Время возрождения (СИ) - "StarStalk147" - Страница 19

Сейчас в новенькой лаборатории никого не было, и тут, в тишине и покое, Кари могла, наконец, почувствовать себя в уюте. Не хватало только одного рыжего непоседливого анимагена, но она сама попросила его сюда не приходить — Вульпи и лаборатории не любили друг друга, каждый раз устраивая какой-нибудь казус из-за которого ей хотелось покраснеть. Влюблённость в этого безбашенного весельчака у неё давно прошла, уступив место более сильной и крепкой любви, подкреплённой безграничным терпением и миролюбием её характера. Уже не первый раз она замечала за собой, что его общество начинает ей надоедать, особенно когда он вёл себя ну крайне неадекватно. Со стыдом и ужасом осознавая, что её больше смешат его нелепые шутки и ухаживания, Кари старалась убедить себя, что он ещё изменится, правда, такая надежда была абсолютно безосновательна.

Погрузившись в свои мысли, она не услышала, как прозрачная створка позади открылась, и чьи-то тёплые руки обхватили её за живот.

— Так и знал, что ты здесь, — Вульпи даже не попытался понизить голос, целуя её в затылок и зарываясь носом в перья, — чем ты занята?

— Синтезирую топливо, — она резко развернулась к нему, крутанувшись на стуле, — ты чего тут делаешь? Ты же знаешь, тебе сюда нельзя!

— Кто это сказал? — усмехнулся лис, отходя от неё и начиная проверять методом «тыка» все стоящие на стойках аппараты. — Лаборатории открыты для посещений.

— Я тебе сказала! — она вскочила, видя, что он добрался до центрифуги. — Вульпи, милый, послушай — ну не можешь ты в лаборатории сидеть ничего при этом не разрушив! Ты же сам это понимаешь!

— Ну… наверное, — пожал плечами он, настойчиво протягивая палец к крутящимся в барабане колбам. — Но тут есть ты, а значит, ты меня остановишь.

— А ты сам не можешь? — она хлопнула его по руке, сердито нахохлившись. — Ты хоть раз сам себя останавливал?

— Да! — лис с энтузиазмом собрался перечислить все моменты его воздержания от опасностей, но почему-то на ум ничего приходило. — Ну… наверное, да…

— Нет, — она покачала головой, видя, что он сильно смутился, — я ничего не хочу сказать, но тебе надо хоть в чем-то себя ограничивать. Хотя бы в безумном стремлении потрогать всё что вращается! — она почти зашипела на его очередную попытку остановить пальцем центрифугу, сердито сдвинув брови.

— Да зачем? — он весело рассмеялся, переключившись на хрупкий аппарат для возгонки, намереваясь посмотреть на его электропечь.

— Ради меня! — она уже не удерживала его, отвернувшись. — Ты ничего не сделал ради меня! Ты скакал, верещал, веселился, занимался чем хотел, но ни разу ты не сделал что-то ради меня! — почему-то чем дальше она это говорила, тем больше нарастала её очистительная смазка на глазах. — А я изменилась ради тебя, Вульпи. Я могла бы не ходить за тобой, как за ребёнком, всё время сидеть лаборатории, занимаясь любимым делом, могла бы не встречать тебя каждый раз из отпуска, чтобы ты при всех верещал и подбрасывал меня в воздух. Я молчала, когда ты едва не упал со скалы… я все делала ради тебя, а ты… ты… — она всхлипнула. — Ты ещё больший эгоист, чем Лункс! Он хотя бы всё время что-то делает ради Арги, даже командиром стал! А ты просто прогулял все тренировки ради того, чтобы рассказать мне как тает снег! Я сама знаю, как он тает, я химик, в конце концов!

— Но… — Вульпи как будто закоротило. Он впервые довёл до слёз свою подругу по собственной вине, и теперь, глядя на то, как она плачет, он не решался даже подойти к ней. — Но Кари… я люблю тебя…

— Любовь не лишает ума, — она покачала головой, обхватив плечи руками, — я же не лишилась его, когда полюбила тебя.

— Но я делал всё, как и раньше! Я не могу перестать веселиться, это же эта… как там?.. неотделимая часть меня, вот! Ты же сама говорила, что за это ты меня полюбила?!

— Я полюбила анимагена, который самоотверженно бросался на мою защиту, знал, как разрядить обстановку и умеющего вызвать улыбку. Но ты превращаешь свои достоинства в посмешище!

