Не любовница (СИ) - Шнайдер Анна - Страница 3

— Вы носите цветные линзы? — вырвалось вдруг у Михаила, и он едва не стукнул себя по лбу. Совсем мозгами потёк после этого дурацкого совещания! Что он спрашивает, и главное — у кого?!

— Простите? — Оксана удивлённо подняла брови. Не нарисованные и не нарощенные, свои — две изящные линии, в меру широкие и очень выразительные. Именно по бровям Алмазов частенько мог понять её настроение. Вот и сейчас, судя по их взлёту, секретарь была поражена до глубины души.

И вместо того, чтобы ответить: «Ничего, извините, вы можете идти», Михаил продолжил свою гениальную мысль:

— У вас очень необычный цвет глаз, Оксана Валерьевна. Вы носите цветные линзы?

Брови чуть сдвинулись — значит, она рассердилась.

— Нет, Михаил Борисович, не ношу. Я могу идти?

— Да, — он кивнул и, когда Оксана уже развернулась к выходу, добавил: — Позвоните на охрану, попросите больше не пускать сюда Абрамову Валерию Николаевну.

— С радостью, — тут же откликнулась секретарь с лёгкой язвительностью, и Алмазов усмехнулся. Он прекрасно знал, что Оксана терпеть не может его любовниц, но с ревностью или влюблённостью это было не связано. Видимо, что-то личное, она же в разводе. Или пресловутая женская солидарность.

Вот интересно, что сказала бы Птичка, если бы познакомилась с его женой?

Оксана

После работы Оксана зарулила в зоомагазин — купить корм для Ёлки. Ёлкой она называла изящную чёрную кошку с зелёными глазами, которую нашла на улице как раз под этим самым деревом, и перед своим первым Новым годом без мужа. Кошку кто-то избил — может, за цвет шерсти, а может, просто так, — и Оксана не смогла пройти мимо, как шли другие люди, торопясь попасть домой с охапкой подарков и мандаринами. Дома её никто не ждал, большую премию, которую выплатили на работе, было почти не на что тратить, и Оксана решила на эти деньги спасти искалеченное животное. Ёлка так и осталась в итоге слегка инвалидной — из-за черепно-мозговой травмы она забавно тряслась, как игрушечные котята на приборной панели автомобиля, особенно когда волновалась. Но Оксана её просто обожала, полюбила настолько, что в итоге решила не пристраивать, хотя первоначально хотела вылечить и найти хозяина. Но в результате не смогла расстаться с ласковым и преданным животным, которое, признав в Оксане спасительницу, искренне ластилось к ней. Ёлка обожала сидеть на коленях, везде ходила хвостиком и даже спала под хозяйкиным одеялом, прижавшись к боку.

Теперь Оксана думала, что Ёлка спасла её от депрессии или ещё чего-нибудь похуже. В тот момент, три года назад, когда любимый муж ушёл не просто к другой женщине, а к лучшей подруге, Оксане не хотелось жить. Она тогда всё чаще задумывалась о том, чтобы и не жить вовсе, но потом нашла Ёлку — и эти мысли исчезли, как будто их кто-то ластиком стёр. Некогда оказалось думать, нужно было спасать животное. И как-то постепенно… выплыла. И Ёлку спасла, и себя.

Оксана, закупившись кормом, бодро шла домой, надвинув шапку поглубже на лоб — ветер дул нещадный. Обещали метель, но снега пока не было, только ветер, и это было хуже. Когда снег, как-то легче терпеть подобное, а сейчас было ощущение, что кто-то кусает за лицо.

За свистом ветра в ушах Оксана не сразу разобрала, что её кто-то зовёт. Расслышала, только когда этот кто-то схватил её за плечо и гаркнул почти в самое ухо:

— Ксю! Да стой ты!

Оксана остолбенела, едва не уронив пакет с покупками. Захлопала глазами, с недоумением уставившись на бывшего мужа, которого не видела почти три года.

Только он звал её «Ксю». Он и Ленка, лучшая подруга ещё со времён школы. К ней в итоге и свалил, когда Ленка забеременела.

— Коля? — Оксана хмыкнула, справившись с удивлением. Жаль, что она не купила ничего тяжёлого, сейчас пригодилось бы — треснуть бывшего мужа по башке так, чтобы искры из глаз посыпались! — Чего припёрся-то? Ленусик выгнала?

