Практическое руководство по злу (СИ) - "overslept" - Страница 169

— Они это спланировали, — серьезно сказала Верес, вырывая меня из моих мыслей. — Они ждали, когда мы переправимся, чтобы вступить в бой когда у нас за спиной река.

Масего изящно откашлялся.

— Как единственный здесь человек, не прошедший военной подготовки, могу я поинтересоваться, почему именно это заставляет всех выглядеть такими мрачными? — спросил он.

— Если они ударят по нашим позициям достаточно сильно — для чего у них определенно хватит численности, — они будут сталкивать нас в реку шаг за шагом, — сказал ему Хакрам. — Это было бы… плохо.

Лицо темнокожего мага сохранило свою приятную улыбку, но я видела, что черты заострились. Подмастерье, возможно, и не был офицером, но не нужно было быть одним из них, чтобы понять, что Адъютант выражался максимально мягко.

— Иди лечись, Разбойник, — наконец сказала я. — Нам понадобится любой, кто сможет держать меч.

Он выглядел мертвецки уставшим, и, скорее всего, это было нечто большее, чем просто видимость. Зеленокожий сапер отдал честь, но когда он встретился со мной взглядом, я увидела, что под страхом, который я заметила раньше, что-то скрывается. Он был в ярости, той злобной ярости, которая скручивает желудок, пока не выплеснется на лицо.

— Ты отомстишь им за нас, Кэллоу? — спросил он.

Верес была на полпути к тому, чтобы приподнять его за шиворот, выражение ее лица было грозным, когда я подняла руку, чтобы остановить ее.

— Вот что я тебе обещаю, Разбойник, — сказала я. — Они заплатят долгую цену еще до конца дня.

Что бы он ни искал в моих глазах, он нашел это.

— Хорошо, — пробормотал он, тяжело кивнув.

Я смотрела, как он быстро спускается с холма, прежде чем переключить свое внимание на Верес, которая выглядела так, словно ей едва удавалось удержаться от слов. Я думала, мы уже позаботились об этом.

— Я дала тебе разрешение говорить свободно, когда был сформирован Пятнадцатый, — сказала я ей. — Не помню, чтобы я брала свои слова обратно.

Легат оскалила зубы, и краем глаза я заметила, как Масего осторожно отступил на шаг. Мудрый человек, Масего.

— Есть причина, по которой у нас есть звания, Оруженосец, — проворчала Верес. — Ты позволяешь им так говорить с тобой каждый раз, когда их приятели умирают и авторитет рушится. Он тебе не друг, он твой солдат. Солдаты умирают, вот что они делают.

Наук хотел было что-то сказать, но Хакрам перехватил его взгляд и покачал головой. Хорошо. Его маленькая вражда с Разбойником была забавной в Колледже, но здесь у меня не было столько терпения.

— Если бы я хотела управлять обычным легионом, — сказала я, — ты была бы права. Так уж получилось, что я не заинтересована в управлении обычным легионом.

Высокая орчиха открыла рот, но я продолжала:

— Обычные легионы не выигрывают сражений, подобных тому, что грядет, Верес. И это не последний раз, когда мы сталкиваемся с такими трудностями. Ты думаешь, Блэк сформировал Пятнадцатый, потому что ему не хватало численности Легионов? Мы будем острием копья в этой войне. И следующей. И еще одной после этого, — сказала я ровным голосом. — Если Разбойник когда-нибудь переступит со мной границы дозволенного, ему придется бояться не тебя, можешь быть уверена. Но то, чего я хочу от всех вас, я не получу, если буду пороть людей, которые смотрят мне в глаза.

— Слушай, слушай, — тихо произнес Хакрам с моей стороны.

Последовало долгое, напряженное мгновение, а затем Верес склонила голову.

— Прошу прощения, леди Оруженосец. Это было бестактно с моей стороны, — сказала она.

— Ты говорила честно, — ответила я. — И тебе нужно продолжать это делать. Я не собираюсь быть правой каждый раз, и когда я ошибаюсь, я буду полагаться на вас, чтобы указать мне на это.

