Дело о Черном Удильщике (СИ) - Карапетян Мария - Страница 44

— Похоронено имя твоё в веках, да накажет Создатель каждого провидца, который не помнит звучания его. Нечисты они так же, как владыка Сарган, покаравший тебя в божественный день омовения душ. Возвращаю отнятую плоть твою… — Койкан заметил, что части тела начали покачиваться в такт произносимым словам, и, нервно сглотнув, закончил: — Ханох Конгерман, величайший пророк и предводитель народа нашего.

Свечи резко погасли. Поднялся тёплый ветерок, который принёс с собой зловоние гниющего мяса, сырой земли и тухлой рыбы. Удильщик прикрыл нос рукой и скривился от осевшего на языке горького привкуса сбывшегося пророчества. Ёмкости засияли в темноте, и по их стеклянной поверхности поползли крупные трещины. Раздался звук лопающегося стекла, и комнату сотряс гулкий раскат леденящего душу крика. Осколки разлетелись в разные стороны, и Лаврак согнулся, заслоняясь от смертоносных фрагментов. Под ноги хлынул вонючий формалин, его кислый, непереносимый запах тут же проник в лёгкие. Слизистые обожгло, и Койкан закашлялся. Краем глаза Удильщик уловил голубое свечение и медленно повернул голову. Нечто парило над сигилом и было настолько ярким, что мужчине приходилось щуриться. Поток света рос, и вскоре перед Лавраком появился громоздкий, обезображенный увечьями призрак: его глазницы были пусты, он широко открывал рот, в котором не было языка, и беспорядочно размахивал беспалыми руками. Дух метался в агонии, заново переживая страшные муки и боль. Остановившись, призрак принюхался, и до ушей Лаврака донеслось ужасное мычание — провидец желал что-то сказать. Короткий обрубок, оставшийся в его глотке, живо зашевелился внутри. Низкий голос раздваивался, и Койкан почувствовал, как встают дыбом волосы на затылке. Части тела разлетелись по комнате вместе с осколками стекла, и мужчина с ужасом представил, что ему придётся искать в темноте каждый отрубленный палец, склизкий, распухший язык и омерзительные, покрытые липкой плёнкой, глаза. Дух провидца хрипло засмеялся, будто прознал, о чём размышляет Чёрный Удильщик. После чего низко поклонился ему, резко взмыл к потолку и, рухнув с высоты, расстелился по полу светло-голубым туманом. Лаврак ощутил, как ледяная дымка проникает под одежду, и попытался смахнуть её с себя, словно прилипшую пыль. Кто-то схватил Койкана за подбородок, и он почувствовал холод ледяных пальцев. Кожу обожгло морозным дыханием. Удильщик медленно повернул голову и встретился взглядом с Ханохом Конгерманом. Провидец жутко улыбнулся, обнажая ряд сгнивших до основания зубов. Высунул длинный отекший язык и звучно лизнул гладкую щеку Лаврака, оставив на ней прозрачную, тягучую, смердящую слюну.

— Я знал, что однажды ты придёшь и вернёшь несправедливо отнятую Сарганом плоть! — взревел дух, приблизившись вплотную к Удильщику. И сумасшедше рассмеялся: — Не так уж и неисповедимы пути Создателя!

Призрак затряс патлатой головой так, что глазное яблоко выскользнуло из отверстия. Койкан поймал маленький склизкий шарик и, скрывая отвращение, бережно вставил его обратно в пустую чёрную впадину. Дух довольно усмехнулся, отлетел в середину комнаты и завис в воздухе. Поиграл приобретёнными пальцами, внимательно изучая их.

— Задавай вопросы, — наконец произнес Ханох. — У нас не так много времени. Скоро моя душа вновь отправится в вечные скитания, и я уже не смогу помочь тебе.

Лаврак выпрямился и, уняв волнение, спросил:

— Старая легенда о всесильном пророке утверждает, что при жизни ему удалось отыскать голубой источник, исполняющий желания. Скажи мне, где он находится и как заставить его сотворить магию?

Призрак провел языком по верхней губе и широко улыбнулся.

— Это правда, — горделиво заявил Конгерман, вынимая глаз, чтобы рассмотреть его. — Я нашел источник и понял, как его использовать.

— Расскажи, где искать! — рявкнул Койкан, в нетерпении делая шаг вперёд.

Ханох покрутил в толстых пальцах склизкий шарик и, не поднимая головы, произнёс:

— Не нужно отправляться в путешествие, — спокойно проговорил дух, вставляя глаз на место. — Он находится здесь, прямо у тебя дома. Я чувствую биение его могущественной силы.

