Все против всех (СИ) - Романов Герман Иванович - Страница 49

— Бог не выдаст, свинья не съест, — пожал плечами брат. — Ты лучше на женой трудись, брат — нам наследник нужен! А Старицких всех убить надобно, и власть от них принять…

Кадр из замечательного советского кинофильма «Иван Васильевич меняет профессию». Съемки шли в Ростовском Кремле, пережившем Смуту…

— Государь, а ведь вкусно — я о том и не думал.

Князь Иван Никитич Одоевский, тот который старший из двух братьев, посмотрел на блюдо, с которого подчистил все — пришлось потомить двоюродного брата, и лишь сейчас келейно поужинать с ним наедине. Надо отдать ему должное — Боярскую Думу приструнил, так что никто и не пикнул, дьяки в Приказах боялись ослушаться, страшась его крутого характера. Так что выбор был удачный — родственники предают, конечно, но гораздо меньше, ибо в этом времени все прекрасно понимают, что в случае поражения ответит весь род — таковы здесь царствуют нравы, ссылают сразу всех, как случилось с теми же Романовыми и Годуновыми.

— У тебя в северской земле намного теплее, чем здесь. Так что растения эти вызревать будут хорошо, сам видишь, какая из них вкусная еда. Теперь неурожай не страшен будет — кукуруза и в кашу идет, как видишь, и в хлеб добавлять можно муку из зерен, а будылья на корм скоту пойдут. Как видишь, от всего будет польза. Только поливать ее надобно и высаживать правильно, но я тебе человечка дам, что урожай в этом году вырастил. Он весной поможет с посадкой, все разъяснит.

— Прикажу немедленно пашни под сию кукурузу готовить — слышал о ней раньше, но не думал, что так полезно. А что за цветок большой, на солнце похожий, у тебя в горшке стоит?

— Он так и называется — подсолнечник. Семечки, видишь у него, из них масло выжимать можно постное, лучше льняного — вот плошка, отведай чуток. Жарить на нем можно, светильники делать — правда, коптить будет. Но если квашенную капусту с лучком этим маслицем полить, то вкуснее намного станет. А вот эту восточную сладость попробуй — халва называется, причем моя супруга ее сама делала, я объяснил как.

Иван пододвинул маленькое блюдце, наполненное серыми комочками. Вчера сам попробовал и обалдел — вкус знакомый с детства. Князь недолго думая принялся за халву, и потихоньку уничтожил все содержимое. Покрутил головой, довольный как кот, сожравший сметану, произнес:

— Из чего сие сотворено — понял, что на меду, но вкусно.

— Семечки, из которых выжали масло, остаются — жмых. Добавили яичного белка, дробленого лесного ореха маленько и меда. Вот и все — и не говори, что невкусно. Теперь сам посуди — жмыха после отжима семечек на масло много остается, борти у тебя есть, орехов полно, куры сами яйца несут — сколько такой халвы ты в следующем году наделать можешь?! И в Москве продать с превеликим прибытком — вкусна и сладка, хотя меда в ней мало. А я прикажу на все царские пиры ее подавать! Как ты думаешь, многие постараются сие блюдо отведать?

— Да все, государь! Раз такое дело, то я, да мы…

Иван Никитич воодушевился, но неожиданно сник, над чем-то серьезно задумавшись. Потом негромко произнес, уже без прежнего энтузиазма, как-то виновато поглядывая на него:

— В тайне цветки сии не утаить, на полях их все увидят, и сообразят. А там семена эти своруют и у себя посадят. И масло научатся давить сами, и халву эту делать. Многие бояре сообразят, окаянные…

— Вот и хорошо, что сообразят — пусть у себя высаживают. Тогда подсолнечник живо разойдется по всем южным землям, где черноземы имеются. Урожаи хорошие дает, как и кукуруза — семян ведь много. И пчелы иной мед давать начнут, а если семечки обжарить, то все их щелкать пристрастятся — вкусно и полезно. А будылья пережигать хорошо — поташ получается хороший, и лес рубить не надобно. А из него хоть мыло делай, или стекло вари, либо крась ткани. А еще в почву вносить можно — тогда урожаи намного богаче станут, зерно и овощи добрые родятся.

— Ах вон оно что?! Подсолнечник, говоришь, да раз он такой, я все свободные пашни им засею. И поташный дом поставлю — знать бы только, как стекло варить хорошее.

