Граф Суворов. Том 11 (СИ) - Шаман Иван - Страница 31

Генрих даже не ставил щит, он давным-давно этого не делал и разучился пользоваться такими примитивными механизмами как конструкты. Просто, стоило ему сесть на капитанское кресло и подключиться к системам корабля, как его щит расширился, прикрывая крейсер непробиваемой броней. А спустя несколько секунд в этом смог убедиться и противник, когда полный залп с фрегата, как до этого все конструкты хана, бесследно исчезли в непробиваемой броне.

— Общий канал связи. — приказал новый капитан.

— Говорит паладин его святейшества, сиятельного Папы, Генрих Великий. — с улыбкой нескрываемого превосходства усмехнулся он. — Сдавайтесь, или будете объявлены еретиками, врагами церкви и папского престола!

— Неожиданно. — проговорила Мария, выслушав требование не слишком хорошо говорящего на русском мужчины, в вычурном костюме. — Это и в самом деле Генрих Великий, он же Генрих Золотой. Паладин Папы и кажется посол в африканских царствах.

— И чем он так знаменит? — спросил я, не давая команды включить связь.

— Он неуязвим. Абсолютно. — мрачно ответил за супругу Василий. — Говорят он выступает от имени Папы на священных судах чести.

— Ну вот и посмотрим, как он выучил их уроки. — усмехнулся я, новость, что врага не убить, не слишком то меня тревожила. После создателя механических пауков и ходячего центра зоны, меня было уже ничем не удивить. — Держите прежнюю скорость, не позволяйте им приблизиться. Выход на связь.

— Есть картинка. — почти сразу ответил офицер.

— Говорит великий магистр ордена Святого Александра, первый помощник патриарха Московского и всея Руси, Филарета. — начал вещать я, и появившееся на видео изображение Генриха заметно усмехнулось, от этих слов. Правда радоваться ему пришлось не долго. — Как представитель патриарха, я спрашиваю вас, упразднен ли эдикт папы о ненасилии сторонников Римской католической церкви относительно земель православных, или же вы действуете против его воли?

— Эти земли больше не под контролем Российской империи. — возразил Генрих, учитывая, что я его понимал с трудом, оставалось надеяться, что он меня понимает, иначе придется разговаривать через переводчика. Хотя, можно ли считать обмен угрозами и обвинениями разговором?

— Это спорный момент, а вот бесспорный — жители этой земли христиане — православные, все церкви и соборы подчиняются патриархату и крепки в вере. — твердо сказал я, заставив Генриха чуть нахмуриться. — Или вы напали на наши тысячелетние устои нарушив договор и теперь все католики на территории патриархата вне закона? Если так, кровь тысяч их жизней будет на ваших руках, паладин. Или вы никакой не паладин, а лишь оружие в руках язычников и еретиков?

— Я Генрих Великий, паладин его святейшества Папы. — словно объясняя младенцу прописные истины повторил тот. — Воля святого престола — моя воля!

— Папа объявляет войну православным христианам во всем мире? — спросил я, повысив голос. — Готовы нарушить эдикт?

— Я не слышал ни о каком подобном эдикте! — возмущенно сказал Генрих. — Кто его подписал, какой Папа?

— Это еретик! — вскочив со своего места закричал я. — Он не знает даже имени Папы и считает, что их может быть несколько! Орудия к бою! Выключить связь!

— Что-то я не припомню никакого эдикта от папы, касающегося православных территорий. — задумчиво проговорила Мария.

— Потому что я его только что выдумал. — ответил я, плюхнувшись в кресло. — Краткий доклад.

— Нас преследуют крейсера Огайо и Ниппон, на предельной для их форсажа скорости. Так же идут на перехват корветы, два десятка разных проектов построек. Часть судов противника остается на позициях, в то же время почти половина отошла от города. — обрисовал тактическую обстановку Строганов.

— Если мы не можем справится с их флагманом — можем по крайней мере держаться от него по дальше. Наша тяговооруженность выше. — отметил один из офицеров, выведя рядом с проекциями кораблей их характеристики. По всему выходило что он прав. Наш фрегат, ну или легкий крейсер смотря как смотреть, мог поддерживать до двухсот тридцати километров в час. Противник на форсаже — двести пять, и это был их абсолютный потолок. Так что мы медленно, но верно, отрывались. Но медленно.

