История шрамов (СИ) - Север Кая - Страница 28

Насчет вкуса хозяев, к которым мы так нагло забрались, я была абсолютно согласна. По крайней мере, в том, что касалось обстановки и всего интерьера. А что насчет вина... Интересно, с чего бы Альку уметь в этом разбираться? Хотя, честно сказать, я ведь так ничего и не знаю о его семье, кроме того, что они из Польши. Может, они тоже летали отдыхать в подобные места? Это объяснило бы то, почему Альку был неприятен гадюшник, в котором мы жили до этого, и его отношения к подобным людям.

А еще интересно — ко мне он тоже предвзято относился из-за этого?

Какие глупости, Ванда. Главное ведь то, как он относится к тебе сейчас.

Открыв бутылку, Альк не стал сразу разливать вино по бокалам, принимаясь раскладывать крекеры на тарелку и мазать их странной массой из жестяной банки. Было несколько странно наблюдать за парнем… Вот так. А еще у меня словно язык к небу прилип, сама не знаю, почему. Словно теперь, когда мы вот так оказались друг с другом наедине, собирались пить вино и наконец могли расслабиться, я растеряла весь свой запас тем. Интересно, Альк сам хоть умеет веселиться?

— Не верится, что прошла всего неделя. Кажется, что целая вечность, — несколько стушевавшись, начала я беседу с самой тупой фразы на свете. Ну зато это было правдой. Я ощущала себя так, словно была дома еще в прошлой жизни.

— Без машины мы бы сюда и за месяц не добрались, — хмыкнул парень, наконец разливая вино по бокалам.

Что-то даже будто невзначай екнуло внутри от его фразы. Словно можно было отнести эти слова про машину на мой счет. Как будто бы Альк впервые выказал одобрение тому, что я рядом с ним... И пусть в качестве того, что бонусом со мной была тачка.

Я сделала совсем маленький глоток вина, помня ту историю с водкой. На вкус было тоже паршиво, конечно. Но, по крайней мере, пить можно. Второй дался уже легче.

А еще здесь было отчего-то невыносимо жарко, даже несмотря на работающий кондиционер, потому как все это время, глядя на то, как Альк ловко расправляется с едой и вообще — ведет себя более расслабленно, чем обычно, я не замечала, как у меня начали потеть ладони.

— Надо бы... — мозг как-то совсем лихорадочно соображал, что стоит, а чего не стоит говорить, — Надо бы продумать наш дальнейший план передвижения. Хотя, что это я... Это тоже может подождать до завтра, верно? 

— Ты же у нас занимаешься составлением маршрутов. Завтра возьмешь карту, выберешь дорогу, — даже голос Алька звучал куда более расслабленно, чем обычно

А еще он слишком внимательно сверлил меня взглядом, едва-едва лукаво улыбаясь морщинками в уголках глаз. Или он так внутренне посмеивается над моим неловким поведением?

— Черт, почему здесь так жарко... Почти как в Техасе, чтоб его, — выдала я, в очередной раз не подумав о том, что говорю.

— Сними свою толстовку. Всё равно здесь никого нет, а ты только мучаешься непонятно чего ради.

Я не совсем уверена была, что жарко мне из-за одежды, но... Черт, зачем нужно было вслух акцентировать на этом внимание? Теперь еще и отнекиваться будет совсем глупо. Лучше просто снять эту гребанную кофту и отложить в сторону, чтобы сгладить неловкость ситуации. Расстегнув молнию, я так и сделала, оставшись в одной майке, после чего села на барный стул, уже чуть решительнее придвинув к себе бокал и сделав новый глоток. И на закуски попыталась отвлечься, словно это сможет снять невесть откуда взявшийся во мне ступор и снова развязать язык.

— Это съедобно? — покрутила я в руках импровизированный кулинарный изыск от Алька.

— Это паштет. Фуа-гра. Ешь.

Мне было бы впору прыснуть от того, как разительно отличался этот вечер от предыдущих, да и вообще от всего, к чему я привыкла к жизни. И, как назло, чем увереннее и расслабленнее вел себя Альк, тем более неловко мне перед ним становилось.

— Очень вкусно. Как ты понял, я такого раньше не пробовала, — я попыталась усмехнуться, но тон у меня все равно выходил каким-то наигранно-вежливым. 

