Да, я счастливчик, и что с того?! Том 3 (СИ) - Байяр . - Страница 31

— Что-то не так, сын мой? — изогнул старик кустистую бровь.

— Ага, — на сей раз растянул я губы в широкой улыбке. — Кажись… это… бесы из меня выходят. Ваше Святейшество, — добавил, склонив голову и глянув на священника исподлобья.

Всего лишь на мгновение я запечатлел его расширившиеся от страха глаза, а также скорчившиеся физиономии наших конвоиров. А затем…

Мне не пришлось даже сообщать Царю о своих намерениях загодя. Он и без слов всё понял.

Знакомые ощущения, будто бы я еретик, которого живьем сжигают на костре, охватили меня. Стиснул зубы, чтобы сдержать рвущийся из глотки крик. Раскаленная энергия твари побежала по венам, поглощая собственную, и выворачивая внутренности наизнанку…

— Как еще я могу помочь⁈ — нагнулась надо мной девушка с белоснежными, как снег, волосами. Они были собраны на затылке в небрежный хвостик, темные круги пролегли под ее глазами, но девчонка оставалась всё такой же прекрасной, как и в первый день нашей встречи.

— Всем, чем смогла… аха… ха… — прохрипел я, с трудом собирая звуки в слова.

И без того было ясно, что дни мои сочтены. Никогда не считал себя бессмертным богом, так что рано или поздно… Но лучше бы, конечно, поздно, чем рано…

— Ты только… дождись, пока… пока я окончательно коньки не отброшу… аха… — осклабился я, демонстрируя ей ряды окровавленных зубов.

— Я буду рядом! — со всей присущей ей уверенностью произнесла девушка. Белые волосы защекотали мое лицо.

Краем глаза увидел, как покачнулись в ее ушах золотые ромбовидные серьги. Она ни на секунду не расставалась со своими побрякушками. Побрякушками, которые позволяли ей по несколько раз на дню возвращаться в Абба-Алу, не вызывая подозрений среди людишек, окружавших ее.

У меня никогда не было детей. И быть их не могло. Но те нежные чувства, что питал к этой человечке, были совсем недалеки от отцовских. Например, я никогда не заглядывался на ее сиськи или задницу, что казалось сродни измене самому себе.

Она взялась из ниоткуда. Однажды вернется в такое же никуда. Но будь с ней хотя бы часть моих сил, сколь многого эта малышка могла бы добиться… всем на зависть. И в благодарность за то, что оказалась не такой, как все…

— Опа! — резко выпрямился я, расколов один наручник об другой и повеселевшим взглядом окидывая людишек. Оковы со звоном упали на землю.

Часть из них, что в балахонах, сгруппировалась позади второй, что в мундирах. Вторые же оголили мечи и все, как один, направили их на меня. Физиономии-то какие состроили! Будто бы я из самой Преисподней заявился, чтобы сдирать с них кожу живьем за повышение цен на свечки в церковных лавках.

— А я тут та-а-акое воспоминание неожиданно разблокировал! — доверительно сообщил им, драматично заломив руки. — Расчувствовался, знаете ли… Хочется вас не кверху ногами на деревья подвесить, чтобы башки полопались, аки переспелые арбузы, а каждого в залысинку чмокнуть и отпустить с миром! — часто захлопал глазами, расплывшись в теплой улыбке. — Редко такое бывает, так что…

— Это тварь! — выкрикнул один из чванливых ушлепков, становясь в боевую стойку. — В Преисподнюю ее, братья!

— Эх… — развел руками. — Надо же, как быстро я передумал! С вашей же помощью, между прочим! Говорят же, что излишняя религиозность до добра не доводит. Даже подданным своим терпеливо наказывал не носить мне подношений больше, чем их собственный вес, помноженный на два… Аха-ха-ха!

— В Преисподнюю! — вторили первому смельчаку разодетые в черное людишки и взяли меня в круг.

— Хороводы… это я люблю! — цокнул языком. — Празднично очень! И не подумаешь ведь, что совсем скоро ваши мозги окажутся размазанными по земле! Хотя у людишек, насколько я помню, каждую смерть отмечают с песнями и столами, ломящимися от пищи… — задумчиво почесал подбородок. — Всегда считал это странным. Не объясните, почему вам так нравится помирать, прежде чем я окажу вам такую приятную услугу⁈

Но собеседники из них вышли такие себе… Совсем никакие.

