Игры сердца (ЛП) - Эшли Кристен - Страница 6
- Предыдущая
- 6/148
- Следующая
Ее голос был хриплым, слова требовали усилий, но она продолжала, ей нужно было высказаться, и Майк стоял на месте, позволяя ей высказаться.
— Поэтому я была готова ради своего брата сделать то, что должна была сделать, то, что он хотел, прикрывая всей семье спины. Но мама, будучи мамой, хотела мира, а Дебби, будучи Дебби, ни за что не заткнулась бы по этому поводу. И с тех пор, как я, бл*дь, себя помню, лучший способ для мамы примирения — дать Дебби то, что она хочет. Так что она уговорила Ронду на это дерьмо и сказала мне отвалить. Ронда знала, что я взбешена до чертиков, и папа тоже. Я упиралась изо всех сил, но это никому не помогло, делая кучу дерьма еще более дерьмовой. Поэтому отступила. Но я не собиралась участвовать в этом фарсе, Майк. С меня хватило войти в это чертовое, — ее голос снова дрогнул, но она справилась, — похоронное бюро и увидеть, что мой брат, бл*дь, мертв и лежит на виду у всех. И я не собиралась участвовать во всем остальном дерьме, которое организовала Дебби, по каким бы причинам Дебби ни делала то, черт возьми, что хотела всегда делать. И я знаю, что папа с Рондой, если бы мне пришлось провести хотя бы минуту с этой сукой, я бы сошла с ума. Поэтому они велели мне держаться подальше. Я и держусь подальше. Я виделась с ними сегодня утром, когда Дебби находилась в похоронном бюро и делала то, что у Дебби получается лучше всего, отдавала распоряжения. Когда все уйдут, включая мою сучку сестру, у которой в воскресенье какое-то дурацкое селекторное совещание, я увижусь с семьей завтра. Но сейчас, чтобы я не вырвала все ее чертовы волосы и не испортила действительно чертовски плохой день для нашей семьи, я здесь расслабляюсь и слушаю музыку.
Она замолчала, и Майк дал ей время немного успокоиться. Когда стало ясно, что она закончила свою речь, он произнес:
— Я был неправ, прости, — мягко признался Майк.
— Да, ты был неправ, — немедленно ответила Дасти.
Он посмотрел ей в глаза, и она ответила тем же.
Они долго смотрели друг другу в глаза.
Затем Майк, уже сделав поспешные выводы, необычно отреагировал на внезапную реакцию и начал вести себя как придурок, продолжая совершать ошибки, глупо прошептав:
— Привет, Ангел.
Он не называл ее так больше двадцати лет. Он все время ее так называл в детстве. Он подумал, что для нее это будет знакомым и желанным. В конечном счете, она была для него настоящим Ангелом. Всегда.
Она мгновенно расплакалась.
Он пересек комнату и заключил ее в объятия. Она ухватилась, приподнявшись на цыпочки, уткнувшись лицом ему в шею, ее руки крепко обхватили его плечи, всхлипывая. Он наклонил голову так, что его губы оказались близко к ее шее. Почувствовал запах ее необычных духов, нотки мускуса, едва уловимые оттенки цветочных, бесспорно женственных, слушая ее тихий плач, чувствуя, как ее тело прижимается к нему, неудержимо содрогаясь от слез.
— В… в… сорок четыре, — тихо бормотала она ему в грудь.
— Я знаю, милая, — прошептал он ей в шею, и ее руки сжались крепче.
— Он… он… он не… даже не увидит, как его сыновья окончат школу.
Майк не ответил, просто продолжал прижимать ее к себе.
— Он хотел, чтобы его прах был развеян, — прошептала она, а затем уточнила: — по полю.
Господи. Черт возьми, Дебби. Вешала ему лапшу на уши. Крутилась, желая добраться до него. И то же самое проделывает с Дэррином.
— Теперь он просто сгниет, — продолжала она.
— Нет, дорогая, — ответил Майк, она опустилась с носочков, ее голова откинулась назад, поднялась, и он поймал ее глаза полные слез.
— Так, Майк, — тихо сказала она ему.
— Нет, не так, милая. Он ушел. — Его руки сжались. — Это отстой, я знаю, действительно чертовски отстойно, но он ушел. Не имеет значения, где находится его тело, потому что его в нем больше нет.
Ее глаза задержались на нем на долгие мгновения. Затем она кивнула.
