Сын Палача 3 (СИ) - Оришин Вадим Александрович "Postulans" - Страница 33

Вокруг слышно шевеление, похоже, в банде не только эти ребята состояли, однако вид свежих трупов останавливает остальных от необдуманных действий.

— Юлус.

Обхожу стол в поисках информатора. Тот пытался уползти, но, услышав мой голос, замер.

— Нашёл.

Юлус резко вскочил, повернулся ко мне, поднял руки. И собрался снова дать дёру, но я ему такой возможности не оставил. Сковывающее заклинание обвило тело информатора, и тот пыльным мешком упал на пол.

— Теперь точно отбегался.

Оглядываюсь по сторонам, соображая, как теперь отсюда выбираться. И где искать своих? Может, сами меня найдут? К сожалению, надежды на это было мало, поэтому я забросил пленника на плечо и пошёл туда, где должен быть выход на улицу. Дверь действительно нашлась.

Снаружи меня ждала незнакомая улица, сюда я бежал по другой. Прохожим было глубоко плевать на меня и висевшего на моём плече человека. Даже городская стража лишь мазнула по нам взглядом. Удивительное место, ничего не скажешь. Одно хорошо — наличие тела на плече снижало интерес карманников ко мне.

Потратив пару минут, чтобы сориентироваться, отправился обратно в странное многофункциональное заведение, где и началась погоня. Пока дошёл — вымотался порядком. Юлус хоть и был мужичком щуплым, но нести его всё равно было непросто.

А когда зашёл во двор заведения, увидел свою компанию сидящей за столом. Они ели. То есть вообще нисколько обо мне не переживали. Мысленно ругаясь, подошёл к Жаку.

— Я знал, что ты… — улыбнувшийся было имперец замолчал, увидев моё мрачное лицо.

Сбросил Юлуса прямо на пол, под ноги Жаку, и, не говоря ни слова, пошёл искать бар. Чтобы заказать выпивки мне местную речь знать не обязательно, хватит интернациональных жестов.

— Что же ты бегал от меня, Юлус? — Жак улыбался приветливо и дружелюбно, однако от этой улыбки информатор дрожал ещё сильнее. — Неужели за тобой появились какие-то грешки, о которых ты боишься мне рассказать?

Информатор начал тараторить, мешая имперскую речь с другими языками. Я сидел за другим столом, вяло ковырялся в тарелке и жалел, что не воспользовался советом стражника. В бордель всё же следовало сходить, становлюсь нервным. Это может плохо сказаться на контроле магии. Только в местный не пойду точно, весь этот город производит очень плохое впечатление. Грязный, продажный, злой. Лучше напьюсь.

Память Рады устаканилась. Сейчас же, стоило немного напрячься, я мог вытащить большую часть жизни Рады, как будто сам прожил те мгновения. Не всё, некоторые эпизоды «забылись», детство, в основном, однако по большей части я помнил жизнь девушки. И это делало ещё хуже. Лучше бы я вовсе забыл о ней раз и навсегда.

Я не просто потерял человека, в которого успел влюбиться, мы не так долго были вместе, чтобы полюбить всерьёз. Нет, я потерял человека, с которым фактически прожил всю жизнь. И мне надо срочно вернуть себя в нормальное состояние. Потому что в следующий раз во время боя, при наступлении критического момента вместо заклинания мне на ум придёт гениальная идея: «почему бы не сдаться? Почему бы не сдаться и не прекратить все эти мучения?»

Для мага хаоса это смертельно опасная мысль. Я могу даже не успеть додумать подобную сентенцию, уже высвобождая энергию, которая убьёт меня, а заодно заберёт всех, кто окажется поблизости. Это самый идиотский способ закончить свою жизнь, но, к сожалению, подобные примеры в истории моей семьи имелись.

— Давай так. Я задам тебе несколько вопросов, Юлус. И лучше бы тебе ответить на них, ты же понимаешь? — продолжал Жак.

Не слушая ответный лепет, я поднялся и пошёл к двери. Мы заняли номер, трёхкомнатный, причём даже не самый шикарный из представленных. Однако он назывался шикарным из-за наличия трёх комнат и балкона. Внутри всё было хуже, чем в тавернах, где мы последние дни ночевали. Ничего не поделаешь, все хорошие гостиницы расположены в другой части города.