— Да направит меня!.. — громко и монотонно принялся изгаляться человечек. Но спустя долю секунды его башка уже была насажена на копье.

— Прощу прощения, не дослушал! — резко притянул к себе древко, вынуждая тело рухнуть под ноги. — Кто следующий? Обещаю, буду слушать внимательнее! Хотя бы из уважения к вам, мудакам, — коротко поклонился старцу, выглядывавшему из-за чужого плеча.

— Ты… тварь! — прошептал он одними губами. Однако я услышал.

— Так если же я тварь… — покрутил копье в руках, перебирая пальцами. — Тогда… кто же такой ты⁈ Подождите, не подсказывайте! — вытянул указательный палец, призывая к молчанию. — Точно! — щелкнул пальцами.

Оттолкнувшись от земли, взмыл в воздух, уже через пару секунд оказавшись за спиной старца, посчитавшего себя достойным чинить препятствия на моем пути.

— Труп, — прошептал ему на ушко, прежде чем всадить кинжал с золотистой рукоятью ему под ребра. Провернул, когда тот истошно завопил.

Вот после этого вся веселуха и началась! Прогремели первые праздничные салюты в виде снопов магии света. Да, мне на них было абсолютно насрать! Искорки приятно щекотали кожу, и я блаженно подставлял лицо лучам света, пока уворачивался от обрушившихся со всех сторон мечей.

— Магия не берет его! — прокричал кто-то.

— Еще бы меня ваша магия брала! — в мгновение ока оказался за спиной оравшего и приобнял его за плечи. — Ты ж мой маленький тугосеря… — свернул ему шею с характерным хрустом. — А всё, знаете, почему? — крикнул так, чтобы в пылу схватки меня услышал каждый. — Потому что я и есть свет! И все, кто пытается противостоять ему, принимают сторону тьмы!

Нет, они и впрямь готовы были поплатиться жизнями за веру в ложных богов, и я с радостью обеспечил им достойный переход на тот свет! Часть из них перерезала друг дружку, не различая в пылу схватки своих и чужих, часть полегла от собственных же заклинаний. Ну честное слово, собственными руками я прибил куда меньше недоносков, нежели они сами себя! Вот тебе и братия, сплоченная в общей вере! Тьфу, аж смотреть тошно…

— Так-то я довольно веротерпимый… — осмотрелся, стоя по центру круга из валяющихся вокруг трупов, оперся на древко копья. — Ровно до той поры, пока меня не заковывают в кандалы и не утверждают изгнать во имя всего не святого. Как говорится, прежде чем кому-либо указывать, начни с себя! Хах!

Тишина. Не считая предсмертных хрипов, раздававшихся с разных концов импровизированного «поля битвы» посреди пустынной улицы.

— Эй, вы там как? — обернулся в сторону, где относительно недавно видел мелькавшие спины остальных злоключенных. — Ну вот… Ни стыда, ни совести у кого-то нет! Думаешь, что самый хитрожопый, что ли⁈

Носитель Гадеса сныкался в неизвестном направлении. Очень похоже на него, так что был не в обиде. Однако носительнице Генны повезло куда меньше. Обхватив деваху за шею, монах, не сдохший за компанию со своей братией фанатиков, пристально уставился на меня. В другой руке зажав какую-то светящуюся херню, похожую на бомбу.

— Один шаг, и я затолкаю ей это в глотку… — процедил он сквозь зубы под аккомпанемент предсмертных хрипов товарищей.

Итак, что же дальше? К собственному удивлению, редко когда я задавался этим вопросом, и сейчас был именно такой момент. На самом деле, мне тоже было не всё равно, что произойдет с носителем Генны. В конце концов, пусть и любил я человеческие гирлянды по деревьям развешивать, нет ничего славного в том, чтобы по моей вине растерзали ни в чем неповинную девку. Более того — девку, оставшуюся на стороне этого мелкого додика.

Ну не любил я тех, кто сперва думает, а затем делает. Ведь пока ты думаешь, драгоценный шанс сделать может быть упущен! Однако об этом легко говорить тому, за кем удача следует по пятам и не оставляет ни на минуту. Таким уж уродился, и меня это вполне устраивает, аха-ха!