Необручница: На острове любви (СИ) - Эфф Юлия - Страница 17

Я себе примерно представляла, что в ночь зачатия сир Брис должен будет сначала прийти ко мне, сбросить лишнее и только потом пытаться с супругой добиться желаемого.

Два дня я провела относительно спокойно. Мы с госпожой прогуливались до часовни, где вместе молились Создательнице, дышали морским воздухом, а после обеда сирра учила меня читать. Буквы-то я уже знала благодаря старшей сестре, но складывать их быстро в слова не умела. И госпожа заполняла пробелы в моём образовании и, заодно, воспитании. Эта возня доставляла ей удовольствие, отвлекала нас обеих от приближающегося события.

Я не имела представления, в чём заключается суть ритуала примирения сирры с её заменой, то есть, мной. И передачи супруга, то есть, сира Бриса, мне для последующей помощи ему в очищении от маг-излишков. Звучало, м-м-м, слишком сложно и важно, да и сама госпожа неосознанно распространяла флюиды волнения, поэтому к концу третьего дня меня начало знатно потряхивать.

[1]Гурайд gwraidd (валл) — «корень». Фамилию Ленуар Ана возьмёт у мужа, много позже. Тогда же поменяет имя (хотя в других книгах имя матери инквизитора не указывается, только то, что у неё был дар метаморфа).

Тот самый третий день выпал на субботу. Слуг отправили подальше — в харчевню на вечеринку, чтобы быть спокойными за тишину на господском этаже. У входной двери остался один страж, господин Уриэн, больше для порядка, чем из страха перед грабителями. На Адноде всегда было спокойно по причине небольшого населения человек в двести, не больше.

Госпожа готовила меня, словно невесту. Не доверила болтливым служанкам — сама занялась моими волосами, от травяных масок госпожи превратившихся в послушные и блестящие. Кожа к этому дню вовсе стала ровной, словно никогда её не украшал рисунок из неопрятных прыщей. Рассматривая себя в зеркало, я никак не могла понять, что, кроме улучшения кожи и волос, со мной случилось. Красавицей я не стала, но появилось нечто, неуловимо притягательное. Блеск в карих глазах, ресницы подросли или губы стали выглядеть более аккуратными, но по-прежнему чувственными?

Мне подправили контур бровей, убрав лишние волосы на переносице, и хмурый взгляд сразу разгладился. Госпожа хотела ещё подвести мне чёрным карандашом глаза, как это делала себе, но я отказалась — и меня поняли, не стали настаивать.

— Ты хороша естественной красотой, Ана, ты права, моя хорошая.

Все эти три дня близости между нами не было, если не считать поцелуев. Госпожа говорила, что «сытость» может помешать обряду, и она не хочет, чтобы я оплошала. Это лишь добавило моим фантазиям красок, и волнение усилилось. Знать, что от тебя многого ждут, а ты можешь не справиться — очень страшно.

Настал вечер. Слуги ушли полчаса назад, и господа уединились, чтобы помыться. Я сделала то же самое, но время шло, и меня никто не звал. Может быть, в договоре на счёт этого тоже был пункт, и я сама должна была постучаться? Или госпожа мне говорила, а я запомнила неправильно?

Чтобы успокоиться, я вышла на террасу, остудить горящие щёки морским бризом. Передо мной лежал ночной Аднод. Редкие цепи огней вдали указывали на жилой квартал и аллею, ведущую к морю. Подумалось, что мы никогда не гуляли ночью по ней…

Шорох снизу и несколько осыпавшихся мелких камней обратили на себя внимание. Я уже знала, кого сейчас увижу — сир Райан с ловкостью найлы вскарабкался к перилам и ловко перепрыгнул их.

Его часть дворца находилась рядом, и оттого он мог видеть появление на этой террасе нужного ему лица. Или следил за мной.

— Благостного вечера, Ана.

— Благостного, сир Райан.

— Как прошёл ритуал?

О, Создательница, он и об этом знал?

— Ещё нет, сир.

— О! — только и сказал он, меняясь в лице и с особенным вниманием рассматривая мой внешний вид. — Ты стала чуть больше похожа на сирру.

Протянул руку, ухватил закрученный локон и наклонился, рассматривая его, за что получил по руке.

