Викинг - Ланзони Фабио - Страница 89
- Предыдущая
- 89/109
- Следующая
– Выгнать ее вон и все! – громыхнул Орм. Наконец и Виктору удалось вставить слово, и он спросил:
– Рейна, что ты тут делаешь? Она потрясла кулаком и, задыхаясь от ярости, воскликнула:
– Так ты им рассказываешь о стране Будущего! Виктор перевел взгляд с разъяренной жены на удивленных дружинников, затем снова посмотрел на жену.
– Давай поговорим об этом позже, – стараясь оставаться спокойным, проговорил он.
– Трус! – крикнула она.
Тогда Виктор, сквозь зубы, тихо произнес:
– Рейна, пожалуйста, давай не будем устраивать семейных скандалов на глазах у всех.
Воин, стоявший на страже, безуспешно пытался вытолкнуть Рейну из комнаты. Однако, она оттолкнула его и бросила на Виктора уничтожающий взгляд и, гордо вздернув голову, вышла из комнаты. Сегодняшний сеанс рассказов о будущем конунг закончил быстрее обычного, зная, что в опочивальне его ждет разгневанный дьявол. И он не ошибся.
Полчаса спустя он вошел к себе. Навстречу ему бросилась Рейна, похожая сейчас на разъяренного ежа.
– Сын потаскухи!.. Виктор замер на месте.
– Рейна, в чем дело?! Откуда столько злобы?! Что такого я сделал?!
Она, возмущенно указывая на него, пальцем, закричала:
– Ты рассказывал воинам о стране Будущего, не так ли?
– Ну! – ответил он, все еще не понимая, в чем дело.
– Предатель! – завизжала она. Посмотрев на жену и заметив слезы на ее глазах, он спросил:
– Почему же я предатель?
Слезы, словно крупные бусины, покатились из ее глаз. Но, когда он протянул руку, чтобы вытереть их, Рейна резко отпрянула в сторону.
– Ты рассказывал им о стране Будущего!
– Ну да, да! Я уже сказал об этом, – кивнул он.
Она всхлипнула, а затем произнесла:
– И ты им конечно рассказал о нашем сне, про сына?!
Виктор с нежностью улыбнулся:
– Ага, так теперь это уже НАШ сон, дорогая?!
Она раздраженно отмахнулась:
– Прекрати называть меня «дорогая»! И отвечай на мой вопрос, сын ехидны!
Виктор изумленно свистнул, но промолчал.
– Я жду! – крикнула Рейна.
И тогда он с нежностью ответил:
– Нет, ну конечно же нет, про наш сон я им ничего не рассказывал. Это – только НАШ сон!
Молодая женщина глубоко, порывисто вздохнула, а, когда она вновь заговорила, ее голос дрожал от негодования.
– Но ты им рассказывал о жизни в стране Будущего!
Он не сводил с нее удивленных глаз:
– Рейна, объясни, чего ты сердишься?
– Да потому, что ты не спросил у меня, можно ли им рассказывать об этом!
– А я, что, должен был спрашивать?!
– Ну конечно! Ведь эти рассказы принадлежали только мне! А ты утратил мое доверие, поступив так!
Виктор был тронут тем, что Рейна старалась сохранить их общие тайны. Ему захотелось заключить свою маленькую гордую принцессу в объятия. Но когда он вновь потянулся к ней, она вновь отшатнулась. Тяжело вздохнув, Виктор сказал:
– Рейна, я рассказывал им об этом, чтобы воцарился, наконец, мир.
– Но ты меня не спросил!
Он посмотрел в ее мерцающие глаза, на бурно вздымающуюся грудь, на сжатые кулаки и подумал, что узнать ее до конца он никогда не сможет. Он подавил раздражение и попытался понять израненную душу молодой женщины из-за постоянных опасений быть преданной.
– Да, ты права! – сказал он. – Мне следовало посоветоваться с тобой, и честное слово, я очень сожалею. Прости меня!
От этих слов Рейна растерялась, как-то обмякла и посмотрела недоверчиво на него, все еще, видимо, опасаясь, что он будет с нею спорить.
– Все эти истории – мои! Он улыбнулся:
– Ну, конечно!
Она подошла к нему поближе:
– И ты – мой!
– Ну да! Конечно твой! Весь – твой! – прошептал он.
– Мне кажется, что ты забыл об этом, викинг.
– Ну что ты! – он погладил ее по щеке и ласково произнес:
– Ну, пожалуйста, детка, не сердись на меня.
