История шрамов (СИ) - Север Кая - Страница 29

— Когда ты станешь старше, проще, мудрее

вспомнишь ли ты все невзгоды, которые мы преодолели?

Пылая как угли, падая, трепетно

тоскуя по дням, когда мы были не сломлены,

годы назад…

Ну и, знаешь, 

Кури, если тебе есть что, потому что все закончилось.

Все, что я хотел — это ты.

Я никогда не попаду на небеса, 

потому что не знаю, как.

Давай поднимем бокал, другой

за все то, что я для тебя сделал.

Наверное, я не ожидала, что Альк и впрямь согласится. А когда он начал петь, даже почувствовала себя неловко, словно попала случайно в комнату, куда до этого меня не пускали и никогда бы не пустили, если б я не открыла дверь по ошибке, когда она по неосторожности оказалась не заперта. И вот Альк продолжал — слово за словом, и я не знала, чего хотела сильнее — чтобы он никогда не заканчивал, или же чтобы он прекратил прямо сейчас, оборвав себя на полуслове — тогда, по крайней мере, это было бы на него похоже, и мне не пришлось бы изо всех сил сдерживать какие-то странные слезы, что так и норовили выступить на глазах.

— ...Скажи мне, это что-нибудь значило для тебя?

Сможешь ли ты меня отпустить после всего того, 

что я сделал для тебя?

Ты это заметила? О-о…

Замечала ли ты это? О-о…

Детка, замечала ли ты?

Он словно нарочно выбрал, похоже, самую пронзительную песню из всех, что знает. Так хотелось увидеть в ней смысл, который относился бы к нам двоим, но это было бы непозволительной роскошью. Потому я просто старалась слушать. Сжала пальцы в кулаки и приложила их к губам — благо, от слез отвлекало наблюдение за его руками. Красивые руки… Что-то слишком часто я начинаю на них вот так смотреть.

— …Хотелось бы мне видеть все насквозь.

Понимать, как велики твои ожидания.

Обними меня так, как будто никогда не выходила из себя

Скажи мне, что любишь меня больше, 

чем ненавидишь.

Что ты все еще моя.

Давай поднимем бокал, другой

за все то, что я для тебя сделал.

Скажи мне, это что-нибудь значило для тебя?

Сможешь ли ты меня отпустить после всего того, 

что я сделал для тебя?

Ты это заметила? О-о…

Замечала ли ты это? О-о…

Детка, замечала ли ты?

О-о…

Когда Альк закончил, я даже не знала, что сказать. "Спасибо"? "Очень красивая песня"? Господи, какие глупости... И, пока разум искал, что ляпнуть, моя рука сама по себе потянулась к руке парня, которой он только-только перебирал струны, в каком-то неясном порыве касаясь его. Я тут же заставила себя ее одернуть, но факт прикосновения теперь вряд ли можно было так просто стереть из реальности. Постаравшись как можно незаметнее смахнуть все же предательски выступившие слезы, я улыбнулась, как ни в чем не бывало, и даже похлопала в ладоши:

— У тебя талант! Тебе раньше об этом не говорили?

Дежурная фраза. Надеюсь, Альк сообразит, что я так просто стараюсь сгладить неловкость, что возникла в столь откровенный момент.

На мгновение он посмотрел на меня в упор, а потом как-то несколько растерянно отвел взгляд. Отложив гитару, он лег на спину, прямо на ковер.

— Говорили, — голос Алька звучал так же остраненно, как выглядел и он сам. -- Но это не моё. Не люблю петь для кого-то.

Мне отчего-то безумно захотелось лечь рядом с ним, так же, как и он, смотря в потолок и не думая больше ни о чем. Но вместо этого я просто легла на живот, уперев ладони в подбородок, и заглядывая бесцеремонно ему в лицо.

— Я помню, что обещала не лезть к тебе в душу и вообще молчать... Просто хочу напомнить, что ты можешь поговорить со мной о чем угодно, Альк. Поделиться... — мой голос стал отчего-то совсем тихим и серьезным. — Просто хочу, чтобы ты знал — мне не все равно. И я не представляю, как ты справляешься со всем этим... Особенно, когда не с кем поделиться. Когда даже девушке позвонить не можешь...

На этом моменте, едва-едва войдя в раж своей словоохотливости, я прикусила язык. Вспомнила, что было в прошлый раз, когда я напомнила ему об этом. И, наверное, мое лицо в эту секунду говорило лучше всяких красноречивых "прости".

