СПИРИТ II (СИ) - Гудвин Макс - Страница 5

«Генезис — весьма странное существо. Где и как оно появилось? И почему обладает такими уникальными качествами по регенерации и поглощению органики? Оно произошло случайно в ходе эволюции или его вывели селекцией? Генномодифицированное или созданное с нуля уже сразу столь смертоносным?»

Вопросов, как всегда, больше, чем ответов.

Чак поймал себя на мысли, что скилл магии буквально заставляет его ум работать дополнительно. Заставляет быть не просто бывшим копом, а своего рода учёным в его персональной магической области. Но научный интерес в случае с Генезисом был не совсем уместен, и парень усилием воли всё же привёл себя в боевую форму, активировав способность и приготовившись уничтожать.

Его рука потянулась к кубу, будто маг желал дотронуться до блеклой стекловидной поверхности, а сознание уже готовило казнь для оружия, накладывая друг на друга циклы — вариации и страховки уничтожения аморфной сущности. Важно было сделать всё так, чтоб ни одна частица Генезиса не осталась на этой планете.

Внезапно в комнате стало непереносимо ярко. Чак зажмурился, а Эйни прыгнула за разложенный диван, вероятно, восприняв вспышку за взрыв, и подобрала дробовик, лежавший на полу, автоматически переводя оружие в боевой режим. Свет шёл из потолочного угла, под которым стоял куб.

Щит мага от физического урона поставился сам собой. Вульфен отступил к Эйни, готовясь принять бой, но сияние погасло так же неожиданно, как и появилось. Драться оказалось не с кем.

— Что это? — спросила Эйни, выглядывая из своего укрытия и шаря по комнате взглядом сквозь целик и мушку. — Спирит!

— Идентифай! — проговорил Чак, хотя можно было и не использовать вербальную формулу.

— Это была магия, — сообщила Эйни.

Тем временем Чак нашёл укрытие, встав к стенке за металлическим шкафом. Его цикл идентификации шкалило от потраченной кем-то силы. Тот, кто совершил сияющий каст, не скупился на энергию.

— Генное копирование и телепортация кода, — прочитал пиктограммы бегущих перед глазами символов Чак.

— Они что, скопировали это? Чак! Найди, кто это сделал! Он не должен уйти с образцом твари! — закричала Эйни, применяя своё предвидение и понимая, что загадочного мага тут не было. Он находился где-то далеко, откуда и произвёл дистанционное копирование.

— Не могу! Всё плывёт и разрушается за мгновение до того, как я на это взгляну! — в отчаянии произнёс Чак, разглядывая исчезающие магические нити. — Будто их кастер знает, в какой последовательности я буду смотреть и какие принципы использовать!

Видимые магу нити исчезли сами по себе, не сохранив и следа, оставив неведомым и место произнесения заклинания переноса, и личность кастующего.

— Сука, — выдохнул Чак, укоряя себя, что не успел убить тварь секундой ранее, размышляя про научную ценность сущности. — Спирит!

Немного отойдя от произошедшего, полуволк решил закончить начатое. Он творил с кубом то же самое, что делал с домом Т-пятого, уничтожая, разрушая, испепеляя, развеивая так, чтобы Генезис, с которого только что сняли пробу, погиб, не оставив от себя и следа. Когда маг закончил, то печально взглянул на Эйни.

— Я это убил. Но теперь оно есть у кого-то ещё.

Эйни воззвала к предвидению, и её сознание тут же оказалось у дома на берегу огромного озера — настолько большого, что не было видно берегов, лишь каменистый пляж, хвойный лес и особняк. Она будто действительно ступала босиком по холодной плитке у жилища мага Тирипса. Стены первого этажа двухэтажного строения были частично выполнены из прозрачного материала. Девушка отметила про себя, что благодаря такому архитектурному решению в гостиной всегда будет светло и можно, не выбираясь из дома, смотреть на природу, которой тут было в изобилии.

На входе в дом по обеим сторонам двери безмолвными взглядами взирали вдаль две каменные статуи, реалистично выполненные в виде крупных, почти в человеческий рост породистых псов с острыми, словно рога, ушами. Эйни машинально потянулась к дверной ручке, хотя, конечно же, достаточно было лишь представить себя внутри, чтобы сознание там и оказалось. Однако усилием мысли сделать это почему-то не удалось. Прохождение сквозь дверь было обязательным условием — над защитой этого места кто-то очень хорошо поработал. Девушка дёрнула ручку, но дверь не поддалась.