Рейна все еще пыталась оттолкнуть его, но он быстро сломил ее сопротивление. Она раздраженно топнула ногой, но Виктор только рассмеялся.
– Я не сержусь, я просто злюсь!
– И наверное, немножко ревнуешь, а, милая?!
– Сколько же мне оставаться ночью одной?! – обиженно сказала Рейна.
Он погладил ее по спине и улыбнулся, чувствуя, как она постепенно расслабляется.
– Послушай, – предложил он, – а что, если тебе приходить на наши советы. Может ты тогда перестанешь беситься…, то есть сердиться на мое отсутствие?
Она закусила нижнюю губу и задумчиво сказала:
– Но твои дружинники никогда не позволят мне там присутствовать! Виктор усмехнулся:
– Мои воины кое-чему уже научились. Кроме того, у них просто не будет другого выбора. И ты будешь единственной женщиной, которая будет посещать наши советы.
Рейна задумчиво перебирала волосы на голове Виктора. Она все еще колебалась.
– Ну так что, Рейна? – спросил он. – Если бы ты была со мной, можно было бы рассказывать о стране Будущего?
– А ты не расскажешь им о нашем сне?
Он бережно прижал ее к себе и легко поцеловал.
– Никогда, дорогая! Это только НАШ сон!
– Очень хорошо, – кивнула она. – Можешь им рассказывать, но только в моем присутствии.
– Ладно!
Он игриво шлепнул ее по мягкому месту.
– А теперь… пойдем в кровать и как следует помиримся.
Она вновь отстранилась от него.
– Нет! Я не хочу целоваться и заниматься этим.
Он удивленно приподнял брови:
– Разве не ты закатила скандал из-за того, что я поздно прихожу? А потом… как же наше правило: оставлять гнев и раздражение за порогом опочивальни?!
Она упрямо подняла подбородок:
– Между прочим ты первый нарушил это правило, когда невесть чего взбрело тебе в голову. Вот и я тоже… еще не закончила сердиться!
Прижав ее к себе, Виктор потянулся рукой к низу ее живота и начал через секунду ласкать тело жены.
– Я знаю одно несердитое местечко! Ты там не сердишься, а только сходишь с ума от желания.
Рейна пошатывалась под его ласками, и тогда он опустился перед нею на колени и начал приподнимать подол ее платья. Рейна попыталась в последний раз оттолкнуться от него, однако, он был настойчив, и вскоре она почувствовала его губы у себя на животе. Она порывисто вздохнула, изогнулась в его руках, но от этого ее наслаждение только усилилось. И тогда Рейна сама, в полузабытьи подняла платье, чтобы сильнее обнажить свое тело.
Виктор целовал свою жену, с восхищением глядя на нее, и сердце его замирало при виде изменений, которые происходят с ее телом. За последние дни он уже заметил, что ее соски потемнели, а груди налились и стали более чувственными. А вспомнив о других признаках, он предположил, что она беременна. Его волновало, догадывается ли Рейна об этом. И если знает, расскажет ли она ему об удивительной радости в их жизни. Впрочем, все это неважно. Он был счастлив и горд тем, что любит ее и тем, что у них есть отныне такая замечательная тайна. Он обхватил ее ягодицы, сжал их ладонями и прильнул губами к ее лону.
– О, Виктор! Виктор! – стонала она, вцепившись в его волосы.
Он, не обращая внимания на ее сладостные стоны и мольбы, продолжал ласкать ее женскую плоть. Рейна почувствовала как ее охватывает теплая волна; она наполняла постепенно все ее тело, как наполняет впадины и извивы берега вода прилива. Вскоре от этой теплоты ей стало трудно дышать. Она испугалась что задохнется, что не выдержит и умрет… И вдруг… все ее тело пронзила сладкая судорога. Рейна громко застонала, потом еще и еще и рухнула на колени перед Виктором. Словно в бессознании, не думая ни о чем, желая только отдаваться ему и брать его, она толкнула мужа на спину и вознаградила своими губами за наслаждение, подаренное ей только что…
В это самое время, на другом берегу фьорда, Вольфгард принимал своего тайного соглядатая. Оба воина стояли в центральной палате терема возле горящего очага.
– Сегодня тебе изменили четыре твоих воина, – объявил лазутчик.
– Лжешь!
Кровь так и бросилась Вольфгарду в лицо.
- Предыдущая
- 89/109
- Следующая
