Бал Цветов (СИ) - Крыжановская Елена Владимировна "Зелена Крыж" - Страница 20

А надо ли говорить, что Мак-Анатоль, выросший при дворе шаха, был правоверным мусульманином, как и его отец, и его дед, и его государь. И все, с кем он общался с детства. И вот Богу, как бы его не называли, "Господь" или "Аллах", стало угодно, чтобы он, Мак-Анатоль, полюбил христианку. И полюбил безумно: больше своей страны, своей карьеры, своей жизни. А что толку? Им всё равно никогда не быть вместе, ведь они не пара.

Об этом и рассуждал юный дипломат и никак не мог найти выход из тупика, в который его поставили собственные мысли.

От невесёлых дум его оторвал голос знакомого пажа — Розанчика.

— Привет, Мак! Это мои друзья. У нас к тебе дело.

— Салам алейкум, — Мак-Анатоль со сдержанным удивлением разглядывал троих молодых людей.

— Алейкум салам, — откликнулся Гиацинт, всегда кстати вспоминавший о своём восточном происхождении. — У нас к вам очень важное дело, эфенди. И только вы можете нам помочь.

— Чем могу быть полезен? И… с кем имею честь? — он переводил взгляд с Розанчика на его друзей и обратно.

— Граф Георгин, — представился Джордано.

— Сеньор д`Арль де Марсель д`Экс‑ан‑Прованс Гиацинт-Бонифас граф Ориенталь, — прижав руку к сердцу, изысканно поклонился Гиацинт.

Розанчик удивлённо покосился на друга. Полный титул он слышал от Гиацинта один раз в жизни и то, по своей настоятельной просьбе, а тут такие церемонии…

— Чем могу служить? — поклонился в ответ Мак-Анатоль, выдерживая дипломатическую марку.

— Собственно, вы могли бы оказать услугу одной особе, верными слугами которой мы имеем честь считать себя, — Гиацинт, когда хотел, мог быть очень вежливым.

— Указанная особа… дама? — Мак начинал волноваться.

— Небезызвестная вам дама… Она нуждается в нашей общей помощи.

— Я согласен помочь, даже не зная её имени, — попробовал дипломатический ход Мак-Анатоль.

Но Гиацинт проявил себя ещё большим дипломатом:

— Мы не собираемся скрывать от вас, дорогой друг, личность этой дамы, тем более что речь идёт о спасении её жизни.

— И кто же это? — нетерпеливо воскликнул Мак.

— Мадемуазель Пассифлора, крестная мать наших дорогих принцесс, — с деланной небрежностью ответил Гиацинт, отлично зная, какое это произведет впечатление на собеседника.

Мак-Анатоль пошатнулся, но быстро овладел собой.

— Что я должен делать?

Гиацинт улыбнулся:

— У нас несколько деликатная просьба…

— Ты можешь загипнотизировать Лютичную Ветреницу? — не выдержал Розанчик. Его терпение не могло перенести потока восточных любезностей.

Мак-Анатоль изумлённо воззрился на него:

— Загипнотизировать? То есть как… Я не смогу, наверное. Тут надо обращаться к моему кузену Папавэру Сомниферуму, он как раз специалист-сомнолог, а я, к сожалению, не имею при себе усыпляющих веществ.

— Поэтому, мы и просим её загипнотизировать, а не усыпить, — проворчал Розанчик, чтобы Мак не подумал, будто он плохо разбирается в таких вещах.

— Розанчик, но "гипноз" и означает "сон", — дёрнул его за руку Джордано. — Не вмешивайся пока.

Гиацинт объяснил:

— Мы рассчитываем на вашу помощь не в гипнозе. Лютичная Ветреница знает всё о заговоре, цель которого — отравить мадемуазель Пассифлору. Естественно, она хранит свою тайну, ибо сама причастна к готовящемуся преступлению. У нас есть средство заставить её говорить. Совершенно безобидный способ, ей не будет никакого вреда. Но надо заманить её в укромное место, а никому из нас это не удастся, ведь Лютеция нас всех хорошо знает. Если бы вы попробовали…

— Мак, её надо похитить, — опять вмешался Розанчик.

— Да помолчи ты хоть минутку, — попросил Джордано. — Похищение — это незаконно.

— А травить людей — законно? — возмутился Розанчик.

Мак-Анатоль подумав, сказал:

— Я согласен помогать вам во всём, пусть это даже незаконно, лишь бы спасти ЕЁ.

