Покорение вершин (СИ) - "Ludvig Normaien" - Страница 69

Такого же странного гнома, несколько мумифицированных в торфе тел которых мы нашли в болотах Намун.

Ее каменное тело было гномьим, но с искаженными чертами, словно на гнома-творца сошло отражение безумия и злобы. Скульптура была создана с невероятной детализацией. Каждая складка его одежды, каждая мышца, каждый шип на его колючем доспехе был проработан крайне тщательно. Бородатое лицо с искаженной презрительной улыбкой, словно насмехалось над всеми, кто осмелился встать на его пути. Его каменные руки были вырезаны будто бы из черного мрамора, словно сама тьма собралась в этой статуе.

Статуя, искусно выточенная, она сочилась тем дымом, гарью, которой мы дышали, пробираясь по коридорам.

Гулко шагая, подошел ближе, всмотрелся.

Статуя была не только пугающей, но и притягивающей.

Глаза гнома, единственное, что осталось живым в этом окаменевшем теле, сверкали яркими красными огнями. Они были окном в мир хаоса, врата, через которые был виден мир того, кто пленял демонов из иных измерений.

— Хаш… — неожиданно раздалось из приоткрытого каменного рта.

Кто-то взвизгнул, растянувшиеся позади крысы закричали, и стрелки разрядили оружие окаменевшему гному. Свинцовые пули лишь скололи несколько кусочков от замершего воителя.

Вглядываясь в его глаза, что разгорались тьмой, я вознамерился уже самолично расколоть его голову — каменная она или нет — когда каменная серость, замершая в его глазах, медленно поползла вверх, навсегда гася в них бушующее пламя ненависти.

Выдохнул и разжал вспотевшие ладони на рукоятях сечек.

Прошел осторожно дальше. Привлек внимание один из углов зала, где на постаменте лежала старая толстая книга. Ее обложка, изношенная временем и покрытая пылью, была изготовлена из темного кожаного переплета, который явно потерял свою первоначальную гладкость. На передней части обложки виднелись вытравленные золотом узоры, теперь блеклые и почти неузнаваемые. Они изображали сложные символы и рунные знаки, свидетельствуя о том, что эта книга была нечто большее, чем просто сборник страниц.

Раскрыл.

Страницы книги, желтоватые от времени, были покрыты мелкими чернильными пятнами и потертостями. Старинный шрифт, выведенный с большой тщательностью, словно рассказывал историю, которую только он мог рассказать. Красочные, несмотря на время, рисунки рассказывали о борьбе гномов с окружающими расами за горы, а при прикосновении к странице слышался тихий шелест, и сама книга шептала рассказы о прошлых временах и об обидах, которые претерпели гномы — большая часть из них так и не была отомщена кровью.

Книга была свидетелем эпох и событий, которые уже давно ушли в прошлое, но ее страницы продолжали хранить в себе бесценные знания, а потому я как-то даже бессознательно попробовал её поднять и забрать с собой, сразу давая распоряжения:

— Осмотреть и обыскать здесь всё! Что целее — складывайте в одну кучу, что уже полный хлам — в кучу, что на помойку выкинем….

— НЕ СМЕЙ ТРОГАТЬ РЕЛИКВИИ! УБИРАЙТЕСЬ ПРОЧЬ!

Раздался сухой старческий и низкий голос.

Все живые в зале переглянулись.

— А ты кто такой? Может покажешься — кто ты и где ты?

Тишина. Мы ждали, но ничего в ответ — ни голоса, ни действия.

— Лааадно, — я вновь вознамерился поднять книгу. — делаем как я сказал!

— НЕ СМЕЙ! УБИРАЙТЕСЬ!

— Эй, ты, дед! Во-первых: не ори. А во-вторых: покажись нам и поговорим, обсудим — где тут у тебя реликвии, а где просто мусор.

— Ищи дурака! — уже не крича, нормальным тоном раздался надтреснутый голос.

— Может расскажешь, кто ты такой? — озирался я в поисках невидимого собеседника, или хотя бы откуда раздаётся голос. — Слушай, если ты будешь так долго молчать, то мы тут сами разберёмся, как поступать со здешним мусором!

— Проклятая крыса, чтоб тебя вши загрызли! Мог бы догадаться, что я здешний хранитель города, дух камня и горы!

— С чего ты взял, что я крыса? Ты меня видишь?