— Что? — не веря своим ушам, переспросил Лаврак и похолодел от ужаса.

Сердце пронзила острая, колкая боль. Голова закружилась, и мужчина пошатнулся. Чтобы не упасть, прислонился к холодной стене. В ушах зашумел бурный поток крови. «Как нелепо было бы умереть прямо сейчас», — с мрачным сожалением подумал Койкан.

— «Сказки древнего моря», — медленно проговорил пророк. — Книга, что стоит у тебя на полке, и есть тот самый источник из легенд.

— Не может быть… — Слова застряли в горле, встав посреди глотки тугим комком. Стало трудно дышать. Удильщика замутило, и горе, тяжело повиснув на плечах, заставило мужчину опуститься на пол.

— Как его использовать? — не поднимая головы, спросил потрясенный Лаврак.

­– Прочитать сказку, — пожал плечами Конгерман.

Чёрный Удильщик вздрогнул и, опираясь о стену, поднялся.

— Что за чушь⁈ — гневно воскликнул он, чувствуя, как душу наполняет ярость. — Я произносил эти дурацкие истории вслух сотни раз, но ни одно моё желание не сбылось!

В дверь подвала кто-то часто замолотил руками. Сверху послышались крики, топот ног и выстрелы. Койкан прислушался и замер. По его лицу пробежала судорога. Дух провидца поблек и стал похож на утренний туман. Время истекало.

— О-о-о, — протянул призрак, глядя на то, как по мёртвой плоти жирных пальцев ползёт искрящаяся голубая дымка и они становятся такими же прозрачными, как он сам, — Создатель хитер: лишь герои сказок вольны творить магию и загадывать желания.

— Господин Лаврак! — послышались из-за двери взволнованные крики Макруруса. Стук усилился, и подчинённый надрывно завизжал: — Он забрал её! Украл Марию!

— Где мне найти их? — быстро спросил Койкан, делая шаг по направлению к лестнице. — Как они выглядят?

Призрак прищёлкнул языком и часто заморгал, радуясь вновь обретённым частям тела.

— Со временем всё становится бесполезным, теряет смысл. — Слова мёртвого провидца звучали тихо, будто бы издалека. — Герои сказок тоже умирают, друг мой. Людей, способных помочь тебе, почти не осталось.

Конгерман несколько раз сжал кулаки, а после, не скрывая удовольствия, театрально сплёл пальцы в замок:

— Но одна история обречена повторяться снова и снова. Если эти люди живут ныне и согласятся помочь, ты получишь желаемое. Конечно, если Морской бог не опередил тебя и вновь не убил их. Тогда придётся ждать еще сотню лет. — Призрак оглядел немолодого мужчину. — Вряд ли ты доживёшь.

— Сказка о влюблённых… — озвучил свою догадку Удильщик, нервно хватаясь за кобуру.

Дух провидца почти рассеялся, и Койкан, поднявшись еще на несколько ступенек, прокричал:

— Как отличить героев сказки от обычных людей?

Ханох подлетел к Чёрному Удильщику, потеряв по пути значительную часть своего тела. Оставшаяся от него тонкая голубая нить скользнула Лавраку в ухо, и он услышал мягкий, льющийся шёпот:

— Твой дар силён, поэтому ты сразу узнаешь их: души, проклятые Морским богом, черны и пахнут зверьём.

В следующее мгновение дух провидца Саргана окончательно развеялся и, обречённый вечно скитаться, вернулся на бескрайние просторы волнующегося моря.

Койкан кинулся вверх по лестнице, дрожащими руками отпер засов и распахнул дверь. И едва не споткнулся о Макруруса, который лежал прямо около входа в подвал. Подчиненный был бледен, стонал и обеими руками держался за правый бок. Из раны на пол натекла лужа бордовой крови, и Удильщик, наступив в неё, перешагнул через умирающего. Во рту вновь появилась знакомая горечь, и Лаврак, с трудом разбирая дорогу, выскочил вон из дома. Вылетев в утреннюю прохладу, огляделся по сторонам: улицы богатого района, где находился особняк семьи Лаврак, в День омовения всегда пустовали. Торговцы предпочитали гнездиться в местах, которые пахли нищетой и бедностью, — там, где обитает суеверный сброд, верящий, что после оплаты на маленькую палубу резного кораблика непременно приземлится упокоенная душа, а сушеные рыбьи головы отгонят наступающую на пятки смерть. В тишине Удильщик услышал частый топот удаляющихся шагов и всмотрелся в предрассветный мрак. Чёрный силуэт мелькнул в свете зажжённого фонаря, и Койкан, сорвавшись с места, бросился вслед за ним.