Оксана сказала это не для того, чтобы задеть, — просто выглядел Коля не очень. Он всегда был крепким парнем, даже с учётом небольшого животика вместо кубиков пресса, и выглядел мощным несмотря на низкий рост — метр семьдесят. Сейчас же Коля был похож на пиявку — такой же худой и мелкий, ещё и в чёрной куртке в облипку. И чего вцепился в её плечо своими клешнями?

— Слушай, поговорить надо, — пробурчал бывший муж, рассматривая Оксану с какой-то жадностью — как голодный разглядывал бы суп на жирном мясном бульоне. — Пойдём домой? Холодно на улице.

— Дом у тебя в другом месте, Коля, — качнула головой Оксана, фыркнув. — Поэтому отпусти-ка меня, дай пройти и проваливай. Не о чем нам с тобой разговаривать, мы развелись давно.

— Вот об этом я и хочу поговорить, — возразил бывший муж, и не думая отпускать её плечо. Сверкнул тёмно-карими глазами, которые раньше казались Оксане красивыми, и упрямо сжал тонкие губы. — Я считаю, что мы совершили ошибку!

После этого пафосного утверждения Оксанины брови непроизвольно полезли на лоб.

Пару секунд она смотрела на воинственно настроенного Колю, думая о том, каким матерным словом его лучше послать, и в итоге, определившись, вывалила нечто цветастое, подслушанное однажды у строителя, которому на ногу упала чугунная труба.

Коля побагровел — он, как и Оксана, по образованию был художником-дизайнером и его тонкая натура не переносила подобные конструкции, — но, вопреки логике и здравому смыслу, не бросился прочь, а процедил:

— Слушай, давай просто поговорим, а? В конце концов, я тебя тут полдня жду уже, замёрз весь. Дай хоть зайду, в туалет схожу, чаю попью.

— Слушай, вали на… — Оксана дёрнулась и высвободила плечо. — То есть к Ленке своей вали, а от меня отвали. Бред какой-то несёшь, сам себя слышишь? Ошибку мы совершили, а-фи-геть! Это ты от меня гулял все пять лет брака, а потом обрюхатил Ленку и свалил. Какое «мы»? При чём тут я?!

— В изменах всегда виноваты оба супруга! — наставительно произнёс Коля, и Оксана, не выдержав, зарядила ему кулаком в нос. Удар получился мягким из-за надетых варежек, но и его хватило, чтобы бывший муж, зашипев, отпрыгнул в сторону и дал ей наконец пройти к подъезду.

Оба виноваты, ага-ага, конечно. В этом все мужики — обожают валить с больной головы на здоровую!

Дома, потискав и покормив Ёлку, Оксана успокоилась. Особенно когда поняла, что бывший муж всё же предпочёл убраться прочь и не подниматься за ней, чтобы трезвонить в квартиру. Но Коля неплохо знал её характер и наверняка понимал, что Оксана церемониться не станет и просто вызовет полицию, а потом ещё и заявление напишет о преследовании.

Быстро поужинав любимым куриным супом-лапшой, Оксана налила себе полбокала вина — сегодня можно, ибо стресс! — и села на диван с электронной книгой. Ёлка тут же заняла привычное место, свернувшись калачиком на хозяйкиных коленках, и Оксана, поглаживая кошку между ушей и попивая сухое красное вино, задумалась, вспоминая свой неудачный брак.

Они с Колей вместе учились в институте, начали встречаться на последнем курсе. Он всегда был ловеласом, с девушками флиртовал только так, но Оксану это не напрягало — то, что было до неё, её не касалось, а при ней Коля вёл себя безупречно. И даже захотел остепениться… Во всяком случае, предложение сделал красиво — в ресторане, бросив кольцо в бокал с шампанским. Оксана согласилась: любила его. Хотя по характеру они с Колей во многом были противоположностями: он взрывной, она спокойная, он беспечный, она серьёзная, и так далее. Но Оксану это не напрягало, даже наоборот — казалось, что они дополняют друг друга. Наверное, так и было бы, если бы Коля не обманывал её с самого начала.

О том, что муж изменял ей все пять лет брака, Оксана узнала уже перед разводом, от Ленки, своей лучшей подружки, к которой он и ушёл.

— Как ты могла? — спросила тогда Оксана, не понимая вообще ничего. Люди так устроены: рассчитывают, что к ним будут относиться так же, как они относятся к другим. Весьма распространённая ошибка. И то, что ты сам не способен изменять и уводить из семьи кого бы то ни было, не значит, что кто-то ещё — в том числе и лучшая подруга — однажды не поступит так с тобой.