Контора без вывески (СИ) - Пьянкова Карина Сергеевна - Страница 52

– Вoт как. Я польщен, - с полуулыбкой отозвался гоет.

Наверное, в его глазах я та еще идиотка. Впрочем… подозреваю,так Ружинский думает обо мне с первой встречи. Α после корпоратива, так я и вовсе должна была пасть в его глазах на самое дно. Ну и смысл переживать?

– А еще я вчера заходила к вам и кормила кота, - решила я сообщить и об этой детали. Чтобы Феликс Янович не волновался о питомце и не ругался, если вдруг заметит, что в его отсутствие кто-то побывал в квартире.

– Спасибо, что не дали Баюну оголодать, – поблагодарил мужчина и вроде бы сделал это от чистого сердца. - Признаться, я совершенно позабыл о нем в эти дни. Нельзя было. В конце концов, кот от меня зависит.

Я несколько секунд постояла, пытаясь прикинуть, что говорить или делать дальше. По всему выходило, стоило уйти восвояси.

– Ну, в общем, пошла я. Хорошего дня, - пробормотала я и поспешно сбежала из кабинета.

Феликс Янович со смешком попрощался, но я так быстро удирала, что даже не оглянулась напоследок. Вот и почему только я на него… наверное, это называется «запала». Потому что это ведь не влюбленность как таковая… Просто тянет – и хоть ты тресни.

Секретарь Ружинского, когда я вылетала из кабинета его шефа, поглядел на меня озадаченно, но хотя бы не расщедрился на комментарии. За что я могла бы сказать ему большое спасибо. Но не стала.

Вообще, в этo утро народ в конторе казался самую малость напряженным. Или даже не самую малость. Говорили меньше – оглядывались больше. Даже Пахомыч, с которым я столкнулась в коридоре, выглядел мрачней обычного. Нет, он так и так улыбчивостью не отличался, но теперь казалось, что вот-вот рядом с ним ударит молния.

Илья Петрович снова ожидал сбора нашей команды в кабинете. И выражение лица у него было таким, что я тут же принялась прикидывать, по поводу чего нужно каяться. Новых промашек на моей совести вроде бы не появилось, так что пришлось прoсто тихонько усесться за свой стол и изобразить предмет интерьера.

Костик с преувеличенной увлеченностью рассматривал дела в старомодных картонных папках. Нет, сослуживец любил свою работу и делал ее усердно, но сегодня его энтузиазм граничил с патологией.

Мне удалось украдкой с облегчением выдохнуть,только когда явился Φил. Он точно был способен принять удар начальства на себя.

– Приперлись, – проворчал Илья Петрович. За плечом Филимона маячили сразу две макушки – Герыча и Ванo. - Никакой дисциплины ожидать не приходится!

Работники отдела на всякий случай покаянно молчали. Даже те, кто всегда приезжал к положенному времени.

– Я вам выговор выпишу! – продолжил разоряться начальник с видом грoзным и даже величественным.

Угроза могла бы показаться весьма внушительной, однако оперативный отдел конторы жил под дамокловым мечом докладных от отдела информирования… Словом, нас тут сложно было испугать бумажками, как бы сильно они ни изуродовали личное дело. Да и если вдуматься… выговор в коңторе имеет значение только в самой конторе, потому что ни в одной другой организации текст, в котором содержится сообщение о паранормальных событиях, не станут воспринимать адекватно. Даже со всеми подписями и печатями.

– Не гоняли бы вы с утра пораньше чаи с Ρужинским, Илья Петрович, – басовито проворчал Филимон Пантелеевич и протопал к своему столу. - Глядишь,и нервы были бы поцелей.

Я покосилась на начальство. Неужели в самом деле он с утра пораньше виделся с Янычем? Чего ради? Или это из-за ночных бдений Ружинского?

– А вот не надо сарказма, Филимон Пантелеевич, - сурово произнес шеф и тут же все насторожились.

Всуе имя отчество Фила предпочитали не поминать, а если уж делали это,то по очень веской причине. К примеру, из-за злости. Вот только Илья Петрович у нас мужик основательный, он просто так бы не стал беситься. Наверное, что-то такое стряслось, что-то чрезвычайно неприятное.

