Алхимическая кофейня Зои (СИ) - Поспешная Юлия - Страница 17

— Я думал ты знаешь, — пожал плечами боггарт. — Чему вас там в Скардхайде учат? А ещё говорят, что у вас суровое обучение и вы лучше всех приспособлены к выживанию в экстремальных условиях! По тебе не скажешь, Зои.

Я с недовольным видом поджала губы и отвела обманчиво спокойный взгляд в сторону. Если выживу здесь и выберусь на берег, при первой же возможности нужно будет заняться совершенствованием навыков выживания, по местным правилам. А то, чувствую, я тут до старости не доживу, благодаря только одному волшебному кофе. Да и библиотек мне предстоит посетить не мало. Благо, читать то я люблю, а здесь для меня это становится жизненной необходимостью на ближайшие несколько лет, так точно.

Следуя за Люком, я осторожно спустилась по узким поскрипывающим ступеням, ведущим на самый верх кормовой надстройки.

Над головой у меня размеренно и лениво, с раскатистыми хлопками трепетали истлевшие паруса тёмно-изумрудного цвета и покрытых затейливой золотой вязью. Некогда они, должно быть были восхитительно прекрасны, а сейчас уже представляют собой истончившиеся и порванные гигантские тряпки.

Снизу, из-за бортов флейта доносились длинные, как шумный вздох звук плеска набегающих волн. Игры ветра и воды чуть покачивали судно, я чувствовала, как поверхность дощатого настила слегка меняет угол наклона. Это незаметно покачивание отзывалось в моём теле навязчивой нервозностью, а натянутые по всему судну снасти такелажа реагировали на хаотичный крен судна недовольным потрескивающим скрипом.

Здесь пахло водорослями, мокрой тканью и сыреющим деревом. Откуда-то несло чем-то кислым, с долей едва различимой горечи.

Как только я приблизилась к шкафуту большинство из фонарей с мелкими феями внутри сразу же погасли, и флейт на две трети погрузился в полумрак, который слабо разгонял свет с бортов других «спящих» в этом порту кораблей.

Я застыла, шумно сглотнув. Теперь из укромных закоулков палубы и особенно сверху, из-под парусов на меня глазела безликая ночь. Объятый теменью корабль внушал гораздо больше опасений, а его общий облик рождал десятки пугающих предположений о том, что могло бы скрываться на нижних палубах или в трюме.

— Похоже, местным корабельным пикси, ты не по нраву, — посмеиваясь, заметил боггарт.

— Это плохо? — поинтересовалась я.

— Нет, всего лишь означает, что они признают в тебе чужачку, — Люк немного крутанул своё тёмно-синий зонт. — Идём, время и обстоятельства требуют, чтобы ты поторопилась.

Он ринулась дальше, в глубокий сумрак судна, а я осталась стоять на месте, опасливо приглядываясь к бесформенными силуэтам, чьи очертания размывал зеленовато-чёрная полутьма.

— Ну чего ты дрожишь, как носок на клотике*(место для размещения вымпела на корабле)? — пожал плечами боггарт, спустившись на планшир слева от меня. — Вы, имперцы, с такой напористой наглостью лезете всюду, куда может дотянутся ваш флот, а тут одна из имперских аристократок дрожит от темноты и теней.

— М-м, Люк, — обманчиво ласковым тоном спросила я.

— Что? — не заметив язвительной фальши в моем голосе спросил мой спутник.

— Тебя когда-нибудь пытался утащить под воду злонравный келпи, дабы сотворить с тобой и твоим телом перечень неприличных непотребств?

— Ну-у… нет.

— А вот я, как ты мог заметить, получила подобный опыт и теперь не могу не испытывать определённого опасения. Знаешь, мне бы хотелось выбраться на берег, по возможности, живой и, очень желательно, без потери фрагментов тела или следов болезненных укусов.

— Ну вот это последнее точно будет не просто осуществить.

— Спасибо за моральную поддержку.

— А от неё есть прок?

— Чаще всего — да.

Люк задумался, а затем вновь пожал плечами и с незатейливым видом проговорил:

— Зои.

— Да?

— Ты… выберешься целой и невредимой.

Я с каменным лицом, чуть поджала губы и кивнула.

— Слова верные, но не достаток эмоционального окраса вызывает у меня сомнения в твоей искренности.

