызли прутья.

Они хотели выбраться наружу. Они хотели вцепиться в плоть людей и убивать, хотя до логовища их точно не меньше полутора километров и защищать монстрам здесь было совершенно нечего. Вряд ли они также скалились бы и грызли клетку, будь перед ними свинья или корова, а не человек.

Клетки подтащили к выходу из тоннеля, сбросили замки с петель и закрыли ворота. Босой припал к смотровому окошку.Чудища выбрались наружу, обнюхали ворота и злобно завизжали. Из их вытянутых пастей капала кровавая слюна — сидя в клетке, они так ожесточенно грызли прутья, что несколько клыков до сих пор валялись на земле.

— Бесятся, черти, — довольный Лебедев припал к соседнему смотровому окну, — кушать не могут, как хотят вцепиться нам в глотки. Раньше говорили — выродок. Вот они — выродки планеты. Ублюдки, рожденные от неестественной порочной связи нашей природы с инопланетным разумом.

На запястье лейтенанта болтался браслет из разноцветного бисера. Время от времени он неосознанно касался его, покручивал и перебирал бусину за бусиной. Босой пытался не замечать этой привычки взрослого опытного командира, и все же не уследил за собой.

«О нас знают кое-где, — объяснил смущенный парень, — передают с торговцами письма, сувениры, подарки, сладости. Нам приятно. Я как-то ответил на письмо девчонке, кажется ее звали Злата. И она прислала браслет. Я надел его, и вдруг боевая тревога. В бою я едва остался жив и теперь считаю его чем-то вроде оберега».

— Ваш комендант говорит, что гррахи раньше жили на земле. И теперь лишь вернулись домой.

— Я знаю, — уверенно кивнул лейтенант, — раньше гррахи жили на Земле. Вот только с тех пор прошло миллион лет. Где они шлялись все это время? Посмотри на этих клякс. Разве наша планета, наша природа способна родить такое? Самый уродливый зверь по сравнению с ними — прекрасное создание. Такому летучие твари могли научиться только у иной природы. Где-то в самом пекле самого страшного ада.

Кляксы бились о дверь, пытались подцепить когтями и зубами края бронированных листов. Металл все сильнее окрашивался красным.

Вдруг что-то щелкнуло в головах уродцев, они смолкли, приникли носами к земле и закружились по берегу, приближаясь к мосту.

— Хитрый, сволочь, — Лебедев показал на реку и потер руки от удовольствия, — ждет, когда подберутся поближе. Он может их достать и с берега, но есть риск неудачи. И тогда они к воде ни ногой.

— Он так умен?

— Черт его знает, я с ним в шахматы не играл.

Едва кляксы вступили на мост, река вздыбилась горой воды. Из темной пены вырвались толстые щупальца с присосками как у осьминогов, только если это и был осьминог, то гигантский, способный несколько раз обхватить очень большую лодку. Казалось, подводный монстр двигался неторопливо, но кляксы успели только подсесть на задние лапы и широко открыть фасеточные глаза. Мгновение — и щупальца обхватили их и утащил на дно. Босой успел заметить, что ни одно из существ не погибло в титанических объятиях. Они до последнего пытались вырваться, барахтались изо всех сил, и смолкли только когда вода накрыла из с головой.

— Жертва злому богу подземелья принесена, — радостно объявил Лебедев, — можно идти.

За мостом отряд встретила еще одна группа Сынов, и тоже с плененным чудищем. Оно лежало у их ног спелёнатое цепями. Свет масляных ламп отражался от грубых заляпанных зеленоватой слизью хитиновых пластин.Пленившие его бойцы выглядели не лучше. Грязь покрывала их одежду почти до груди, ботинки представляли из себя сплошные глиняные комья, и никто не делал попытки их оттереть.

Майор Погожин подошел к встречающей группе и начал о чем-то переговариваться с командиром. Медик же из отряда присел к лежащему на полу бойцу. Возле ключицы у него зияла сквозная пробоина, в которую легко бы прошло пару пальцев. В иных обстоятельствах — смертельная рана. Но когда в твоем теле живут наниты, а среди товарищей есть специалист в лечении, выздоровление наступит самое большее через неделю.