Ошибка опального генерала (СИ) - Пульс Юлия Александровна - Страница 31

– Слушай, генерал, – она тяжело вздохнула, поджала губы и положила ладонь на мое плечо. Ловко избежала столкновения наших взглядов, сделав вид, что куст напротив гораздо интереснее, чем моя недовольная физиономия. – Опыта выживания в лесу у меня гораздо больше. Потому, на правах главной болотницы, предлагаю как можно скорее уйти подальше от хижины, вокруг которой снуют отряды ветреников. Найдем укрытие и отоспимся. Тебе нужен отдых. Да и мне не помешало бы после того страха, что натерпелась, когда ты замертво на землю свалился.

Я схватил Сиору за подбородок и заставил ее посмотреть мне в глаза.

– Ты плакала потому, что испугалась за меня? – выпалил догадку и увидел в серых омутах блеск. Меня с головой захлестнуло странным, но приятным чувством, когда понял, что нащупал истинную причину ее неожиданных слез.

– Пусти, – вырвалась она из моих объятий, ничего не ответив. Да и ни к чему слова. И так все понятно.

– Так мы больше не враги, получается? – бросил ей в след, но Сиора не обернулась, продолжая продираться сквозь кустарники вперед.

Я быстро ее нагнал и перехватил за талию. Мы замерли, прислушиваясь к звукам леса. Где-то рядом журчала вода.

– Так что? Ты не ответила, – шепнул ей на ухо.

– Головой при падении ударился что ли? Болтаешь без умолку, – возмущенно рассмеялась и указала пальцем вправо, – нам туда, – снова выскользнула из моих объятий.

Оставшуюся часть пути к воде мы шли молча, хотя у меня в голове крутился целый ураган мыслей. Кто та отшельница и почему Сиора убежала от нее? Может, есть подвох и туманница ведет меня в стан врага, чтобы сдать союзникам в плен? Но тогда она и себя подставит под удар. Наброситься с ножом на командора Тальхура – самая настоящая измена. За такое ни в одной армии мира нет прощения. Я сам едва головы не лишился за убийство Тейта. Если бы не Кьяртан, я гнил бы сейчас в темнице в лучшем случае.

И тут вдруг впереди открылось потрясающее зрелище, которое заставило позабыть обо всем. С невысокого пригорка спускался водопад с кристально чистой водой, что ударялась о гладь озерца. Крохотное, будто искусственно вытесанная из камня купель на двоих. Самый настоящий оазис, в который мы вошли по пояс прямо в одежде. Прохлада остудила разгоряченное на жаре тело и задышалось легче. Даже головная боль стихла, когда умылся и вдоволь напился. Сиора встала под водопад, подставив лицо под спадающий поток. Я мог бы вечно смотреть на то, как она радуется воде, расставив руки в стороны. До чего же она красива!

Ноги сами понесли меня к ней. Обнял ее, и было неважно, что вода бьет по голове холодом. Прижал к груди изо всех сил, нашел мокрые губы и впился в них страстным поцелуем. Закрыл глаза от удовольствия. Давно уже не чувствовал себя таким счастливым. Хотелось здесь и сейчас отказаться от звания генерала и начать мирную жизнь далеко за пределами фронта. В Ратане у меня есть поместье и немалые сбережения. Там моя туманница ни в чем бы не нуждалась. Но вернуться домой до окончания войны я не мог. Контракт все еще действует, хотя и заключен он не с королевской армией, а с группировкой Кьяртана. По сути, только он может меня уволить и подарить свободу на родине. Но он никогда этого не сделает, ведь зачистку территорий никто не отменял, а мой отряд отлично с этим справлялся. А что теперь? Я целовал свою девочку под водопадом, даже не представляя, что нас ждет впереди.

– А вот и сладкая парочка попалась!

Я распахнул глаза и сквозь потоки воды увидел не меньше дюжины ветреников, вооруженных луками с направленными в нас стрелами.

Сиора вскрикнула, и я дернулся, чтобы закрыть ее собой, но не успел.

– Стоять на месте, ратан! Или снесу ей башку! – все лучники прицелились прямо в голову Сиоры, и мне пришлось поднять руки вверх, признавая поражение. Вот уж не думал, что эти твари так быстро нас найдут! Не зря переживал из-за отшельницы. Надо было сначала пришить скотину, а потом уходить! Никогда еще доброта до хорошего не доводила!

