Меч Тамерлана - Кретова Евгения - Страница 21

Она почти сразу заметила ее.

Стройный девичий силуэт, походка неуверенная, словно потерянная. Девушка брела по дороге, то и дело оступаясь и оскальзываясь. За ней тянулся мерный металлический звон. Заметив старуху, девушка замерла и спросила без стеснения:

– Кто ты?

– Имя мое Рохдулай. Это я тебя звала, девочка… – Она встала.

Юная незнакомка озадаченно склонила голову к плечу:

– Звала? Я не слышала твой зов…

– Но вышла именно на мой голос. – Старуха подобрала длинные юбки, взяла в руки горшок, но накрывать его крышкой не стала, посмотрела на девушку через плечо: – Я зажгла огонь…

– Здесь тепло. Я шла на тепло, – девушка кивнула.

Старуха помолчала, словно решаясь на что-то.

Повернувшись в сторону аула, пробормотала:

– Пойдем в дом…

Девушка послушно пошла за ней. Протяжный звук, теперь больше похожий на скрежет, потянулся за ней. Рохдулай в недоумении оглянулась: незнакомка тянула за собой меч, древний, с инкрустированной камнями ручкой. Меч шкрябал лезвием по камням, высекая оранжевые искры.

– Зачем меч носишь? – старуха неодобрительно качнула головой.

Девушка остановилась, прижав к себе меч.

– Это мое…

– Никто и не забирает, – изумилась Рохдулай. – Да только беда от него может быть.

Она имела в виду искры, что сыпались на придорожный сухостой. Но, видно, девушка поняла ее иначе. Понизив голос, она прошептала:

– Я сама – беда…

– Тем более почто беду множишь? – не удивилась ее ответу Рохдулай, отворила дверь, пригласила девушку войти и кивнула. – Присядь, отдохни.

Маленький мальчик подбежал к гостье, помог омыть руки, усадил на подушки – девушка с интересом уставилась на диковинный ковер с ярким геометрическим орнаментом. Рохдулай подала ей лепешки и домашний сыр.

– Ешь…

– Я не голодна, – проговорила девушка, бросив взгляд на еду. – Где я?

– Важно не то, где ты, а зачем ты здесь.

– Я не знаю, – прошептала гостья. – Я заблудилась. – Она задумчиво опустила голову, но тут же вскинула ее, в глазах загорелся огонь: – Я ищу сестру!.. Но никак не могу найти.

– Вот что… Нельзя тебе здесь ходить, – строго проговорила Рохдулай. – Знаешь ли ты место, где может появиться твоя сестра?

Девушка неуверенно кивнула, но вслух сказала:

– Знала бы, там и ждала.

– Терпение – ключ от Рая. Вот что скажу тебе, будто ты дочь моя… – Старуха понизила голос: – Найди место, где тихо. И там жди. Не броди между мирами, не путай судьбу. Наберись терпения и жди!

– Но… – у девушки дрогнули губы: – Что, если меня не найдут…

– То и счастье, скажу тебе так, – отрезала Рохдулай. – Не пытай судьбу, страх от судьбы не спасет. Говорю тебе: найди тихое место, сиди в нем тихо-тихо и слушай, пока голос не услышишь.

– Чей голос?

– Той, кого ищешь!

Катя подумала, что домом это строение можно было назвать с большой натяжкой: ее взору предстали мазанные глиной и побеленные неровные стены, земляной пол, от которого тянуло холодом и сыростью. Тут же были открытые полочки, на которых невпопад стояла разная домашняя утварь: простые керамические горшки разных размеров и форм, древняя каменная ступка с деревянным пестиком. По углам висели пучки сухих трав, от которых тянулся пряный и сладковатый аромат. Это, наверное, кухня.

Две двери вели в комнаты. Катя озадаченно остановилась. Куда дальше? Данияр подошел и встал рядом. У одной из дверей, в прямоугольнике блеклого света, стояла древняя старуха в черном одеянии, в черном же, плотно повязанном на голове платке. Покосившись на гостей, она цокнула языком и покачала головой. Бросила что-то вошедшему следом бородатому. Катя не поняла ни слова – она говорила на незнакомом языке: из всего сказанного девушка догадалась лишь, что Джафар – имя незнакомца.

Тот отвечал небрежно, посмеиваясь. Протиснувшись мимо женщины, повесил ключи от машины на крючок у входа и вошел в освещенную комнату. Старуха сразу смолкла, смерив Катю пронзительным взглядом. Девушка поежилась, обняла себя руками.

– Простите, что потревожили, – пробормотала она, смутившись. – И спасибо, что приютили нас…

Джафар выглянул из комнаты, как будто только что вспомнил про гостей.

