На взлёт! (СИ) - Голотвина Ольга - Страница 9

В расползающемся предрассветном тумане копошились черные твари размером с большую собаку. Сколько их было – юнга не мог сосчитать. Четыре? Пять? Больше? Они деловито сновали от берега к березе и обратно, соскальзывали в воду и снова выбирались из нее. Что им было нужно – паренек не понимал, но точно знал: твари опасны.

Он замер. Хотелось положить подлую дудку обратно в мешочек, но Олух боялся выдать себя движением.

Время остановилось. Юнга пытался молиться, но в голове смешались обращения к Старшим богам, а своего заступника из Младших у него пока не было, мал еще...

«И не успею выбрать заступника, не доживу...» – тоскливо думал Олух.

А внизу постепенно стихало шуршание. Все реже доносилось звонкое постукивание, словно сыпались камешки.

Паренек с надеждой вгляделся вниз – не уходят ли твари?

А ведь их стало меньше! Ну да, меньше! Туман почти развеялся, видны две черные блестящие спины. И обе ползут к озеру, ура! Странно так ползут, по-рачьи, да и сами похожи на раков, только здоровущие!

Одна за другой черные клешнястые твари скользнули в воду.

Юнга некоторое время выжидал: не вернутся ли?

Не вернулись...

И что же теперь делать?

Больше всего хотелось остаться здесь, на дереве, как можно дольше. Уже почти рассвело. Капитан не сразу хватится пропавших леташей. Решит, что заночевали в деревне. Но рано или поздно поймет: что-то не так. Отправится на поиски – с боцманом, с Филином. И его, Олуха, с дерева снимут, и Райсула выручат...

Да? А если за это время Райсула кто-нибудь успеет сожрать? Если не волки, рыси и прочие медведи, то эти, черные, из озера. Тесак? А что им тесак? Спины на вид жесткие!

Уже светает. В какую сторону идти, юнга помнит. Не заблудится.

Рейни положил дудку обратно в мешочек, повесил свою находку за тесемки на гвоздь. И, судорожно вздохнув, полез с дерева. Лез медленно, вслушивался в звуки просыпающегося леса, готовый в любой момент по-обезьяньи вскарабкаться обратно.

Парнишку била дрожь. Чтобы справиться с нею, он говорил себе: «Я Рейни, Рейни, Рейни...»

Спрыгнул с нижней ветки. Под ногами что-то громко хрустнуло. С замиранием сердца юнга опустил глаза на рассыпанные по траве крупные речные ракушки – откуда они взялись под деревом? Неужели их принесли эти... эти...

Быстрый взгляд на озеро – тихое, безобидное на вид... И юноша ломанулся прочь, прямо сквозь заросли, сквозь листву, тяжелую от утренней росы.

* * *

– А я-то думал, что ты, малец, врешь, – протянул боцман Хаанс, держа в руке обломок весла. – Что было страшно до нас добираться – и ты где-то всю ночь просидел.

Юнга гордо вскинул голову: он смог доказать, что встретил настоящую опасность.

Ранним утром он добрался до грота и поднял шум на борту. Мужчины спустили шлюпку и, оставив на вахте Литу и Мару (илв еще не вернулся с ночной охоты), отправились выручать Райсула. Вытащили леташа из подвала, ощупали его ногу – не сломана, вывихнута. Вправили вывих, осмотрели ближайшие дома – да, деревня брошена. Вернулись на «Миранду» и, предоставив Райсула женской заботе, решили проверить странную историю, рассказанную Олухом.

И теперь боцман держал в руках весло – не сломанное, а перекушенное чем-то вроде очень больших клещей.

– Говоришь, они были похожи на раков? – спросил Отец, озабоченно оглядывая переломанные кусты и содранный слоями прибрежный мох.

– Ага, только вот такие! – Олух развел руки так широко, как только мог.

– В лоции сказано, что плавать опасно, – вздохнул Маркус Тамиш. – Ох, сынок, как же тебя боги уберегли...

И погладил счастливого парнишку по голове.

– Я себе слово дал, – вспомнил юнга ночные мысли. – Если жив останусь – выберу небесного покровителя. – И добавил с вызовом: – Пора уже! Работаю как взрослый.

– Дело хорошее, – одобрил Отец. – Жизнь у тебя опасная, нужен заступник среди богов. Кого выбрал?