— Но так и раньше было…

— Нет, Вульпи, так стало сейчас, — она повернулась к нему, вытирая слезы, — пусть это тяжело, но я скажу это. Вульпи, если ты не можешь любить меня без бессмысленного веселья, то нам надо разойтись…

Эти слова громом отразились в ушах лиса. На него сейчас накатила такая слабость и отчаяние, что он едва не упал на колени. Словно внутри него оборвался маленький, но очень важный проводок, низвергающий его рассудок в пучины ужаса от потери. Он невидящим взглядом смотрел на поникшую жёлтую беот, и словно чувствовал, как она оттолкнула его куда-то в пропасть. Он так привык, что она к нему относится исключительно мягко и всепрощающе, что не ожидал этого страшного удара.

— Как?..

— Вот так. Я люблю тебя и я уверена, что и ты любишь меня, но твоя беззаботность и беспечность не позволяют мне спокойно находиться рядом с тобой, без опасений, что ты опять перед кем-то не опозоришься или куда-то не вляпаешься. Прости, Вульпи, но… мы больше не пара… Уходи, пожалуйста, — она села на стул, безучастно глядя на скапливающийся газ.

— Я… — слова вылетали из его головы, не успевая формулироваться во фразы. Сглотнув подступивший к горлу вязкий комок, лис отрешённо, словно его только что побили, быстро вышел из лаборатории, даже не заметив, что Кари обессиленно села за стол и закрыла лицо руками.

Его била мелкая дрожь, которую он не мог унять. Теперь всё кончено. Он так привык к этой бесконечно доброй и ласковой анимаген, что не представлял жизни без неё. «Где же я ошибся? — лихорадочно соображал Вульпи, пытаясь придумать себе оправдание. — Почему… я же старался… Да ни хрена я не старался! — он дёрнул себя за ухо, злясь на свои воспоминания. — Я просто потерял её»…

Он шёл по белым помещениям лаборатории не замечая никого вокруг. В голове вдруг стало непривычно пусто, словно все мысли ушли, оставив только боль от потери и обиду, что этот бой он проиграл без всяких шансов. Сегодня, никто не придёт к нему ночью, чтобы пожелать доброго сна, не погладит по голове и не ляжет под бок, подставляя мягкие перья под его поцелуй… Ослеплённый и оглушённый, Вульпи вышел из лаборатории в основной коридор сектора и не заметил подбежавшего к нему серого крыса-беота в белом халате, который держал в руках большой герметичный кейс с красными маркировками.

— Да что с тобой не так?! — проворчал он, дотянувшись носом до консоли двери и поставив свою ношу на стойку прихожей. — Прошу же нелианским языком дверь придержать, а ты идёшь как болванка металлическая!

— Я не заметил тебя, — мрачно сообщил тот, разглядывая его. Крыс выглядел на пару десятков сантиметров ниже его, блестя наглыми красными глазками, словно замышляя какую-то пакость. Он явно не был одним из первых беотов, что появились после появления Эксплара, однако всё равно старше его.

— Ты же вроде муж Кари, да? — догадался крыс. — А чего не заходишь? Я знаю её, она та ещё тихоня…

— Не в этом дело, — Вульпи отвёл взгляд, — она сказала, что мы расходимся. В смысле, мы больше не пара из-за того, что я слишком беспечный.

— А, ну тогда ясно, почему ты такой контуженный ходишь, — тот нагло обхватил его шею рукой, — этих женщин не поймёшь — то им это не так, то другое подай… Не угодишь в общем! Так что ты не заморачивайся, я уверен, через час у неё это пройдёт и вы снова будете вместе. Меня Рэтси, кстати, звать.

— Вульпи. Нет, Кари не такая, — лис направился от лабораторий дальше по коридору, высвободившись из объятий крыса, — она права — я слишком беззаботен. Слишком привык, что всё надо воспринимать легко и, кажется, переборщил с этим. И это стоило мне её…

— Да говорю тебе — всё будет замечательно! — не сдавался тот, нагоняя. — Я уже тысячу раз такое видел! Уж поверь моему опыту — женщины так и требуют к себе внимания, не оставляя нам, гордым и суровым мужикам, личного пространства. Сейчас она тебе говорит «не веселись», завтра скажет, чтобы ты не надевал комбинезон нараспашку, а потом и вовсе наденет ошейник и будет тебя выгуливать по расписанию! Они такие, им только дай волю!