— Ты прав, — прошептала она.
— Да, — согласился он, и когда он кивнул, затуманенный взор стал ясным, и ее губы изогнулись в подобии улыбки.
Затем ее руки сдвинулись, но не для того, чтобы отпустить его. Они переместились с его плеч, обхватив его шею с боков. Затем ее большие пальцы потянулись, поглаживая его подбородок. И пока она поглаживала его подбородок, ее глаза скользили по его лицу.
Дерьмо. Мать твою.
К черту.
Он сразу понял, куда она клонит. В ту же сторону, что и ее сестра.
Майк не хотел иметь ничего общего с Дебби Холлидей.
Но с Дасти…
Этой Дасти.
Мать твою.
— Дасти… — начал он. Что он собирался ей сказать, он не знал. Знал то, что ее лицо изменилось, тело расслабилось в его объятиях, а его руки не хотели ее отпускать.
Однако прежде чем он успел хоть что-то сказать, заговорила она.
— Потрясающе, — пробормотала она.
Ее слова были полной неожиданностью, поэтому он ответил:
— Что?
Ее глаза оторвались от его губ и встретились с его глазами.
— Потрясающе, — тихо повторила она. — Ты еще более великолепен, чем в старших классах. Полный шок.
Это было не так. Если бы она нашла время посмотреться в зеркало, то каждый день видела бы насколько она стала великолепной.
— Милая… — начал он, заставив себя оторвать руки от нее, но они скользнули по ее талии, пытаясь ее отодвинуть от себя, а ее пальцы прижались к его шее, он остановился.
— Хорошие гены, Майк Хейнс, — прошептала она, ее глаза опустились к его губам, тело скользнуло вверх по его телу, когда она снова поднялась на цыпочки. — Они у тебя всегда были.
Бл*дь.
Ее губы коснулись его губ, но не для поцелуя. Глаза были открыты, смотрели ему в глаза, ее губы двигались напротив его губ, она предупредила:
— Я хочу тебя поцеловать, малыш.
Его пальцы сжали ее талию, он предупредил в ответ:
— Это не очень хорошая идея, Дасти.
Ее глаза вспыхнули так, что он почувствовал эту вспышку своим членом, а ее губы прижались к его губам, он понял, что она улыбалась.
— Да? — спросила она и не стала дожидаться ответа. — Ну, я кладезь плохих идей, красавчик. И все делаю правильно.
Прежде чем он успел ответить, ее руки скользнули ему в волосы, прижимая его голову к себе, она крепко прижалась губами.
Если бы с ним себя так вела любая другая женщина, хотя ни одна так себя с ним не вела, ему бы все это не понравилось. Он отступил тут же. Он предпочитал сам делать первые шаги. Он инициировал действия.
Но черт с ним, ее губы были приятными. Ее грудь, плотно прижимающаяся к его груди, тоже чувствовалась приятно. Ее мягкая плоть под его пальцами была приятной на ощупь. И она пахла чертовски приятно.
И еще был маленький факт, что у него больше двух месяцев не было никого, кроме его собственной руки. И последняя женщина, с которой он делил постель, была из разряда Дебби в старшей школе.
Это было давно.
Слишком давно. Чертовски давно для такого мужчины, как он.
Поэтому он приоткрыл губы в ответ.
Ее язык мгновенно скользнул внутрь.
Его язык мгновенно вытеснил ее язык и скользнул в ее рот.
Она прижалась к нему всем телом.
Черт, это было здорово.
Его руки сомкнулись вокруг нее, и ей стало хорошо в его объятиях. Слишком хорошо. Она была не слишком маленькой.
Она была чертовски идеальной.
Он наклонил голову и углубил поцелуй. Она наклонила свою, впустила его, сексуально всхлипнув, и этот звук завибрировал у него на языке, он почувствовал, как волной ударил по его члену.
Его руки тут же потянулись к ее заднице.
Она слегка подпрыгнула.
Он поймал ее, приподнял, она обхватила ногами его бедра, продолжая целовать, он понес Дасти Холлидей к кровати.
Затем положил ее на кровать, присоединившись к ней.
А затем Майк Хейнс вытряхивал к чертовой матери ее боль от потери брата.
2
Мысленная пометка — прыгал бы от счастья
Ладно, черт. Я только что трахнулась с Майком Хейнсом, бывшим парнем моей сестры.
- Предыдущая
- 6/148
- Следующая