— Я и не ждал от вас другого ответа, — благодарно поклонился Гиацинт. — Итак, вы знаете Лютецию?

— Я, вероятно, видел её. Дама в жёлтом?

— Да.

— Тогда точно знаю. Мне она не понравилась с первой же встречи, когда я заметил её с принцем Чёрным Тюльпаном. У неё злые глаза.

— Вы, Мак, чудесно читаете по лицам, — похвалил Гиацинт. — А можете вы пригласить её на танец, завести беседу, а потом привести туда, куда я укажу вам?

— Могу, конечно! По крайней мере, попробую.

— Вы же дипломат, значит, обязательно получится, — ободряюще заметил Джордано.

— Конечно, получится! — заверил Розанчик. — А где это место? И что мы будем делать, когда они придут туда?

— Уймись, — посоветовал Гиацинт. — Узнаешь в своё время.

Розанчик молча уставился в землю. Мак-Анатоль улыбнулся:

— А я что должен сделать, когда провожу её на место нашей встречи?

— Там будет уютный полумрак, столик и два бокала. Сделайте так, чтобы она выпила один из них, а сами не касайтесь этого напитка. После мы поговорим с ней. Согласны?

— Сделаю всё, что в моих силах.

Гиацинт достал из кармана золотые часы на цепочке:

— Тогда… Через сорок минут, здесь, в маленькой нише в стене в конце коридора. Она завешена ковром, в ней стоит мягкая кушетка и столик со свечой. Всё как нельзя лучше подходит для свиданий.

— Обещаю, что буду там вместе с дамой, — горячо заверил Гиацинта Мак-Анатоль.

— До встречи…

— Куда мы идём, и что всё это значит? — ворчал Розанчик, следуя вместе с Джордано за Гиацинтом, который беспечно шагал по садовой дорожке, как обычно держа руки в карманах.

— Я вас познакомлю со своей тётушкой, она живёт в двух шагах от дворца.

— Нашёл время! А зачем нам знакомиться именно сейчас?

— Потому что она — волшебница и может помочь нам разговорить Лютецию.

— Ага! Я говорил, что у тебя есть дар ясновидения, — Джордано вприпрыжку поспевал за другом.

— У меня-то нет, а вот у тёти… Она всё может! Умеет читать судьбу по звёздам и знает, о чём говорят птицы в небе. Знает, как лечить травами и как заставить человека говорить во сне…

— Говорить во сне? Ведь это то, что нам нужно! — восхитился Джордано. — Лютеция уснёт и всё нам расскажет, да?

— Представь себе.

— Я и не знал, что у тебя есть родня в Париже, — заметил Розанчик, оставив свой мрачный вид "на потом".

— А кроме тётки, у меня никого и нет. Да и раньше она жила в Фонтенбло`, а теперь переехала сюда, в Тюильри`.

— Очень вовремя она переехала, — весело заметил Джордано.

Тройка уже миновала ворота.

Друзья шли вдоль стен сада, пока не свернули в узкую улочку. Прошли мимо яркой вывески кафе "Золотая Лилия", повернули налево и очутились перед низкой дверью, выкрашенной в тёмно-зелёный цвет, с яркой медной ручкой в виде цветка львиного зева с тяжёлым кольцом в пасти. Кольцо блестело свежей медью. Очевидно, здесь нет недостатка в посетителях.

Неудивительно, ведь наверху красовалась вывеска:

.

СИРИНГА КИТАЙСКАЯ

Предсказание судьбы. Гадание по листьям и лепесткам.

Любовные напитки и заклинания.

.

Кто мог пройти мимо подобной вывески!

Трое друзей остановились на пороге.

— Это здесь? — Розанчик с интересом разглядывал вывеску.

— Разве твоя тётя китаянка? — удивился Джордано.

Гиацинт засмеялся.

— Её давние-давние предки, и мои, естественно, могли быть из иранских семейств, из Древней Персии, но уж никак не из Китая. В роду у тёти гораздо больше французской крови, чем даже восточной, но она правильно рассчитала, что "Сиринга Китайская" звучит куда загадочней, чем "тётушка Сирень". Это имя с намёком на китайских императоров, тайнами престижной ныне тибетской медицины и всем остальным — только работа на публику. Так что не напрягайте понапрасну память, стараясь вспомнить, как сказать по-китайски: "Здравствуйте, не могли бы вы оказать нам одну услугу". Вести переговоры предоставьте мне.