Измена. Влажные обстоятельства (СИ) - Юраш Кристина - Страница 33

- А ты в ее тело просто вселилась? Как черт, да? – прищурился мельник. - Что ж ты такое?

- Настя, только другая, - выдохнула я. – А дочка твоя, видимо…

- Да понял я уже, - вздохнул старик. Он при свете луны выглядел, как зомби. И пах так же. Сыростью, грибами и землей. – Смотрю на тебя, думаю, вроде как она, такая же непутевая… А вроде бы и нет!

Мельник промолчал. И я молчала. Не хватало еще драки перед мельницей.

- Никому я об этом говорить не стану, - произнес мельник, покосившись на избу с прикрытой дверью. – Для них ты - Настя. Иначе … иначе сама знаешь, че будет. Первый лай домовой поднимет, а нам это не надо! Так что потише! Настю, я так понимаю, жоних сгубил!

Я решила рассказать все, что видела во сне. Мельник молчал, а потом вздохнул.

- Бесяков своих за ней пустил, ирод! – покачал головой мельник. – Это они мост сломали.

- Может, он зла не хотел? – спросила я, глядя на нахмурившегося мельника. – Может, просто вернуть хотел?

- Енто мы уже не узнаем! – прорычал мельник. – Приказал он, или просто вдогонку послал, а бесы по - своему поняли. Твои бесы, вот ты у них и спрашивай! Хотя навряд ли они тебе правду скажут. Ах, Алексашка – Алексашка. Знал бы, чем обернется, гнал с порога и бесов вдогонку отправил! Гнали бы барчука через весь лес, а в поле бы задавили! Тьфу, окаянный! Но я же по- хорошему к нему. Настенька моя отказалась учиться. Замуж хотела, детей нарожать, жить как баба обычная - горемычная… А я ей все детство и всю юность талдычил, что с колдовской наукой жизнь попроще будет! Всегда хворь заговорить сможешь, сестер-лихорадок изгнать, шепоток пустить на след суперницы, да дите у банников отнять! А Настя – пустая головешка, ни в какую! Замуж хочу и все тут! А ведьм замуж не шибко –то и берут!

Я стояла и слушала рассказ. Под шелест леса и скрипы старой мельницы он казался таким убаюкивающим.

- А потом Алексашка явился. Сказал, что учиться собирается. А мне что? Мне бесов надо отдать! Не надо, чтобы они меня после смерти мучали. А им есть за что! Или к Наське прицепились. Кто бы мог подумать, что он с моей Настей любовь закрутит. Увидел я, да поздно было! - горевал мельник. –Ты почто дочку мою … кровиночку… Вот тебе, а не сила!

И скрутил он дулю из трех пальцев.

- Вот и выпнул его из дома. А слух по деревне уже пошел, что мельникова дочка с барчуком спуталась. Только он за порог, а она за ним… - всхлипнул мельник. – Отца бросила…

Мельник поднял глаза куда-то вверх.

- Слухи-то долетали… Разные… У людей языки длинные. Говорят, жила она у него не жена, не невеста! Как актриска – крепостная. Вроде бы в жемчугах, как барыня, а по сути никто! Срам-то какой! Стыдно было людям в глаза смотреть. Столько раз ворота дегтем мазали! Да не счесть! - продолжал горевать мельник. – Тебе бы, Настя, поучиться бы колдовству! Это сейчас он затаился. Но придет! Попозже придет! Как бесов поднаберет! Мало ли колдунов у нас в уезде!

- Так у меня тоже бесы есть! И теперь много! – уточнила я, понимая, что разговор переходит в деловое русло.

- Много? – опешил старый мельник. – Не смеши меня, Настя! Видал я, кто к тебе пришел! Это старой Марфы – еретницы, Зинки - колдовницы бесы и мои. У Сашки –то бесов поболе будет! Он тебе еще не всех показал!

А вот это новости! Я-то уже было успокоилась, но нет! Оказывается, у меня бесов совсем чуть-чуть! И мы никак не отобьемся!

- И что делать нам? – перепугалась я.

- Учиться тебе надобно! – заметил мельник. - Слову колдовскому. Алексашка упрямый. Он тебя твердо извести решил.

- Отлично! Когда начинаем учиться! – потерла я ручки, глядя на упыря. Тот аж поперхнулся. – Учебу, когда начинаем? Когда прозвенит первый звонок? Когда мне тут за парту прыгать? Давай расписание составим, чтобы…

- Настя! Я бы рад тебя учить! Да забыл я все! Не голова – а решето дырявое. В одной ухо влетает, в другое вылетает! Я и половину с того, что знал, когда жив был – не помню. А ты мне про учить. А коли я что не так упомню, так тебе же и прилетит! - возражал мельник.