— Хм. Я всего лишь потрогать… Ты, оказывается, рыжая. Давно мы с тобой не виделись.

— Три дня.

— Под землёй день за три идёт.

Я удивлённо повернула голову. Он хотел жалости, сочувствия? Я и без того скорбела обо всех, кто оказывался в заточении у горы. От одной мысли, что она может рухнуть и погрести под собой всех, включая сира Бриса, у меня подкашивались ноги.

Но сир Райан стоял, полуобернувшись и облокотившись на перила боком, и насмешливо продолжал пялиться на меня. Красивый и… раздражающий. Одет сейчас он был неофициально. Рубашка небрежно распахнута, а рукава закатаны до локтя и на жилетке расстёгнута верхняя пуговица.

Разговаривать с ним я не собиралась. Мне настраиваться надо…

— Мне очень жаль, что у вас такая работа, — удивляясь способности Райана меня разговорить, я вежливо отреагировала на его последнюю реплику.

— М-да… Не то, что у некоторых… Сплошное удовольствие… — он сместился ко мне ближе и, не меняя позы, продолжил нагло рассматривать.

Намёк был более чем жирным, и я вспыхнула, но промолчала. Как ни ответь — всё будешь неправа.

— Я здесь второй год без перерыва, — неожиданно признался он. — Скука страшная. Потому, Ана, меня крайне занимают всякие странные мелочи… Например, загадочная лумерка моего коллеги. А докопаться до истины — настоящее наслаждение.

Я обернулась, приглядываясь к сумраку коридора — не идёт ли за мной госпожа. Там было тихо. Но и стоять здесь, выслушивать наместника, развлекающегося за мой счёт, не хотелось. Я сделала шаг назад, поклонилась, прощаясь:

— Благостной ночи, сир Риз. Мне…

Сильные руки рванули к себе и придавили к перилам. Рассматривая моё лицо, Райан со знакомой угрожающей интонацией и сузив глаза, сквозь зубы выдал:

— Ты думаешь, я не замечаю ничего? Ты думаешь, в прошлый раз сделала вид, что послушалась и была паинькой?

Меня встряхнули за плечи:

— Ты знаешь, что за четыре года, пока Брис здесь служит, в его смену никогда не было несчастных случаев?! Знаешь, почему я здесь второй год?! У прошлого наместника был срыв из-за некачественного сброса маг-излишков. И пока вы, лумерки, нормально делаете свою работу, мы делаем свою! Так что работай своим большим ртом качественно…

Мне удалось оттолкнуть его, и я сама не поняла, как — моя рука залепила пощёчину хаму. Звук получился настолько громким, что мы оба замерли. Но Райан даже не притронулся к щеке, тихо засмеялся:

— Ты… лумерка… посмела ударить наместника?

Вспомнились слова госпожи про непременный откат, который получит маг, незаслуженно обижая лумера. Это меня остановило от обидного ответа, но и вселило уверенность. Вторая пощёчина пришлась ровно на то же место, и мою руку опешивший маг схватил уже после удара. Лицо его исказилось, и я невольно сделала шаг, вырываясь и готовая убежать.

— Ана, ты там? — из коридора послышался спасительный голос.

Ответить я не успела — мне зажали рот и мгновенно отволокли за угол. Райан прижал к бугристой стене, сжал мои щёки таким образом, что я не смогла издать ни звука, кроме писка, зашептал на ухо:

— Послушай, милая! Я буду следить за тобой. И если увижу ещё раз, что после ночи с тобой Брис невнимателен… — продолжать он не стал, отпустил мои щёки и больно прижался губами, прикусывая губу, доказывая, что лёгкого пути у меня не будет. Охватил мой рот своим, грубо проник языком внутрь и быстро обследовал там пространство. Угроза за плохое поведение была ясной.

— Ана? Ты где? — прозвучал голос сирры Амели заметно ближе.

На прощание мне ещё раз прикусили губу, оттолкнули, и к моменту, когда госпожа появилась на террасе, я была здесь одна. Райан шуметь не стал, повис где-то под балконом или нашёл выступ. Мелкая осыпь камней доказывала, что он всё слышит. И радовать его свежей пищей для домыслов я не стала. Госпожа захотела поцеловать меня, но я предупреждающе пробормотала, что нечаянно прикусила губу, — поцелуй не состоялся, но на меня не обиделись.