Утилизация (СИ) - Тараканова Тася - Страница 13

— А у моего камера выведена на телефон, — сказала Лиза. — Он соскочит среди ночи и орёт. Ты взяла мой телефон и удалила…

— Что удалила?

— Удалила того, кто меня любить приходил. Дикая ревность. Я сестре звонила, вези пустырник, я повешусь. Рыдала с семи утра до вечера без остановки. На коленях в саду ползала, просила, боги, заберите эту боль. Орала ему, чтоб ты сдох.

— Господи, — Вика задохнулась, — у меня от одной его смс адреналин зашкаливает. Голова отключается. А у тебя такой ужас…никакая психика не выдержит.

— Выдержит, — ответила Жанна, — лишь бы подальше от них.

— Ой, девочки, разворошили вы тему. — Вика вытащила из рюкзака бутылку с водой и поболтала ею. Воды было на донышке. Я сглотнула вязкую слюну, наблюдая, как она допила последние капли, встряхнула бутылку. — Меня отселил в соседнюю комнату с детьми, когда родила. Не помогал вообще. Я даже коляску таскала по ступенькам со старшим, будучи беременная младшей до последнего дня перед родами, пока он спокойно спал до обеда. Ты же говорит, решила идти гулять, вот и тащи сама. Я тут при чем? Я хочу выспаться. Он сказал на суде, когда разводили, у неё ребёнок температурит, поэтому не пришла. У неё! Про своего ребёнка.

— Я уже ничему не удивляюсь. У подруги муж на день рождения двери разбил, — сказала Нина, листая картинки на телефоне. — Гляньте.

Девчонки подошли посмотреть, я приблизилась, заглядывая сзади через плечо. На фото были две межкомнатные двери в коридоре и большие дыры на них с рваными краями, обвисшими кусками изломанной дсп. По виду отверстий по одному месту били несколько раз, одна из дверей была проломлена ещё и снизу, скорее всего от пинка.

— Подруга не так тесто на пиццу раскатывала. И кстати, её муж не первый раз двери разбил.

— Девочки, извините, что так вышло, — вдруг пролепетала Ира.

— Господи, тебя никто не обвиняет. — Вика обняла Мальвину за плечи. — У меня пустырник есть и валерьянка. Хочешь?

— Я витамины пью для поддержки психики.

Жанна встала.

— Ир, если бы не ты, мы бы огребли от ящеров по полной программе. Ты у нас за всех отработала.

Ирочка горько улыбнулась.

— Мне с вами легче, правда. Люди не понимают, как это страшно. А вы…

— А мы там были, Ир, — ответила Нина за всех. — А кто-то ещё до сих пор там.

Жанна, оглядев пустынный берег, сказала.

— Давайте двигаться. Быстрей бы люди появились. Или транспорт.

Наша группа зашагала по дороге. Я со своей хромотой немного отстала, и сразу не поняла, почему девчонки вдруг остановились и сбились в кучу. Навстречу нам пылила серая иномарка, и девчонки посторонились, давая транспорту дорогу. Лиза тут же притёрлась ко мне, когда я дохромала до группы. Лучше бы она держалась рядом с Жанной или Софой. Те могли лучше защитить её, в моём лице поддержка была ничтожна, я сейчас сама спряталась бы за чью-нибудь спину.

Немного не доезжая до нас, автомобиль остановился. Солнце не било в глаза, но разглядеть пассажиров внутри не удалось, козырьки были опущены.

— Девочки, кто может, включайте камеру, — предупредила Жанна.

Дверцы машины неторопливо распахнулись. С двух сторон оттуда вылезли четверо охранников. Они были в черных брюках, но верхнюю куртку сменили на футболки и майки - алкоголички, демонстрирующие накачанные руки и мокрые круги подмышками. У Бура до самой шеи из-под майки выбивалась густая черная поросль, за поясом как всегда торчал пистолет. Лица охранников были расслаблено-довольны, будто они приехали после хорошей тренировки.

— Давно не виделись, — сказал Бур, сделав несколько шагов к нам.

На него наставили камеры Нина и Вика.

— Я не давал разрешения меня снимать, — сказал он, ухмыляясь.

— Вы не имеете права нас задерживать, — Жанна ответила за всех.

— Вы ошибаетесь. В сложившей ситуации в лагере мы закон и действуем в рамках закона.

— Покажите документы.

— Через два часа здесь будет полиция, они снимут показания, и вас отпустят, — примирительно сказал Бур. — Это ненадолго. Вечером придёт катер, и вы спокойно, раз уж так решили, можете уехать.