- Хорошо! Может, я на росстань схожу! И еще кредит на бесов возьму, а? – спросила я, понимая, что пока я тут луной любуюсь, Алексашка качается!

- А попробуй! Раньше их с легкостью давали! – обрадовался мельник, а у меня отлегло от попы.

- Я бы на это сильно не рассчитывал! – покачал головой упырь. – Там раз на раз! Тебе бы учитель нужен!

Что-то либо попа у меня увеличилась, либо я выросла из предыдущих неприятностей, а теперь ко мне новые липнут! Неприятности плюс сайз!

- Пойду-ка я в деревню! – заметил упырь. – А то что-то проголодался я !

Он уходил, натыкаясь на деревья, и не сводил с меня глаз. Я стояла и провожала его фигуру, уходящую в сторону росстани.

- Я не позволю Алексашке отобрать у меня дочку! – пообещала я себе. – Я должна победить его! И я знаю, кто мне в этом поможет!

- Тыдыщь! – закрылась дверь в избу, а половицы под ногами заскрипели. Разве можно в таком виде к мужику идти и просить его учить меня?

- Готовьте бадью! – потребовала я.

Мужчины по природе своей очень нервные. Поэтому женщинам приходится идти на всяческие ухищрения! Красивые чулки, коротенькая юбочка, блеск на полуоткрытых губах, - все это готовит мужчину к новостям «инфаркту микарда». Чем красивее женщина, тем страшнее ему становится.

Поэтому плохие новости нужно преподносить красивой. Так сказать, чтобы тебя хотелось убить, но не сразу! А пока это не сразу, у тебя будет шанс все объяснить.

- Мне нужно бадья с водой! Горячей! Мыло, шампунь… – потребовала я у бесов, которые боялись случайной встречи с мельником и чувствовали свою вину.

Салон красоты «Итаксойдет» уже собирался открыть свою работу, как вдруг бесы начали шуршать между собой…

- А разве это что-то плохое? – засомневались Михрютка, Лябзя и Баламошка. – Мы же как бы…

Все время забываю!

- Хорошо! Я хочу, чтобы вы меня сделали такой красивой, чтобы при виде меня мужчины падали штабелями, – фыркнула я, представляя, как я сейчас выгляжу. – Чтобы на деревне мужиков не осталось!

- Мы даже не знаем, что такое штабеля, - заметили бесы. А Лябзя даже плечами пожал. Я смотрю ему заметно полегчало! Он уже не выглядел так, словно в его свидетельстве о рождении в графе «родители» записан постиранная меховая шапка и лишайный кот.

- А в чем зло, если мужчины падают? – поинтересовался Михрютка.

- Представьте себе! Иду я такая красавица, мужик видит меня, падает! Потом пришел в себя от моей красоты неземной, а его уже волки доедают! – выдала я, поглядывая на свои волосы. Сейчас они напоминали паклю. – Или еще лучше! Пройдусь по деревне, мужики шеи посворачивают, а дома шеи посворачивают им!

Бесы одобрительно закивали.

- А зачем тебе быть такой красивой? Уж не для водяного ли? – вмешался Баламошка, глядя на меня с подозрительностью. Он звонко цокал по полу своими копытцами, а я даже слегка смутилась.

- Ладно, ребята, сознаюсь честно! – развела я руками. – Чтобы Алексашку победить, а не то он меня в покое не оставит, мне нужно как-то научиться силой управлять! А для этого мне нужен учитель. Мельник почти все подзабыл. Поэтому пока боится. Я к водяному пойду. Он силу дал, так пусть учит…

Бесы переглянулись, снова сверяясь с каким-то «бесячьим кодексом».

- Нет, конечно, мы за ужасы и гадости, - начали осторожно бесы.- Но не настолько.

- Мне уже страшно! – всхлипнул Лябзя.

- Вот, так бы сразу! – потерла я руки, как вдруг бесы обрадовались и закивали.

- Так, только внимательно! А не как с мельником! Он, между прочим, все еще на вас зол! А защищать вас некому! Кроме меня! – предупредила я, а бесы тут же закивали, мол, конечно! Они – сама осторожность!

Меня усадили на сундук и стали осматривать, как консилиум косметологов – визажистов. Изредка бесы обменивались кивками и шепотом, вертели мое лицо и так, и эдак.