Допрос с приСТРАТИем (СИ) - Дмитриева Марина - Страница 23

— Как трогательно, какой спектакль! — заговорил Лапугин. — А теперь поехали!

Володя повернулся на голос. Издал глухой рычащий звук.

— Запомни… Дима… за ее сохранность теперь отвечаешь ты! Если хотя бы волосок упадет с Кристинкиной головы, я тебя прибью.

Карпов отстранился. Словно кожу с меня содрали живьем. Захотелось кричать, выть, просяще падая в ноги этим вооруженным людям: «О, нет, нет, нет… нельзя забирать его от меня!» Ведь моей переломанной душе нужна его сила. Это жизненно необходимо. Но даже шепота не раздалось из губ, только слезы продолжали чертить бороздки по щекам, искажая страшной сказкой действительность.

Серые стены, серый пол, все безликое, а еще — решетки на окнах. Вот уж никогда не думал, что окажусь в тюрьме. Благо, хоть в одиночную камеру посадили. Побоялись, видимо, что в общей меня разорвут, как тузик грелку. Конечно, менты, тем более работники Следственного комитета, и повседневные посетители этих мест, как ни крути, находятся по разные стороны баррикад, и если их объединить, может получиться большой «бум». А в ситуации, когда представитель другого фронта один, «бум» будет преимущественно по его голове.

Ладно, без паники. Никаких явных улик на меня нет, только домыслы, а их, как известно, к делу не пришьешь. Поэтому долго я тут не задержусь. Подержат положенные сорок восемь часов и выпустят. Но Кристи… Находясь в этих серых стенах я никак не могу ее защитить. А изнутри гложет чувство — опасность, Вовчик, твоя девочка в опасности. Прошелся туда-сюда по маленькому пространству камеры. Захотелось рычать бешеным тигром в клетке. Чего ж я, в самом деле, не Бэтмен! Надеюсь, ее отец с братом хоть что-нибудь предпримут для безопасности Кристины.

Железная металлическая дверь открылась.

— Карпов, на допрос!

Ну вот, я снова на любимой работе, только теперь в качестве подозреваемого с наручниками на запястьях. Когда, войдя в кабинет, увидел бывшего друга и коллегу, волна злости прокатилась по телу. Чертов выпендрежник, возомнивший себя великим Шерлоком Холмсом!

— Надеюсь, ты приставил к Швец Кристине охрану… — начал я вместо приветствия.

Лапугин отвел глаза. Черт, конечно же, он этого не сделал!

— На каком основании…

Невольно схватился за голову. Придурок, какой он придурок!

— На том основании, что убили ее мужа, патологоанатома этого чертового… Ты ведь был мне другом… или жажда выслужиться все перевесила?!

На Димкиных щеках заиграл румянец, видимо, его поганое нутро достали мои слова. Да что толку! Кристи сейчас где-то там, совсем одна, а я любуюсь здесь алеющими скулами Лапугина.

— Лучше расскажи, что ты делал перед домом Швец в день убийства?

— Что делал, Дима? Смотрел на нее! Увидел случайно в торговом комплексе и все, больше глаз не смог отвести. Подумал, хоть издали полюбуюсь. В реальности, а не во сне, как было все эти пустые пять лет без Кристины.

— Думаешь, я поверю в такую сентиментальность? Чтобы циник и бабник Карпов торчал под окнами, словно влюбленный подросток?

— Сам от себя не ожидал, — грустно признался я. — Но знаешь, есть женщины, которые оставляют неизгладимый след в душе, теле, везде… Кристина такая. Ведьма. За пять лет не смог ее забыть.

— Поэтому и решил отправить Роберта Евгеньевича на тот свет?

Идиот! Кулаки снова сжались.

— Сейчас — да. Я за Кристину теперь кого угодно готов убить. Так что ты поосторожнее в словах. Но тогда был другой момент. А вообще, посмотри лучше камеры в гипермаркете «Центральный», и потом по дороге к дому Кристины. Думаю, из этих записей будет видно — я ехал вслед за ней. Значит, убийство Роберта Евгеньевича могло быть совершено мной, только если имел место сговор с Кристиной. Но ты ведь сам проверял ее телефоны и контакты, опрашивал коллег, подруг и знакомых. Разве я где-то фигурировал?