Я с самого начала знала, что будут времена, когда мы с Верес будем иметь разные взгляды на проблемы. И все же была причина, по которой именно ее я хотела видеть легатом Пятнадцатого, а не Наука или Хакрама. Дело было не в том, что она, вероятно, была лучшим офицером, вышедшим из Колледжа в нашем поколении, не только в этом, но и в том, что она совершенно не боялась меня.

Она следила за своим ртом рядом со мной, потому что у меня было Имя, и ее учили уважать его, а не потому, что я пугала ее. Для злодея опасно привыкать к беспрекословному повиновению. Верес снова кивнула, и на ее лице снова появилось то нейтральное выражение, которое мне было так трудно прочесть.

— Я припоминаю упоминание о победе во время той милой беседы, которую вы только что вели, — вмешался Масего с вымученной улыбкой. — Мне нравится победа. Мы должны больше говорить о победе.

Я со вздохом закрыла глаза, благодарная Подмастерью за то, что он разрядил напряжение, все еще сковывавшее сцену. И вот мы здесь, подумала я, стоим спиной к реке на илистом холме, и к нам приближается отряд вдвое больше нас. Не считая кавалерии, у них было не меньше нашего числа воинов из Вольных Городов, а во главе их стоял человек, обладающий силой Имени. Серебряные Копья были предназначены для того, чтобы это место стало местом убийства, где они растопчут Пятнадцатый, сломают нам спины так сильно, что мой ветхий полулегион будет выведен из кампании еще до того, как она действительно начнется.

Мои глаза, возможно, были закрыты, но я могла видеть землю, на которой были выстроены мои легионеры, так же ясно, как если бы смотрела на них, мой разум медленно заполняло понимание откуда придут наемники: полная масса их пехоты в центре с катафрактариями, разделенными между флангами. Кавалерия будет теснить мои саперные отряды и разрывать их, как пергамент, а их пехотинцы будут вливались в бреши и сметать моих легионеров со всех сторон. Я могла представить себе эту ужасную сцену, разыгрывающуюся так легко, и все же… И все же я не могла найти в себе силы бояться.

У нас было полчаса до того, как враг появится в поле зрения, и для некоторых это не имело никакого значения, но мужчины и женщины под моим командованием были легионерами Праэс. Они могли быть зелеными, они могли никогда не видеть битвы раньше, но в итоге солдаты под моим командованием несли наследие армий, которые рассеяли силу Кэллоу и несли имперское знамя до самых стен Лауэра.

И это мгновение, и эти шансы, и это чувство дикого ликования, которое я могла чувствовать, поднимающееся во мне, когда я поняла, что нас приперли к стенке? Это было мое собственное наследство. С того момента, как я взяла нож, который предложил мне Блэк, я знала, что вступаю на путь трудных сражений, и теперь это наконец началось. Смотри внимательно, мой учитель. Вот тут-то все и начинается. Потому что если эти гарцующие рыцари со своими прославленными свинопасами думают, что они побьют мой Пятнадцатый, то их ждет одно неприятное открытие.

— А, — проворчал Наук с явным оттенком удовлетворения. — Похоже, на этот раз мы победим.

— Простите, — криво усмехнулся Масего, — я, должно быть, что-то пропустил. Разве мы не в меньшинстве на вершине кучи грязи, не имея больше возможности отступить? Потому что это было бы чем-то вроде облегчения.

Я открыла глаза и проигнорировала их обоих, обнаружив, что Хакрам все еще стоит слева от меня, выглядя как безмятежная зеленая горгулья. На лице моего адъютанта не было и намека на беспокойство с того момента, как Разбойник вернулся с докладом. Он никогда не сомневался, что я найду способ все изменить. Когда вы отдаете свое доверие, вы отдаете его полностью, не так ли?

— Она корчит страшную рожу, — продолжал Наук, — И не важно, что они бросят в нас сейчас — мы съедим их живьём.

В устах большинства людей я бы восприняла это как фигуру речи, но с орками это было слегка затруднительно.

— Я не корчу рожи, — вмешалась я, слегка обидевшись. — Хакрам, скажи им, что я не корчу рожи.

Мой адъютант откашлялся и отказался смотреть мне в глаза.

— Ты делаешь такую штуку, когда почти улыбаешься и показываешь маленькие зубки, — откровенно сказала мне Верес. — На человеке это выглядит жутковато.