Спустившись к бару, заказал выпить. Сначала на пробу взял несколько разных напитков по стакану. Выпил. Пойло отвратное, не представляю, как его можно употреблять постоянно. Выбрал наименее отвратительное и показал, что хочу пять бутылок. Мужчина за стойкой посмотрел на меня с сомнением, но бутылки выставил. Взял с собой и, пытаясь не уронить, вернулся в наш номер.

Из трёх комнат одна была гостевой, а две — спальнями. Одну из спален, естественно, заняла Илара, вероятно, вместе с Жаком, я же двинулся во вторую.

— До утра меня не будить, — предупредил всех.

Жак жестом приказал информатору заткнуться.

— Ночью будем дежурить по очереди, на всякий случай. Город неспокойный, а ты ещё поднял шум…

— Так дежурьте, я вам не помешаю.

Я вошёл в комнату и потянул за собой дверь.

— Солрен! — агент девятого отдела повысил голос.

Останавливаюсь и вопросительно смотрю на Жака.

— Ты здесь наравне со всеми, — напомнил имперец.

Качаю головой и указываю на информатора.

— За этим кретином я бегал один? Один. Теперь я буду спать, один.

Захлопнул дверь и расставил на дрянном столике бутылки.

— А если Юлус расскажет, что наш контрабандист где-то поблизости? Тоже до утра будем ждать? — выкрикивает Жак из-за двери.

— Без меня справитесь, — кричу в ответ, прежде чем откупорить первую бутылку.

По комнатке покатился аромат палёного алкоголя. За пару часов здесь такое амбре будет стоять, можно будет спички об воздух зажигать. Поэтому открыл окно и сделал глубокий вдох. Иногда ветер приносил с воды морской воздух, но это были короткие моменты, в основном пахло гниющей рыбой.

Вернулся за стол. Понял, что не взял стакан, но быстро сообразил: всё равно напиваюсь в одиночестве и посуда мне ни к чему. Устроился поудобнее в кресле и сделал первый долгий глоток. А за ним второй, третий.

Я заглядывал в воспоминания Рады, начал с того, о чём она мне сама рассказывала. О том, как тренировалась, чтобы преодолеть отношение к себе. Затем посмотрел их знакомство с Барнсаром. Странно, но я совершенно не чувствовал себя вторгшимся в чужую личную жизнь. Я даже не делаю ничего постыдного, верно? Рада мертва. Теперь до её воспоминаний никому, кроме меня, и дела-то нет.

Я посмотрел на себя её глазами. Странный чужак, неуклюжий, не понимающий законов, по которым она жила. Потом я проявил настойчивость, с Келдрином и другими. Хитрость. И… ей было любопытно, но не был любопытен я сам. Всего лишь интерес к экзотике. Всего лишь чужак. Затем умер Барнсар.

Что-то в её жизни сломалось. Что-то, что казалось вечным, внезапно исчезло. Как мне это знакомо. Пожалуй, я ощутил это намного острее, чем Рада, когда проиграло моё королевство. То, что должно быть незыблемым, пало. Я думал, что смогу влиться в империю, стать своим. Но вместо этого я занимаюсь чёрт знает чем. Точнее, ищу своего отца.

Да, отца. Зачем? Что изменится, когда я его найду?

Отставив опустевшую бутылку, приступил к следующей. Чтобы отвлечься от самокопания снова, обратился к воспоминаниям. В связанные со мной не лез, опасаясь увидеть там что-нибудь, что мне не понравится.

Я вспоминал города, которых никогда не видел, людей, которых никогда не встречал. И случайно залез туда, куда не стоило влезать. Увидел то, что люди стараются скрывать. У Рады была не самая простая жизнь, эмоциональное давление со всех сторон, слишком мало людей, что относились бы к ней хотя бы неплохо. Ничего удивительного, что у неё были и другие партнёры. Даже тогда, когда она переписывалась с Барнсаром. Бывали случаи, когда днём она писала наивно-глупое романтическое письмо, а ночь проводила в объятиях другого парня. Я её не осуждаю, верность и любовь на расстоянии, когда нет возможности встретиться — вещи почти фантастические.

И всё равно увиденное вызвало чувство стыда. Лёгкое, не такое, чтобы начать самокопания и тем более самобичевание, но от воспоминаний личных решил отойти, сосредоточившись на магии. Однако быстро оказалось, что меня учили лучше. Настолько, что ничего принципиально нового Рада мне дать не могла, кроме, может быть, навыков обращения с огнём.