– Вай, что говоришь? Это закон гор – помогать путнику!.. – он покосился на старуху, строго и с предостережением, а затем, белозубо улыбнувшись, обратился к Кате и Данияру: – Проходите в комнату, кушайте, отдыхайте. Сейчас затопим печь пожарче, вы согреетесь, обсохнете…

– Да здесь и так тепло, – Катя несмело шагнула следом за ним в жарко натопленную комнату, посреди которой стоял большой стол, покрытый белоснежной скатертью. Плотно приставленные друг к другу, на нем стояло множество блюд с самыми разными яствами – как знакомыми Кате и Данияру по дому бабушки Маринэ, так и совершенно новыми. За столом уже сидели Ильяс и водитель. Горячее чуть дымилось, еда источала тонкий молочно-сливочный аромат с примесью тмина, базилика и чеснока. Богатство стола и роскошь блюд заметно бросались в глаза. «Может, они каких важных гостей ждали?» – подумала девушка и почувствовала, что очень голодна.

Данияр за ее спиной молча приставил к столу табурет, усадил на него Катю. Сам устроился рядом. Тихо поблагодарил за гостеприимство, выглядел довольным и расслабленным, но Катя чувствовала напряжение Поводыря, кожей ощущая, что его тоже что-то смущает в этой компании.

Джафар между тем расхваливал угощенья, подкладывал Кате то одно, то другое. Девушка смущенно улыбалась:

– Спасибо большое, я столько не съем.

И поймала на себе неодобрительный взгляд хозяина:

– Вай, обидишь хозяйку, – он покосился на старуху, добавил шепотом: – Не надо кушать все! У нас так принято, чтобы гости могли полакомиться тем, что им по вкусу. Ешь потихоньку, никто не торопит… Ночь длинная, а горячая еда и душевная компания ее скрашивают и приближают рассвет.

При этих словах – Катя была уверена – он еле заметно переглянулся со своим напарником. Это открытие заставило насторожиться.

Но Данияр держался спокойно и уверенно. Это немного успокоило Катю. «Похоже, я схожу с ума», – сказала себе девушка и постаралась сосредоточиться на ужине и улыбаться: еще не хватало обидеть пожилую хозяйку очевидно, что она старательно готовилась к их приезду Наверняка еще и весь поселок на ушах стоял, не могла же она одна столько наготовить. Тем временем хозяйка присела на край скамьи, прислонилась спиной к стене и, прикрыв глаза, задремала.

– Это ваша мама? – задала вопрос бородачу Катя.

– Да, – улыбнулся Джафар и добавил печально: – Совсем стара стала.

– Отчего не заберешь в город, брат? – Ильяс ел медленно, будто в самом деле настраивался на длительную ночную беседу. – Здесь, в ауле, жизнь непростая, наверное.

– Да, все так, брат, пока воду наносишь из ручья, сто потóв сойдет, – он странно осекся.

Ильяс вскинул голову:

– Воду из ручья? Здесь нет водопровода? – Юноша с удивлением посмотрел на блюда: сладкую, с тонким запахом меда и орехов пахлаву, жареное и тонко нарезанное вяленое мясо, инжир, гранаты, горками уложенные орехи и фрукты – названия многих Катя даже не знала.

Признаться, она поняла, какая мысль возникла в голове их проводника: как могла пожилая женщина столько приготовить, если в поселке даже за водой надо куда-то ходить? Какого же труда ей это стоило!

В комнату, скрипнув дверью, вошел рыжий кот, устроился у ног хозяйки – та, не размыкая глаз, опустила руку, лениво погладила его по спине.

Джафар будто не заметил вопроса гостя. Ильяс, подождав немного, пожал плечами.

– Хотелось бы завтра пораньше к машине вернуться, попробовать ее поднять, – напомнил он о своей беде.

Джафар кивнул водителю внедорожника:

– Ахмет, когда выезжаем?

Водитель посмотрел в окно:

– Как скажешь. Хоть на рассвете: дождь часа через два закончится.

Джафар кивнул:

– Договорились.

Когда пришло время позаботиться о ночлеге, мать Джафара поманила Катю за собой, в соседнюю комнату: там уже была приготовлена постель – невысокий топчан, покрытый ворохом цветных одеял, несколько круглых подушек. Все довольно старое, с поблекшими от времени красками, пропахшее этим домом, но чисто выстиранное. Пытаясь отвлечься от ноющей во всем теле боли и стараясь поскорее заснуть, Катя смотрела, как за крошечным оконцем идет бесконечный дождь, а всполохи молний освещают уступы гор и фрагменты полуразрушенных временем стен.