— У вас могли быть телефоны, зарегистрированные на других людей, по которым вы поддерживали связь…

— Ну так найди их, Дима, а не еби мозги! А иначе получается уж очень фантастично. Я приехал позже, но каким-то образом перебрался через забор, чтобы стукнуть ее мужа по голове кочергой. Как мне кажется, версию о том, что у меня от любви выросли крылья, суд вряд ли примет во внимание.

— Ты забыл, Карпов, калитка была открыта. Корольков тоже без проблем вошел на территорию дома.

— Даже если так. Откуда я об этом мог знать?

— Давай представим себе такую ситуацию. Ты пошел вслед за ней, оказалось, что калитка открыта, поэтому войти на территорию двора не составило для тебя проблем, решил поговорить, выяснить отношения, и тут в самый неподходящий момент появляется муж. Вы с ним поссорились, или не знаю, что там могло произойти. Ну и кочерга попалась под руку…

— Да, так уже лучше, — согласился я, — только вот, Дима… Надеюсь у тебя есть какие-то улики? Кровь на моей одежде, отпечатки пальчиков в доме?

— Ты мог быть в перчатках, или потом все протереть хорошенько.

— Мог, — утвердительно кивнул я головой. — Но пока нет конкретных улик, все это пустые домыслы, Дима. С каких это пор следственный комитет оперирует пустыми домыслами? Кроме того, патологоанатом… Зачем мне его смерть? Думаешь я смог бы убить человека только из-за того, что его отчет показался мне слишком мутным и обтекаемым? А главное, ты в самом деле считаешь меня говнюком, который в состоянии подставить любимую женщину? А если говнюк, то зачем потом проводить следственный эксперимент, выгораживая ее и бросая тень на себя? Где логика, Лапугин?

— Еще не доказано, что эти две смерти как-то связаны друг с другом. Ну а Кристину ты мог подставить, чтобы запутать следствие.

Двинуть бы ему в челюсть за эти размышления.

— Может, смерти и не связаны, хотя лично мне в это верится с трудом. А поэтому возникает вопрос, кто мог повлиять на обтекаемость формулировок в отчете? Ты не задумывался над этим? Или тебя интересовали только наши прошлые отношения с Кристиной? Лапугин, признай, что поторопился и свалял большого дурака.

Коллега ничего не ответил, однако было видно, что настроение я ему своим напором подпортил основательно.

— Не понимаю, Дим, ты что, не мог со мной поговорить, прежде чем устраивать всю эту клоунаду с задержанием?!

— А чего ты молчал все это время, Вовчик?! — завелся напарник. — Почему мне ничего не рассказал о вашей большой любви с подозреваемой и что был возле ее дома тем вечером?! Согласись, тоже не по-дружески с твоей стороны, да и выглядит более чем подозрительно.

— Боялся я, Дима! Сам посуди, кто б мне позволил вести это дело, если бы стало известно, что я по ней пять лет сохну?!

Кажется, Лапугин мне поверил. Во всяком случае, загрустил, задумался. Но кулаки у меня все равно чесались настучать ему по роже. Ведь "благодаря" этому умнику, я сейчас здесь, перед ним, а моя девочка непонятно где… Кроме того, он украл у нас целый выходной, на который у меня были особенные планы. Я хотел прожить его счастливо, с любимой женщиной, а не в серых тюремных стенах.

Мелодия мобильного телефона резанула по нервам. Начал шарить по карманам. Но звонил Димкин мобильный. Конечно, мой-то отобрали в следственном изоляторе.

— Да.

Судя по вмиг нахмурившимся Лапугинским бровям, говорили весьма неприятные вещи. Быстрый взгляд в мою сторону. Боже, Кристинка…

— Что случилось?! — не выдержал, заревел я.

— Твой деревенский дом сгорел. Полностью! Огонь начал распространяться сразу с нескольких сторон, пожарные, вроде бы, быстро приехали, но тушить было уже нечего. На самовозгорание мало похоже. Сейчас там работает следственная группа.

Быстрые ребята, оперативно вычислили и действуют решительно. Хотя неудивительно, люди ведь серьезные.

— Надо найти Кристину!! — заорал я, чувствуя, как липкий страх заползает противными холодными щупальцами в тело.

Кругом темные серые стены, а на окнах железные металлические решетки. Мне необходимо выбраться из этого уныния, нужно к свету, отыскать того, кто поможет разукрасить яркими красками мою замороженную жизнь. Побежала по безликому серому коридору. Впереди металлическая дверь, такая же невзрачная, как и стены вокруг. Со всей силы дернула за ручку.