– Подумаю еще...

– А сидел ты вон на тех досках? – глядя в листву, спросил капитан.

– Ага. И мешочек с дудкой там остался.

– Ну так принеси.

Юнга подтянулся на ветке и ловко полез на березу. А Отец тихо сказал капитану:

– Не знаю, что за дудка такая, но лучше б нам всякие непонятные вещи на борт не брать. Вспомни обезлюдевшую деревню, это ведь неспроста...

Бенц неохотно кивнул.

Боцман отошел к самому берегу и сказал громко:

– Пригляжу пока, чтобы какая-нибудь сволочь и эту шлюпку не схряпала. Ишь, заразы, до корабельного имущества лакомы! Если полезут, то я им не юнга!

Отец нагнулся, стал перебирать раковины, грудой сваленные у корней березы:

– Вот тоже дело непонятное... С чего бы они тут?

Олух спустился с дерева, гордо вручил капитану кожаный мешочек.

Бенц распустил тесемки, вытащил дудку, повертел в руках.

– Не вздумай свистеть! – не выдержал погонщик.

– И не думал даже, – соврал Дик и положил дудку обратно в мешочек. – Погоди, тут еще что-то есть...

– А, там еще бусина какая-то, – припомнил Олух.

Капитан выкатил на ладонь бледно-лиловый шарик размером с крупную горошину.

– Бусина? – переспросил он изменившимся голосом. – Ну, я бы не сказал, что бусина.

8

Зарождение жемчуга – дело случая, такая находка – редкое счастье, легкое поглаживание по плечу, которым удостаивает человека бог, или боги, или все они вместе.

(Д. Э. Стейнбек)

Капитан и погонщик обменялись серьезными взглядами.

– Первый раз вижу такую крупную. И цвет редкий, лиловая, – негромко сказал погонщик. – Ну, теперь хоть с раковинами все понятно.

– Так тут же не море! – возразил капитан. – Я думал, жемчуг только в море добывают!

– Речной жемчуг тоже неплох. И крупным бывает, и цветным. А в озеро как раз рядом впадает река... Значит, озерные твари приносили на берег раковины...

– ...по сигналу дудки, – закончил его фразу Бенц.

Хаансу от лодки был хорошо слышен разговор капитана с помощником. Когда речь зашла о жемчуге, боцман потерял желание охранять корабельное имущество. Он подошел к груде раковин, сел на траву и, достав из-за голенища нож, принялся вскрывать раковины – одну за другой.

Остальные стояли рядом и смотрели, как руки дюжего джермийца отбрасывают прочь раскрытые створки.

– Пусто, – сказал наконец боцман, поднимаясь на ноги.

– Ничего удивительного, – вздохнул отец, – жемчужины попадаются редко.

– Но, видно, дело стоило того, чтобы какой-то мерзавец пустил в ход магию, – отозвался Бенц. – То ли купил эту поганую дудку, то ли смастерил...

– А почему – поганую? – ревниво спросил Олух. Он уже справился с потрясением (бусина оказалась жемчужиной!) и теперь не понимал, почему капитан бранит найденную им замечательную волшебную вещь.

– Вспомнил деревню на берегу, – печально ответил ему капитан. – Люди бросили дома, подались в чужие края...

– Те, что выжили, – жестко уточнил Отец. – Из-за одной-двух смертей вся деревня бы с места не сорвалась.

– Я так понимаю, – прикинул капитан, глядя на берег, – какой-то умник с колдовской дудкой приучил озерных раков таскать ему раковины-жемчужницы.

– Раков? – переспросил боцман.

– Конечно, раков! – кивнул Бенц. – Если бы здесь с древних времен жили чудища, люди не поселились бы на берегу. Наверное, магия подействовала на безобидных тварей, они начали расти...

– Но медленно, – подхватил Отец. – Когда старший Тоцци составлял лоцию, он не писал о чудовищах. Просто отметил, что здесь опасно купаться. Видимо, кого-то из экипажа крепко цапнули клешней.

– Но этот, с дудкой, всё собирал жемчуг, – мрачно продолжал капитан. – А тварям требовалось мясо... Поэтому деревня и опустела.

– А ведь негодяй понимал, что делает! – Маркус Тамиш поднял глаза на крону старой березы. – Не на берегу музицировал, засидку сделал.