СИОРА

Когда нас с Ладрейном взяли в плен на водопаде, я ничуть не удивилась. Наоборот, где-то глубоко в подсознании я этого ждала и понимала неизбежность нашего положения. Мы могли бы убить старуху или захватить ее хижину и из окон отбиваться от ветреников. Ну, продержались бы еще сутки. А смысл? За такое дерзкое преступление, как нападение на Тальхура, меня все равно рано или поздно настигнет расплата. Не может огненный генерал до конца своих дней защищать меня в одиночку. Следующий приступ не за горами и может случиться в самый неподходящий момент.

– Живее, псины! – тыкнул ветреник Ладрейна острым мечом в голую спину, разрезав плоть до крови. Звякнули магические цепи, сковывающие нас за руки с генералом. Рейн поддерживал меня за талию, ведь я хромала, повредив ногу об острые камни.

Тварь поганая этот Колеб! Я сразу этого белобрысого узнала. Тычет теперь своим вшивым мечом нам в спины. Удовольствие от чужой боли получает. Ну, ничего, при первой же возможности залечу магией раны Ладрейна. Уж на это хватит сил. Но смотреть на то, как ратан истекает кровью – невыносимо.

– Ты даже не представляешь, что ждет тебя в лагере за смерть Тальхура, сука! – выпалил коил и мы с Рейни многозначительно переглянулись. Что ж, теперь и умирать не так страшно. Цель достигнута. Мразь повержена! – Пустим тебя по кругу на глазах ратана! Оттрахаем так, что мать родную забудешь! – после этих слов я кожей ощутила жар от рук генерала. Он невольно стиснул мою талию до боли, но смолчал. Это правильно. Ни к чему накалять положение препираниями с врагами. Я же постаралась пропустить угрозу мимо ушей, хотя это сложно далось, ведь Колеб продолжал сыпать мерзостями. – Это измена, за которую мы по кусочкам тебя разберем. Лично отрежу и сожру твою сиську, падаль ратановская! – меня передернуло от злости. Зубы заскрежетали, и каждая мышца тела напряглась. До чего же, оказывается, сложно просто молчать. На меня совсем не похоже, но волновалась я не за свою шкуру. Стоит вступить в полемику и достанется Ладрейну. – Буду пить твою предательскую кровь, и танцевать под твои стоны. А дружку твоему хер отрежу и в пасть тебе затолкаю!

– Тш-ш-ш, – впилась ногтями в бок Ладрейна, почувствовав, что он на грани. Этот кровожадный извращенец не стоит нашего внимания. Специально выводит на эмоции, чтобы оправдать жестокость, которую хочет применить к пленникам. Не дождется, мразь!

Путь до берега реки был самым тяжелым в моей жизни, поразительно, как мы не упали замертво на песок. Ладрейн снова потирал лоб в привычной манере, что говорило о вернувшейся головной боли. Во рту пересохло, губы потрескались, стопы кровоточили и распухли. У генерала вся спина в глубоких рваных ранах, а лицо бледное, как мел. Думаю, такими темпами мы до обещанных пыток не доживем.

В лодку нас закидывали, как мешки с картошкой. Я больно ударилась плечом при падении и едва успела подтянуть колени к груди, прежде чем их бы затоптали сапоги ветреников. Прижалась к Ладрейну, а он обхватил меня объятиями, как малое дитя. Так и поплыли по бурной реке обратно в проклятый лагерь. Это самое последнее на свете место, куда бы я хотела вернуться, но у пленников нет права выбора. Тешило лишь то, что Тальхур сдох, а Ладрейн рядом. Вместе и умирать не так страшно будет. Наверное…

Меня укачало до тошноты и чтобы ее побороть, я уснула. Совсем потерялась во времени и очнулась от крика Колеба. Твари выкинули нас на другой берег, где уже горели огни лагеря в вечерних сумерках. Цепи до ссадин натерли запястья, но именно за них нас резко потянули, чтобы поднять на ноги. Я не выдержала, вскрикнула от боли, чем доставила белобрысому истинное удовольствие. Впредь такой оплошности не допущу. Пусть захлебнется злобой, скотина! А еще с радостью заметила, что главный шатер полностью сгорел.