Стена между нами (СИ) - Кос Анни - Страница 11

— Неужели? Или это иллюзия, созданная вашей магией, как те, другие, голоса и люди в тумане? — указываю рукой вниз.

Странно, но на лице владыки отражается заинтересованность.

— Ни один из нас не создает видений, — качает он головой. — Всё, что ты услышала или увидела внизу, — это испытание, посланное духами долины. И, судя по тому, что тебе удалось подняться, ты доказала им, что стоишь вершины.

Меня охватывает тревожный холод. Приближаюсь к кромке камней, выглядываю наружу, но облака затянули почти всё, лишь сквозь отдельные прорехи видны зеленые склоны.

— А могла не подняться?

— Вполне. Сдаться, заблудиться. Поэтому у каждого участника есть тревожный маяк. Суть проверки в том, чтобы осознать то, что обычно скрыто, взглянуть на свои страхи, а не погибнуть под их гнетом. Ты удивишься, но не всякий молодой ардере может преодолеть подъем с первого раза.

— Даконы тоже приходят сюда?

— Такова традиция. Юноши и девушки должны совершить восхождение, чтобы получить предзнаменование. Только после этого их признают совершеннолетними. Так что в некотором смысле теперь каждый из победителей стал ардере. — Дорнан делает паузу, потом внезапно добавляет: — Я справился с третьей попытки.

Это признание заставляет меня прислушаться к словам владыки еще внимательнее. А он продолжает пояснять:

— Сомневающимся приходят разные образы: из прошлого, будущего. Иногда — подсказки, иногда — предостережения. Тем, кто точно знает, чего хочет, туманные образы не нужны. Два твоих соотечественника не увидели ровным счетом ничего. Для них это была простая прогулка.

Бездна. Надо было держать язык за зубами. Теперь Дорнан знает, что я сомневаюсь. Или боюсь. Или есть что-то, смущающее ум и сердце. И будет искать в моих словах и поступках двойное дно. Как глупо было проговориться о такой мелочи!

— Я не стану спрашивать, что произошло внизу, — владыка вновь безошибочно угадывает, что меня тревожит. Голос его становится мягким, обволакивающим. — Как не расскажу о том, что видел я сам. То, что ты узнала, принадлежит только тебе и духам. Не стоит бояться. Сегодня день торжества, а не печали. Ты молода, сильна, удивительно красива. И прошла испытание. Надо радоваться!

Дорнан подходит совсем близко, дыхание горячим ветром скользит по моему лицу, приходится сделать усилие, чтобы не отшатнуться. Его рука дотрагивается до ворота моей куртки, задерживается на миг, потом расстегивает первый крючок.

— Я должен вручить тебе еще одну награду. Позволишь?

Зачем он прикасается ко мне? Что ему нужно? Неужели?.. Так быстро? Мы же едва знаем друг друга.

Меня сковывает страх.

Ловкие пальцы продолжают распутывать завязки на моей одежде, спускаясь от подбородка к груди. Добираются до нижнего ворота, ослабляют тесьму уверенно и спокойно.

У меня голова кружится. Мы одни на этой вершине, кругом ни души, словно остальной мир растаял в облачной дымке. Закрываю глаза, чувствую, что мужчина проводит кончиками пальцев по коже шеи. Вздрагиваю от того огня, что струится от его рук.

— Ты совсем замерзла, — внезапно отмечает он. — Почему не сказала сразу?

— Это… Это мелочи, — язык не слушается, выдает волнение.

— Ясно.

Дорнан опускает руку еще ниже. Закусываю губы, все внутри каменеет. Не верю, не верю, что это происходит со мной! Но ардере всего лишь нащупывает на шее цепочку, тянет ее на себя, вынимает из-под одежд небольшую серебряную подвеску, а потом делает полшага назад.

Дышать сразу становится легче, липкий страх отпускает. Я открываю глаза.

— Тебе незачем бояться меня, — он не удивлен моей реакцией, скорее раздражен. — Ни один нормальный мужчина не тронет женщину без ее согласия.

— Но вы трогали только что.

— Коснулся, не более, — он пожимает плечами. — И, кроме того, ты не запретила.

Возмущение обжигает изнутри, я вскидываю голову. Смешно, наверное. Дорнан на голову меня выше, сильнее во много раз, он владеет опасной магией, у него есть звериный лик. А я, наглая человеческая девчонка, спорю, сжав от злости кулаки, свое единственное оружие. Но вместо гнева на его лице — одобрительная улыбка.