— Девочки, не верьте, — прошептала за спиной Ирочка.

Она могла бы и не предупреждать. Если честно, меня трясло от страха, только от одного вида этих мужиков, хотя они стояли в расслабленных позах, довольные не понятно чем.

— Нам небезопасно оставаться в лагере, — вперёд вышла Софа. — Ваш сотрудник…

— Не надо, — Ирочка схватила её за руку. — Не говори.

Не позорь меня, хотела сказать Ира. Принудил мужчина, а стыдно женщине.

— Я думаю, полиция в городе разберётся, — расплывчато закончила свою мысль София.

— С чем разберётся?

Бур включил дурачка, что было естественно. Ира не сможет выдвинуть обвинение. Формально, всё произошло по взаимному согласию.

— Отойдите с дороги, — сказала Жанна.

— А не то, что?

Бур издевался над нами, шаг за шагом приближаясь к нашей группе. Его команда следовала за ним.

— У тебя камень в руке? — ласково обратился он к Миле. — Это нападение на должностное лицо.

— За собой смотри, у тебя ширинка расстёгнута.

— Борзая! — хмыкнул Саба.

Бур сделал быстрое, неуловимое движение, заломив руку взвывшей от боли Милы за спину. Камень, глухо стукнув, выпал из ладони.

— Ах, ты тварь!

Стоявшая рядом Софа размахнулась, чтобы ударить Бура, но он, толкнув Милу, упавшую на колени, перехватил за руку Софьи. Она пнула его под колено, он коротко охнул и выпустил её. Оказавшийся рядом Саба схватил Софу за волосы, она отвесила ему пощёчину, дёрнулась в сторону от летевшего в неё кулака, чёрный парик остался в руках охранника.

— Фу, блядь, — он откинул парик в сторону, как дохлую крысу.

Голова Софьи была полностью седая, взмокшие короткие волосы прилипли к черепу, из глаз женщины брызнули злые слёзы.

В лоб Сабе ударил маленький камень. Жанна готовилась бросить ещё один.

— Сука, — взвыл Саба, схватившись за лоб. С яростью взбешенного быка он готов был кинуться на отступившую от него на несколько шагов Жанну.

Сзади раздался громкий гудок иномарки, с водительского места кто-то длинно просигналил.

— Угомонись, — Бур удержал Сабу.

Бур оглянулся к авто, помахал рукой, показывая, что всё в порядке.

Софья подобрала парик, отряхнула его, водрузила на голову. Её трясло от унижения и злобы. Охранники сбавили пыл.

Мила поднялась с колен, на голубых джинсах расползлись два грязных коричневых пятна.

— Урод! Я гражданка Швеции, вы не имеете права меня задерживать!

Бур спокойно, почти ласково посмотрел на неё.

— Мила, простите, но гражданам Швеции не разрешено наносить увечья сотрудникам при исполнении. Я оборонялся.

— Пошёл ты…

— Девушки, прошу вежливо. В соответствии с должностными инструкциями мы не можем вас отпустить. Скоро прибудет полиция, они снимут показания, побеседуют, и вы отправитесь домой. Возвращайтесь в лагерь, мы вас пальцем не тронем.

— Уже тронули!

— Кто устал, можем довезти на машине.

— Нет!

— Я предупреждаю, кто не пойдёт добровольно, на того наденем наручники. Не упрямьтесь, мы привезли воды, а вы нас обвиняете, нападаете. — Он выразительно посмотрел на Сабу. — Давайте всё решим мирно.

Это был самый позорный момент сегодняшнего дня. Нам раздали по бутылке холодной воды из сумки-холодильника, и мы капитулировали.

Обратно под палящим солнцем наша группа тащилась в два раза дольше, обессилев от жары и своего поражения. Стоило ли бежать, как сумасшедшие, чтобы возвратиться в точку отсчёта. Что бы кто не говорил, я не чувствовала себя в безопасности. Думаю, и девчонки тоже. Осталось взять в заложники Арнольда, и, прикрываясь им, хоть как-то дождаться полиции.

Кореец Лис подошёл ко мне, предложив доехать до лагеря на машине. Типа водитель хочет меня подвезти. Разведать дорогу поверху через дачи показалось важным, но мысль о том, что в авто сидит Инструктор, меня напугала до дрожи. Ласковый убийца, так я назвала его. Иномарка еще некоторое время следовала за нами, потом развернулась и уехала.