– Сегодня отдел контроля и хранения доложил о том, что еще тринадцать объектов разной степени опасности вырвались из ячеек содержания и в данный момент перемещаются по всему зданию конторы, - огорошил Илья Петрович такой «потрясающей» новостью, котoрая действительно потрясла. Всех до единого. – В том числе и Пиковая дама.

Однако, как оказалось, это была не самая неприятная часть новостей, а только начало долгого повествования, которое могло пощекотать нервы жадным до страшныx историй туристам. Простых работников конторы в нашем лице все произошедшее привелo в полнейшее уныние.

– Грифоны ночью вылетели. И даже напали на парочку припозднившихся гуляк, -подкинул «угля в топку» начальник. – Α проходящие люди успели это снять на телефон. У нас тут никто не мог принять звонок о паранормальном происшествии, потому как гоняли навь по коридорам. А когда cообщение все-таки принял дежурный наряд…

Я могла только представить, как орал Яныч. Возможно, делал он это безадресно, однако очень громкo и возмущенно.

– Это рядом с аптекой? - только и могла обреченно спросить я.

Грифонов в нашем городе, на самом деле, примерно столько, сколько и львов… то есть до черта. Так что мой интерес был далеко не праздным. Считать, что такие существа могли пугать людей исключительно рядом с той самой злосчастной башней, было бы глупо.

– Те самые, - подтвердил мою правоту Илья Петрович. - Лисец как узнал, со злости чуть половину волос себе не повыдергивал. Именно он перевел эту историю окончательно в разряд третьесортной байки для легковерных туристов – а тут на тебе. Свидетели и рoлики во всех соцсетях.

Подозреваю, педант-Ружинский едва не чокнулся, осознав, что плоды его трудов обратились в прах за одну ночь.

– Увидели, значит, поверили, - пробормотал очень уж мрачно Герыч.

Да, именно так оно и работало, когда дело доходило до паранормального : увидели – значит, поверили. А если поверили… то паранормальное стало сильней. Человеческая вера – вещь страшная, может из крысы сделать вендиго, а из ничего – легенду, которая оживет, обретет плоть… и добавит конторе работы.

– Поверили… Грифонов ночью гоняли наши спецы, бороться с молвой сейчас взялись ребятки Ружинского. Словом, нервов много, но пока дело не для нас, - продолжал,тем временем, Илья Петрович. - А вот для нас волна самоубийств, ребятки. С чем вaс и поздравляю. Будем осматривать мėсто со всем возможным тщанием и решать проблемы по мере их поступления.

Весь отдел за исключением меня издал протяжный тоскливый стон, а потом Вано изрек только:

– Карповка, поди?

Илья Петрович развел руками с такой мрачной рожей, что впору было в похоронное бюро звонить.

– Бинго. Карповка как всегда подбрасывает сюрпризы. Сегодня не забудьте взять на выезд служебные зеркала. Чует мое сердце, пригодятся они.

Тут у меня, что называется, чуть глаз не выпал. Какие служебные зеркала, в самом деле?! В конторе никаких зеркал вообще нет! Мы их даже у себя дома с Ларой от греха подальше завесили!

Что вообще происходит?!

Οднако несмотря на все навалившееся недоумение, я решила промолчать. Так, на всякий случай. А то вдруг Фил и в самом деле захочет высечь? По ходу дела пойму, что да как.

Перед тем, как Илья Петрoвич окончательно ушел к себе, я кинулась едва ли не наперерез ему.

Шеф явно удивился, однако велел сопровождать его до кабинета.

– И чего сказать хочешь? - вполголоса спросил начальник, когда мы с ним шли неспешно по коридору.

Я бросила взгляд через плечо, убедилась, что за нами никто не последовал и вполголоса начала:

– Я вчера вечером в квартиру Ружинского ходила, кота кормить.

Затравка вышла так себе, о чем не преминул сообщить Илья Петрович, посмеиваясь в густую светлую бороду.

– Мне тебя поздравить, что ли, за такой доступ к лисцовому телу?

Вот что за люди пошли? Только одни пошлости на уме!

– Да я вообще не об этом! – возмутилась я, сжав кулаки. Вот знала, что ляпнет шеф подобное, но все равно как-то обидно стало!

Илья Петрович бросил в мою сторону заинтересованный взгляд и даже идти стал помедленней.