— Может и не вижу, но смрад от вас почувствовать способен! Мне глаза мне не нужны, чтобы узнать кто ты такой. Падальщик, уродская смесь мусорных крыс и продавшихся Хаосу людей! Вы, крысолюди, трусливые мастера в искусстве бегать по лабиринтам, разносить заразу и наносить удар из-за угла!

— Вот тут ты не прав, дед! Среди нас нет никого, кто имеет отношения к хаосу! И да, ты знаешь, старик, крысы могут быть трусливыми, но они также обладают острым умом! Мы можем найти пути выживания и приспособиться к любой ситуации.

— Да, да, конечно. Острый ум, который вы используете для того, чтобы найти новые мусорные кучи для обитания. Великолепно!

— Если крысы мусорные жители, то их место как раз здесь! Потому как развалины этого города одна сплошная мусорная куча! И среди моих подчиненных есть разные племена! И я — не крыса! Ну или не совсем. Мутант — да, но не надо наговаривать!

— Они подчиняются тебе! Наёмники, или поражённые скверной хаоса людишки, вообще не стойкие перед ней. Они так и липнут на все предложения мерзких богов!

За людей стало обидно.

— Как будто вы не такие!

— Мы не такие! Мы, сыновья Грунгни, великого воителя и Хаос над нами не имеет власти!

— Да, конечно. А вот с этим тогда что? — я указал невидимому собеседнику на окаменевшего гнома. Думаю, что он понял.

Дух помолчал.

— Проклятые родичи!

— Может расскажешь?

Опять помолчал.

— Вы не уйдете?

— Не для того я убил тысячи гоблинов, чтобы вот так просто отдать это место! А если не хочешь рассказывать, то что же — дело твоё! Но знай — я найду среди людей умельца, какого-нибудь некроманта, и мы вот из него всё вытянем!

— НЕ СМЕЙ! Прокляну!

— Так разве ты меня вначале не называл проклятой крысой? — я так и не понял, откуда раздавался голос духа. Он шел от стен, будто со мной говорил весь город или же вся гора. Зашедшие со мной бойцы были испуганы, я чувствовал это, но держались они хорошо, старались внешне не показывать свой страх — лишь клановые поджали хвосты и уши.

— Крысолюди — зло! Они поклоняются рогатому демону и несут всему миру лишь разрушение! И лишь мы, стойкие дети Всеотца, им противостояли из века в век!

— Не все крысолюди такие! Клан Клыков Пустошей отверг Рогатую, покорил множество других кланов, и не раз эти воины убивали различную нечисть и демонов (мелких — но демонов же!). И мы явно это делаем эффективнее, чем ты — который лишь может наблюдать за тем, как бывшие владения гномов меняют хозяев! Мои крысы — настоящие воины, а не просто призраки, как ты. И ты так рискуешь остаться просто призраком без горы!

— Всё имеет свои собственные способы защиты. Я не сдамся без боя!

— Я не боюсь твоих трюков, хранитель! Я уже прошел столько преград, что уже ничто меня не остановит. К тому же… Что же ты не сделал ничего с вот этим? — я опять указал на его «родича». — Почему ничего не сделал с зеленокожими? Тебе было приятно жить с ними под боком или может ты просто ничего не мог поделать!

— Не тебе меня судить, нечисть! Я бился с ним тогда, когда тебя ещё не существовало! Моя гора была атакована не раз, и я со своим народом защищал ее много лет!

— Но теперь твоего народа нет!

— Такого не может быть! Никогда такого не было и не будет, чтобы уничтожили целый народ. Да, дави Киндургунбандураза погибли после предателського удара, чем воспользовались гроби. Однако кланы живы, я знаю, рядом живут другие дави! И я чую, что у вас есть их вещи и сделаны они не так давно. А значит они придут, и вновь заселят эти чертоги.

— Не хочу тебя расстраивать, хранитель, но они не придут. Войско гномов Карак Ногарунда не далее как на этой неделе было вдребезги разбито орками и гоблами.

— Не может быть…

— Может. Но теперь в горах Арнагшоса осталась одна реальная сила — это я. И смею тебя уверить — гномы не будут со мною ссориться, не станут конфликтовать.

— Они наберут новую армию…!

— Может когда-нибудь и наберут. Но у меня с ними, через людей заключён договор о взаимопощи.