И тут я вздохнула, наконец решая сдаться и словно бы выложить все начистоту.

— Я совсем ничего о тебе не знаю, Альк. Я понимаю, что ты клялся ничего мне не рассказывать и не впускать в свою голову, но можно же начать с малого. Какой твой любимый цвет, например? Фильм? Мороженое? Прости, если наглею, — выдохнула я. — Пойму, если опять пошлешь. Просто... Мне приятно было бы знать хоть что-то.

Альк задумчиво смотрел на бокал, вертя его в руке и перекатывая в нем вино, словно делал это уже сотни раз в жизни. Ему удивительно шло все это. Дорогой интерьер, алкоголь, закуски, названия которых я вряд ли запомню с первого раза. Ему шла богатая жизнь.

— У меня нет любимого фильма и цвета. Я люблю смесь вкусов в мороженом, когда ты за раз можешь попробовать больше одного. И я не люблю сладкий алкоголь, как ты могла заметить, -- с этими словами он потянулся, чтобы легонько прикоснуться к моему бокалу своим, и от этого тихого звона у меня снова екнуло сердце.

— Что ещё?

Я и сама не заметила, как улыбалась все то время, пока он говорил. И еще какое-то время после. И то, как он дотронулся своим бокалом до моего... Черт-черт-черт, это был слишком близко-интимный жест даже для Алька.

Так я ведь и впрямь поверю в то, что мы почти друзья. Я ведь уже доверяю ему целиком и полностью. И то, что он начинает в ответ доверять мне — это дорогого стоит.

Выдохнув, я решительно опрокинула в себя весь оставшийся бокал, словно не замечая горящих от крепкого вина щек, спрыгнула со стула, схватила Алька за запястье и потянула за собой наверх.

— Пойдем, — весело сказала я ему. — Безо всяких возражений!

Когда я выбирала спальню, чтобы ее занять, то заметила много разной всячины. И в то мгновение мне казалось, что здесь находится все самое интересное, чем мы можем заняться. Мое внимание привлек сперва огромный музыкальный центр, видеоплеер и караоке, и я даже начала копаться в дисках, но тут мой взгляд упал на классическую гитару, которая стояла на полке среди таких же красивых вещей.

— Зачем нам какая-то музыка, если мы можем и сами ее сыграть, — развеселившись окончательно, я уселась прямо на ковер, сжимая в руках инструмент.

Пальцы слушались плохо, но знакомую всем с детства песенку про паучка напеть я смогла.

— "Паучок-малютка ползет вверх по трубе

Дождик прошел и смыл его водой

Солнышко светит, все высохло везде

А паучок-малютка ползет вверх по трубе..."

Энтузиазм и распаленное алкоголем настроение компенсировали полное отсутствие таланта. Хотя мама в детстве говорила мне, что я пою лучше всех на свете. Да уж, были времена. Кто бы мог знать, что я однажды кому-то буду играть эти детские песенки?

Альк смотрел все это время на меня со странной смесью удивления и снисхождения. А после того, как я бренькнула по струнам в последний раз, с усмешкой забрал у меня гитару, отставив в сторону бутылку вина, которую он успел забрать с собой.

— Ты бы хоть настроила её.

Словно завороженная, я наблюдала за тем, как ловко он управляется с инструментом, перебирая пальцами струны и подкручивая колки. А после, совершенно неожиданным ласковым жестом огладив гитару по боку, взял пару нот.

— Держи, — протянув мне мою находку обратно, он сделал глоток вина прямо из горла бутылки, перебираясь ко мне на пол.

Неужели он думает, что после таких фокусов я просто так возьму и отстану от него? Хитро прищурившись, я постаралась улыбнуться как можно более невинно-очаровательно, чтобы уговорить Алька:

— Сдается мне, ты тоже играть умеешь. И, скорее всего, в разы лучше, чем я. Несправедливо, что гитара у меня. Теперь твоя очередь, — я даже забрала у парня бутылку, чтобы показать ему серьезность своих намерений. И проникновенно добавила в конце: — Пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста!

Впервые за вечер на лице Алька промелькнуло недовольство. Моя просьба ему не понравилась. Но в конце концов он снова взялся за гриф, хмурясь и явно погружаясь в какие-то свои воспоминания.