Угроза мирового масштаба (СИ) - Кондакова Анна - Страница 34

Поэтому я развернулся и протянул кубок Ванессе, которая посмотрела на него так, словно ей его протягивал сам ангел. Когда она протянула руки к артефакту, они заметно дрогнули, но баронесса все же совладала с собой, закрыла глаза, словно ожидая величайшего наслаждения в жизни, и отпила из кубка.

А потом замерла, открыла глаза и недоуменно посмотрела в кубок. Отпила еще глоток и подняла глаза к небу, будто прислушиваясь к ощущениям. Затем глубоко вдохнула, выдохнула и опять уставилась на небо.

— Не работает, да? — сочувственно спросил я.

— На вкус простой вишневый сок, — разочарованно ответила Ванесса и одним глотком допила оставшееся.

— А ты чего ожидала? Нектара и амброзии?

— Не знаю, чего-то… другого. — Ванесса протянула мне кубок. — Чего-то… необычного, чего-то невероятного.

— Что, и кубок перестал быть великим артефактом?

— Нет, он… — Ванесса снова посмотрела на кубок. — Не знаю! Чего пристал⁈ И так никакого ощущения победы, а тут еще и ты!..

— Ну, с ощущением победы я сейчас помогу! — влез в разговор незаметно поднявшийся на вершину директор. — Это же не сам приз, это так, приятное дополнение. А приз — он вот.

И он протянул нам конверт. Похожий на тот, что мы бессмысленно тащили через все препятствия, только белый.

Пока Ванесса недоверчиво и с вызовом смотрела на деда, я забрал у него конверт, открыл его и вытащил два длинных золотистых кусочка бумаги, на которых было что-то написано. Какие-то билеты…

— Ого! А вот это уже приз так приз!

Ванесса, увидев эти бумажки, резко оживилась, подскочила ко мне, вырвала билеты из рук и принялась вчитываться в них, словно боялась пропустить хоть одно слово, оттиснутое золотом на белой бумаге.

— И что это за приз? — поинтересовался я.

— А то ты не видел! Ты же сам в руках держал!

— Да я ничего рассмотреть не успел, ты из рук вырвала!

— Это два пропуска в Гремучие Вары! — пафосно произнесла Ванесса с таким лицом, словно от сказанного немедленно должна разверзнуться земля под ногами.

— Гремучие Вары! — повторила она, делая акцент на каждом слове. — Гремучие! Вары! Ты что, не понял, как нам повезло? Это же такая удача!

Я на всякий случай подождал несколько секунд, прислушиваясь к окружающим звукам, потом оглянулся и осмотрелся. Ничего нигде не разверзлось, и вообще ничего не изменилось.

— Ага. — Я вернул взгляд к лицу Ванессы. — Гремучие Вары. Я понял. А что это?

— Ты что, не знаешь про Гремучие Вары? — Ванесса посмотрела на меня с таким удивлением, будто не могла поверить ушам. — Это же… Да как можно не знать Гремучие Вары? Одно из самых невероятных мест в мире!

Я напряг свою искусственную память, что доктор Громов закачал в мою голову, но так ничего и не смог найти про эти самые Вары.

Судя по всему, информация о них, как, кстати, и о кронгах, которых я тоже не смог идентифицировать, не входила в тот пакет знаний, что мне имплантировали. Если вспомнить, что всю информацию по магии и магам мне пришлось искать самому в Сети, то напрашивается логический вывод — в меня загрузили только ту информацию, что была бы доступна обычному, не одаренному в магическом плане, человеку, что, в общем-то, и логично.

Простых людей намного, в сотни раз больше, чем магов, и им эта информация просто ни к чему — они ею даже не смогут воспользоваться. Ну а маги в этом мире практически поголовно — члены старых и именитых кланов, родственники и друзья друг другу, так что, даже если когда-то по какой-то причине процедуру имплантации памяти будут проводить магу, то всю необходимую информацию о магической части этого мира они смогут получить от своей семьи.

То есть, незачем наращивать объем имплантируемой памяти еще и информацией о магии этого мира, особенно, если вспомнить слова Громова о том, что это вообще-то очень долгая и опасная процедура, требующая множества попыток и процедур. Объективно нет причин.