— Он слишком самоуверенно идут на перехват, по прямой. — проговорил я, глядя на траекторию врага. — Прощупаем их «абсолютную» броню. По моей команде, огонь!

— Они пытаются выйти на связь. — сообщил адъютант.

— Передай что мы не имеем дело с язычниками и еретиками. — ответил я. — Три, два… огонь!

Вереница огней, со скоростью полтора километра в секунду, мелькнула, между нами, но враги даже не думали уклоняться. Головной крейсер просто принял их на щиты, и продолжил путь дальше, как ни в чем не бывало. На такой дистанции даже фантазировать об атаке конструктами было глупо, но что-то мне подсказывало что они исчезнут так же бесследно, как и снаряды.

Был правда в этом и один крохотный плюс — Огайо по нам тоже не стрелял. Вообще. Была пара попыток, но изнутри снаряды тоже не выходили. Почему было не сделать как я — вешать щит только между залпами, было совершенно непонятно. Возможно — особенность техники или логики Паладина?

— Есть какие-то свидетельства, как этот ходячий бабл побеждал в дуэлях во имя папы? — спросил я у супруги, но она лишь покачала головой. — Ладно, в таком случае уходим на северо-восток. Пусть погоняются за нами. Разрываем дистанцию!

— Включить форсаж? — уточнил офицер, и я ненадолго задумался.

— Нет. Отмена последнего приказа, идем в зону. — сказал я, и по лицам офицеров легко читалось что многие из них считают меня идиотом, или просто психом. — Ничего с нами не будет, господа. По крайней мере первые две сотни километров. Верьте в меня.

— Как прикажите. — почти хором ответили господа офицеры, хоть в лицах изменились и не сильно.

— Ты уверен, что справишься? — уточнила Мария. — После возвращения из зоны ты едва стоял на ногах, а это было совсем недавно.

— А вы мне поможете. Но не сейчас. — усмехнувшись ответил я. — Пока у нас есть полтора часа отдыха.

Мостик крейсера Руссо.

— Господин, они свернули к Тунгусской зоне. — обеспокоенно сообщил Генриху один из верных офицеров. — Это безумие.

— Святой престол защитит нас. — ничуть ен смущаясь ответил паладин. — Следуйте за ними. Рано или поздно у них кончатся снаряды, и тогда мы возьмем их голыми руками.

— Ангелина, на счет один, Мария на счет два, я на счет три, поехали. И раз-два-три, раз-два-три! — словно учитель танцев командовал я, запуская волну пресса и контролируя супруг. Полчаса назад это было «раз-два», а на протяжении получаса до этого я справлялся сам.

Наверное, со стороны это казалось диким, но сказать об этом никто не решался. Тем более что оно работало. Конструкты один за другим ломали волны диссонанса, идущие из центра зоны, втягивая корабль в воздушные ямы, но Гнев шел, ровно гудя двигателями и пожирая километр за километром.

А позади на двигался все уменьшающийся флот противника. В самом начале их было пятнадцать, включая три капитальных корабля. Сейчас остался один. Прущий за нами на форсаже крейсер Руссо несколько раз замедлялся, и мы легко могли бы оторваться и скрыться за горизонтом, но мне пришла в голову другая мысль. Тем более что от остальных преследователей мы избавились.

В самом начале, когда мы еще не дошли до зоны, несколько фрегатов и корветов в край обнаглели и пошли на перехват. За наглость, если она ничем не подкреплена, нужно платить, и они заплатили сполна. Пара скоординированных залпов выбила фрегат, а шквальный огонь по корветам не оставил им и шанса. Один и вовсе подобрался к нам так близко что я сбил его бомбой-конструктом.

Затем отвалились крейсера, не способные поддерживать длительное время форсаж. И наконец, после входа в зону, начали один за другим отсеиваться корабли сопровождения. Несколько из них оказалось слишком самоуверенными, или просто выполняли приказ, но продолжили путь пока их реакторы не отказали из-за помех и суда не рухнули посреди бескрайней тайги.