И если в первые мгновения моей речи Альк чуть было не закатил глаза от раздражения… То на конце моей фразы совершенно неожиданно в его глазах появились насмешливые искорки.

— У меня есть девушка? — совершенно лениво протянул он.

Меня бросило в жар моментально. Особенно, когда парень вот так спокойно и просто повернул ко мне голову, совершенно не собираясь злиться — а я ведь видела по его лицу и сжатым челюстям, что уже начинаю переходить черту.

Что ты натворила, Ванда, черт побери. Все же было так хорошо...

И, кажется, все еще сильнее усугубила своими разговорами. Поставив себя в еще более неловкое положение...

Стоп, что вообще значит его вопрос?

— Прости, я не хотела... Черт, что за привычка у меня все портить, — я даже села обратно, прикладывая неосознанно тыльные стороны ладоней к щекам, чтобы унять жар. — Я и правда лезу не в свое дело. Это только твоя личная жизнь. Еще раз прости.

На этот раз его усмешка была слышна даже вслух. Я его насмешила? Своей реакцией? Но почему?

— Это моя старшая сестра.

Стоп, что?

— Ты могла видеть ее, когда машину мне искорежила.

О таком я даже подумать не могла. С первой секунды, как встретила этих двоих тогда, на парковке — я решила, что они вместе. Ну как, как могла в моей голове родиться мысль, что они — брат с сестрой? И те звонки...

Черт. Какая же я дура. Все это время думала, что Альк страдает из-за разлуки с любимой девушкой... В голове не укладывалась вся информация, которая на меня вот так разом свалилась. Нужно будет еще много времени, чтобы вспомнить все те моменты, в которые я так жестко ошибалась и списывала все на эту ошибку.

А пока что я какое-то время сидела, глядя на Алька и пытаясь все это переварить.

— Сестра... — я даже проговорила это вслух, пока мир переворачивался в моей голове с ног на голову. — Ты не... Вот дерьмо, — подытожила я свои бессвязные комментарии ругательством, как всегда случалось, когда сказать мне было совершенно нечего.

И вот в такие моменты разум меня и подводит. Или соображения морали меня слишком долго сдерживали?.. Или вино стало всему причиной — об этом я стану размышлять позже. А в тот момент сделала то, что сделала.

Воспользовалась приоткрытой неосторожно дверью, чтобы взять как можно больше, ведь кто знает, когда снова представится такая возможность. Да и Альк был вот прямо передо мной, как на ладони, такой открытый, улыбающийся в своей язвительной усмешке, по-необычному добрый ко мне в этот вечер...

Я осознала, что делаю, только когда уже это сделала. Когда целиком позволила погрузиться себе в его энергетику, что необъяснимо тянула к себе и сводила потихоньку с ума.

...Когда, совершенно не помня себя, наклонилась к нему и поцеловала, обхватывая лицо ладонями. Просто прижалась губами к губам, потому как и поцелуев у меня в жизни толком-то не было, да и трясти меня из-за волнения начинало уже знатно, сердце колотилось, как сумасшедшее, волосы упали вперед, и рассудок отказывал..

Но то, чего я так жаждала в то мгновение, я получила с лихвой. Его странная энергия накрыла меня с головой, и это ощущение было таким крышесносным, что впору было терять сознание от ошеломительности этих ощущений.

В следующее мгновение Альк тут же перехватил меня за руки и перекатился со спины на живот, вжимая меня в пол всем своим весом. Руки обожгло его крепкой хваткой и твердым полом, в который он вжал мои запястья, не позволяя к нему более прикасаться. Угрожающий, злой взгляд прямо мне в глаза.

— Нет, — едва сдерживая свое раздражение, проговорил он.

Признаюсь честно — в эти секунды я испытывала еще более постыдное чувство, чем до этого.

Я испугалась.

И, что самое паршивое, я даже забыла на мгновение, как сопротивляться. Просто смотрела в его неестественно-желтые в искусственном освещении глаза и не могла отвести взгляда, словно травоядное животное, загнанное в ловушку. Его вдруг стало как-то слишком много. Альк, такой высокий и состоящий из одних мышц, чуть ли не впервые с того случая на парковке меня так напугал. Даже если я попытаюсь — я не смогу высвободиться из его хватки, настолько неестественно-сильной она была.