— Так ты мне нравишься гораздо больше. Сейчас ты выглядишь живой и настоящей, искренней. Огненноволосая дева. Не прячь чувства, когда в этом нет нужды.

— Да что вам вообще известно о нуждах людей?

— Наверное, пока ты мне не поверишь, но очень и очень многое. Когда живешь с вами бок о бок много лет, учишься видеть и понимать скрытое.

— И что же мне нужно сейчас, по вашему мнению?

— Немного свободы.

Этот ответ бьет слишком метко. Срезает на корню все резкие и обидные слова, что я едва не бросила в лицо владыки. Ардере вновь подходит ко мне, касается подвески на груди, чертит на ней несколько отрывочных линий. Легкий толчок магии — и на металле вспыхивает оранжевый знак.

— Это пропуск в город, твой маленький кусочек свободы, — поясняет дракон спокойно. — Отныне можешь покидать замок, когда пожелаешь. Осваивайся, привыкай, наблюдай. Это важно. Нужно, чтобы понять и принять правду. Сотня проповедей в храмах не заменит личного опыта.

— А если я сбегу?

— А сбежишь, Огонёк? — он склоняет голову набок, смотрит изучающе.

В который уже раз у меня возникает подозрение, что он читает мои мысли. Нет, это невозможно. Ардере не умеют так, никто не умеет. Риан предупредил бы, ведь от этого зависит не только моя жизнь, но и наш общий успех.

— Нет, — отвечаю, когда молчание становится невыносимо длинным. — Теперь нет.

— Почему?

— Потому что на мне стоит метка. Это бессмысленно. Вы меня найдете.

— Верно. Но все же мне будет приятнее знать, что тебя здесь держит не только безысходность.

— А что еще?

— Любопытство, к примеру. Вам ведь рассказывают, что к северу от Стены земля чудес. Тут сосредоточено всё то, чего лишены люди юга. У тебя есть шанс проверить.

И снова он говорит правду. Вот только почему в его устах слова принимают какой-то иной смысл? Возможно, ардере нужно, чтобы мы восхищались их богатством и могуществом? Искренне и от души приняли тот мир, который стал нашим новым домом по их прихоти. Но я не понимаю, к чему эти сложности.

— Это еще одно испытание? Проверка?

— Нет, — Дорнан качает головой. — Попытка спровоцировать, если быть честным. Подтолкнуть тебя выбраться за пределы твоего внутреннего убежища. Впрочем, не буду настаивать. Время расставит всё по местам так или иначе.

Он подходит к порталу и касается его ладонью. По серому камню бегут первые искры.

— Ты, к слову, первая из девушек поднялась на вершину. Мои поздравления. Но теперь можешь идти отдыхать, я открою для тебя путь.

— Нет-нет, стойте.

От волнения я делаю шаг ему навстречу, и Дорнан замирает.

— Что-то не так?

— Простите. Но могу я побыть тут еще немного? Там, — оборачиваюсь к склону, — моя подруга. Мы потерялись в тумане, но я обещала дождаться её на вершине. Мы уйдем вместе, — делаю паузу, добавляю со всей возможной почтительностью, — если позволите.

Искры гаснут, Дорнан, кажется, заинтересован.

— Подруга, говоришь? На отборе? Интересно и неожиданно.

— Мы с детства знаем друг друга.

— И сюда попали вместе? В первый раз такое вижу. Даже из одного города редко выбирают двоих участников, а то, что вы еще и хорошо знаете друг друга, удивительно.

— Вы позволите мне остаться?

— Отчего нет? — он пожимает плечами. — Дружба — хорошее чувство, его стоит беречь. К тому же верность слову — достойная черта. Только… — он расстегивает плащ и протягивает мне, — возьми. Холодно. Ты вся дрожишь.

— А вы?

— Запомни, девочка, — он шутливо хмурит брови, — мужчины не любят, когда в их решениях сомневаются. Особенно мужчины-ардере. Мы воплощенное пламя, холод нам не страшен. Строго говоря, одежда для нас — это дань вашим традициям, а не личная необходимость. Как я и говорил, живя рядом с людьми, перенимаешь очень многое.

Мои пальцы тонут в мягком бархате. Он еще хранит тепло и чужой аромат: запах раскаленного солнцем камня и нагретого металла. Порыв холодного ветра заставляет меня вздрогнуть и поскорее развернуть столь своевременный дар. Плащ Дорнана слишком велик для меня, полы метут серый камень площадки. Замечаю это, торопливо комкаю ткань, поднимаю её повыше.