Кроме одной. И эта причина — я.

Не просто уникальный случай переселения сознания в чужое тело одновременно с переходом между разными мирами, не просто невероятное пробуждение мертвеца прямо из гроба, но еще и проблемы с магией, граничащие с абсолютным ее отсутствием.

Случай тройной степени уникальности, вероятность которого, выраженная в процентах, имеет один ноль до запятой, и после нее еще столько, что, пока считаешь их, заснешь от скуки.

Получается, что Академия мне на самом деле не так уж и не нужна, как я первоначально об этом думал.

Пусть в этом мире магия работает так же и по тем принципам, что и в моем родном, но я ведь не знаю, как она повлияла на этот мир и его культуру. Есть ли здесь места силы, и, если есть — то где и какого они типа? Есть ли здесь мертвые зоны, лишенные маны полностью, и где они находятся? Есть ли здесь агрессивные по отношению к магам люди, вроде секты Красного Скорпиона из моей прошлой жизни?

Вот же парадокс — зная о магии все, о конкретной здешней магии я не знаю почти ничего.

Не то чтобы это стало непреодолимым препятствием, но рациональнее будет потратить немного времени на изучение всех аспектов заранее и просто не попадать в дурацкие ситуации, нежели потом пытаться найти выход в тот момент, когда эта ситуация уже случилась.

Поэтому я вздохнул и обратился к Ванессе:

— Смотри сюда, на меня. Видишь это выражение неудивления на моем лице? Хорошо. По нему можно легко сделать вывод, что я знаю о Гремучих Варах что-то другое, что-то отличное от того, что знаешь о них ты. Расскажи, что в них такого? Почему они такие невероятные, эти твои Вары?

— Это же самая известная маномалия на территории Виаты! — жарко прошептала Ванесса и снова перевела взгляд на билеты. — Она образовалась еще во времена первой войны с Троттлом, когда маги Виаты собрали всю свою силу воедино и накрыли войска противника таким потоком маны, что от него сама земля треснула, организовав глубокий каньон! Огромное количество маны оказалось привязано к тому месту и окружает его до сих пор, что и сделало его самой мощной маномалией на территории нашей страны, а то и всего мира! Десятки магов путешествовали туда, чтобы посетить это место и улучшить свои умения! А пятьдесят лет назад, после мощного землетрясения в тех краях, на дне каньона пробилось русло горячих источников, и вскоре каньон облагородили, перекрыв его сверху, расширив внутри и организовав разнообразные удобства, превратив таким образом Гремучие Вары в объект не просто магического значения, но еще и туристического.

— И мы получили билеты в те самые горячие источники? — понимающе протянул я.

— Да! — Ванесса потрясла билетами. — Они стоят огромных денег, но это половина беды! Вторая половина в том, что их невозможно достать! Внутрь источников допускается только одна группа людей в день, причем не больше пяти человек! Только представь — триста шестьдесят пять пропусков в год, и один из них получили мы! Никакие деньги и связи не могут гарантировать билет, а тут… это же такая удача!

— Ладно-ладно, я понял, — произнес я и улыбнулся. — Действительно удача.

Какая же Ванесса все-таки впечатлительная и эмоциональная.

Все никак не привыкну к тому, что теперь меня окружают маги, которые представляют из себя не убеленных сединами крепких суровых мужей, у которых за плечами больше сражений, нежели прожитых лет, а непоследовательные юные подростки, которые с радостью готовы удивляться всему, что только попадется на глаза. Даже если на публике они — члены древних знатных кланов с родословной длиннее, чем расстояние между мирами.

В конце концов, баронесса же тоже едва-едва перешагнула порог совершеннолетия, и, несмотря на все свои родственные связи, остается молодой девушкой с бушующими гормонами и периодической непредсказуемой реакцией. Эти Гремучие Вары вызвали в ней дикий восторг, как у ребёнка.

Хотя чего греха таить — я тоже оценил неожиданный выигрыш по достоинству, хоть и не подал вида.

То, что здесь называют «маномалией», в моем мире носило название «место силы» и использовалось примерно так же, как используется здесь, только потоньше и посложнее.