«Магия? — мелькнуло в голове у Эйни, и здравый смысл ответил сам себе: — Живущий тут маг состоит в группе, где есть видящий».

Лисодевочка так и застыла напротив прозрачной двери, в стекле которой отражалась внимательно смотрящая на неё серо-чёрная морда енота.

Это был он — видящий. Точнее, не он, а она. Фурри енот являлся девушкой — невысокой, с худощавыми плечами, на которых болталась домашняя белая майка. Енот Тирипса сжимала свои кулачки и взирала сквозь защиту стеклянной двери на Эйни. Видящая отрицательных знала, кто к ним пришёл, и знала, что от этого не стоит ждать ничего хорошего.

Чем руководствовалась Эйни в этот момент? На мгновение её будто парализовало самим фактом того, что не удалось посмотреть на дом врага незамеченной. Но потом лисичка подняла ладонь и постаралась как можно милее приветственно помахать девушке-еноту. Та помедлила. Её рука дёрнулась, будто енот решала, махать ли в ответ и нет ли в этом какой-нибудь ловушки, магической или ментальной. Взгляд енота опустился вниз, а брови задрожали. Она о чём-то думала, решая в уме какое-то уравнение, где неизвестных было слишком много. Наконец видящая Тирипса подняла взгляд на Эйни, отперла дверь и, не дожидаясь действий противника, вышла на террасу.

— Итак. Как вы нас нашли и что тебе надо?

Чёрные глаза девушки-енота смотрели враждебно, но это зло маскировало нечто большее. То был страх, однако страх отнюдь не за себя.

Эйни скользнула взглядом по дому и нашла ответ, всё время находившейся на поверхности. Изнутри на стенах были развешаны листы с рисунками, выполненными нелепо, совсем по-детски. Возможно, рисовал даже не один ребёнок, а сразу несколько. В этот момент енот заметила, что Эйни смотрит не на неё, и прозвучавший щелчок пальцами вмиг сделал окна-стены в гостиной зеркальными.

Это был дом. Настоящий дом семьи енота. Дом, который не светит тем, кто вечно воюет и набирает рейтинг; дом, о котором грезит каждая девушка — спокойный, уютный, родной. Это был дом, куда пришла она — Эйни, враг, который удавится за тридцать тысяч рейтинга. И именно отсюда брал начало этот взгляд исподлобья черных енотовых глаз. Взгляд, понимающий, что можно и нужно драться. Знающий, что их зачем-то нашли, хотя известно зачем — ради рейтинга. Но всё-таки она вышла поговорить со своим врагом, чтобы использовать маленький шанс на то, что в это место не придёт война Тирипса и Спирита.

Было ещё кое-что, что видящая отрицательных пыталась скрыть от Эйни — еле набухший живот фурри. Лисодевушка поняла, что сейчас к ней на террасу вышли как минимум два существа.

— Ты глуховата? Что вам надо? — жёстко переспросила видящая Тирипса.

— Мы пришли не за тобой и не за твоей семьёй. Нам не нужен рейтинг, — покачала головой Эйни. Ей приходилось смотреть сверху вниз, чтобы не упускать взгляд девушки-енота.

— Зачем тогда? — настаивала видящая.

Здравый смысл Эйни взвыл от негодования. Изнутри что-то кричало, требовало не раскрывать цель визита, но она усилием воли отключила эти мысли.

— Нам нужно чёрное зеркало, которое есть в вашем доме.

— И всё? — удивилась енот, не поверив словам Эйни.

— И всё, — кивнула лисодевушка.

— Клянись Спиритом, что если ты получишь это зеркало, то ни один из вашей группы не придёт больше сюда! Что ты никому не расскажешь о нас, клянись! — потребовала енот.

— Клянусь Спиритом, нам нужно лишь зеркало, и если вы его нам отдадите, мы никогда не вернёмся сюда и не расскажем никому о вашем местоположении, — произнесла Эйни.

В душе что-то клацнуло, звонко отдавшись по всему телу, в данный момент медитирующему далеко в гетто. Так установилась печать клятвы — то, чего нельзя нарушить, то, чего нельзя избежать.