— Я знаю, — спокойно произнес Иван. — Тут пески подходящие есть, поташ будет в изобилии — через три года варить стекло будем не хуже венецианского. Свои стеклодувы со временем будут, а хрусталь, это стекло такое особое, во всех землях задорого продаваться будет. Но вот тут секретами делиться ни с кем нельзя, — Иван посмотрел на двоюродного брата, а тот уже сообразил, что к чему и понятливо закивал. Пришлось пояснить:

— Но оконное стекло сразу не получится, а его нужно повсеместно изготавливать и много. Что бы во всех городских домах дома светло было, и особенно на будущих мануфактурах — работникам без хорошего освещения никак, а при лучине тяжко трудится. Потому окна нужны, раз мы решили казенные мануфактуры строить.

— Понял, государь, приказных дьяков торопить буду, и лучших доглядчиков к ним приставлю. А что это в жарехе было, репа какая? На сале и с яичницей вкусна, и под соленый огурчик.

— Это картошка, «земляное яблоко», так, для пробы оставили — семян мало. В земле растет клубнями, если почва добрая несколько штук может быть с кулак размером. Вот, посмотри, какая размером может быть, — Иван протянул Одоевскому два клубня, большой и поменьше. Тот повертел их в пальцах, заинтересованно посмотрел.

— Один сажаешь в огороде, поливаешь, окучиваешь — полдесятка вырастет клубней, но не больше дюжины. Мои смерды вырастили немного в этом году — семь мешков на семена отобрали. Три тебе могу отдать на посадку. Учти — если жито не вырастет, этот плод его заменит, и народ от голодухи спасет. Но лет десять потребуется, чтобы люди понемногу сами научились сей картофель выращивать, а потому на первых порах пусть бояре его опробуют, а народ им не кормить. Животы подтянет с голодухи, воровать начнут клубни, правильно их выращивать. И принуждать никого не нужно — обойдемся без «картофельных бунтов»…

— Государь, царь-батюшка, ваше величество — охренеть можно, и полгода не прошло еще. Коронация состоялась, теперь я полностью легитимный монарх. Все согласно поговорке — из грязи в князи!

Иван невесело рассмеялся, как-то через силу — сегодня вышел самый нервный день за все то время его пребывания в новом для себя мире. выстояли долгую службу в Успенском соборе, где патриарх провел торжественную церемония венчания на царство. Так что только несколько часов тому назад они с Ксенией стали царем и царицей, основав новую династию на самом деле. Он к Старицким не пришей кобыле хвост, самый что ни на есть самозванец, без всякого подмеса, а супруга, хоть и царевна, но легитимность ее отца Бориса Годунова вызывает порядочные сомнения, да и само ее положение после его смерти весьма сомнительное. И что самое хреновое — по Москве слухи поползли — «гулящую девку из-под самозванца принял, тот еще царевич от нее будет, расстриженной монашки».

Видимо, шепоты эти дошли и до Ксении, вот уже три дня они не ели вместе, она ссылалась на недомогание. На службе пришлось поддерживать, но девчонка молодец — продержалась стойким оловянным солдатиком. А когда под колокольный звон и ликующие крики собравшегося на площади народа они вышли вдвоем, то Ксения выпрямилась, ступало величаво — шла павой, истинной царицей — сказывалось воспитание, отец ей привил многое, готовил детей к царствованию заблаговременно.

— Ничего, Приказ тайных дел докопается откуда источник — пока поймали болтунов, но доберемся и до организатора. Вот он дыбой не отделается — все косточки пересчитают, всю кожу под кнутом на ленточки распустят. А там в Сибирь законопатим, в Тобольск!

Иван был зол — двух «шептунов» сдали православные, те переговаривались громко, делясь столь ценной информацией. Вот только время неудачное выбрали — толпа была не настроена их слушать. Избили страшно, стрельцам удалось вырвать их еле живыми. Ничего, подлечат, а там подвесят на дыбу — Дмитрий Никитович «чистосердечные признания» вышибать начнет без всякой жалости — бабенка уже у него висит в подвале, сопли пускает. А боятся есть чего — язык то отрежут, и это самое малое. Причем муж ее, кнута «отведав», выглядит отнюдь не удрученным — сварливая бабенка достала его до печенок, а тут молчаливой станет на всю жизнь, только мычать будет. Ее бы в 21-й век, вот бы «облаивала» всех в интернете, а тут с этим туго — скажут «слово и дело государево», и все — капец!