— Ну, я же не человек.

— В нынешней ситуации, это не совсем негативная сторона, как мы уже выяснили.

Дальше, примерно несколько метров, я шла молча. Нет, шла это сильно сказано — пробиралась. Потому что шкафут судна оказался сплошь завален всякой рухлядью. Целые горы порванных мешков, лежащих в кучах рассыпанных и давно сгнивших фруктов или потемневших засохших зёрен! Горы какого-то тряпья и целый ворох обугленных деревянных обломков, поверх перевёрнутых пушек. Только сейчас я заметила, что судно с левого борта весьма сильно повреждено. Причем выглядело всё так, будто его обстреляли на обычными ядрами, а реактивными гранатами, а затем сверху ещё добавили немного напалма. Иначе я не могу объяснить, почему места крупных разломов, борт и настил палубы рядом с пробоинами были покрыты жирной чёрной копотью.

— Из чего по нему стреляли? — прошептала я громко и удивленно.

— М-м, наверное ядра с… каким-то огненным проклятием, — предположил Люк. — Может быть «Ярость кузнеца» или «Стая огненных птиц». Ваша алхимическая братия снабдила флот и армию таким количеством снарядов-проклятий, что там уже под сотню наименований соберётся!

«Как мило, — подумала я с иронией, — здешние корабли и артиллерия стреляют не обычными ядрами или бомбами, а целыми проклятиями! В весёлый мирок меня, однако, занесло! Чем больше о нём узнаю, тем больше проникаюсь!»

Я перебралась через очередную груду опалённых обломков, укрытых куском прожженной в нескольких местах парусины, размером с двуспальное одеяло, и вновь ступила деревянный настил шкафута, как из недр судна донеслась бойкая, звенящая, с колокольным перезвоном и металлическим дребезжанием, громкая музыка.

Я вздрогнула, инстинктивно подалась назад. Меня сковало мгновенное оцепенение и на краткий миг подчинила паника.

Несмотря на жизнерадостный мотив мелодии, её весёлость выглядела фальшивой и угрожающей. Звук этой музыки вселял глубокую жуть и предчувствия чего- то устрашающего.

— Люк… — протянула я испугано.

— Плохо дело, Зои, — печально вздохнул боггарт.

— Что?! — ахнула я. — Что значит «плохо дело»?! Ты о чём?!

Но ответ от Люка не понадобился. Я услышала серию быстрых хрустких щелчков, несколько перестуков и странные скрипы.

Я вновь застыла на месте, ощущая, как дыхание затвердело в горле. Несколько быстрых звуков, похожих на цоканье, прозвучали совсем рядом. Я резко оглянулась на последний звук, и с моих губ сорвался испуганный вздох:

Словно в злой издёвке клацая костяными зубами, возле меня выступали из густеющего полумрака несколько скелетов. Самых настоящих, противных и пугающих скелетов, с заполненными чернотой глазницами и наряженные в рванные, расползающиеся одежды. На черепе некоторых повисли засохшие водоросли, у другого прямо между рёбер, что просматривались сквозь рваную рубаху, красовались мелкие ракушки, а третий нёс на спине и плече несколько мелких крабов.

— Это… что… за… дичь такая?! — я потянулась к термочашкам с магическим кофе.

Прежде, чем Люк успел что-то ответить, шкафут и бак верхней палубы уже во множестве заполнился другими ожившими внезапно скелетами. Все они выглядели очень старыми, многие были покрыты наростами окаменевших ракушек, царапинами и трещинами. Примерно у четверти скелетов, кроме ветхих дырявых башмаков и смятых дырявых шляп или картузов не было больше никакой одежды. Можно было увидеть, как у некоторых из них, прямо в грудной клетке шевелилась какая-то морская живность отвратной наружности.

— Плохо дело, — вновь повторил Люк, — ты нарвалась на…

Развесёлая, чуть подрагивающая и прерывистая мелодия, что звучала в ночи, становилась как будто громче. В её звучании ощущалась какая-то давящая тугая вибрация и гнетущая напористость. Зловещая музыка, как будто норовила проникнуть в моё сознание и подчинить меня своему колдовскому кошмарному мотиву.

Но не это сорвало с моих губ очередной судорожный вздох.

Облачённые в изъеденные временем лохмотья, костяные гомункулы, под хруст крошащихся суставов и сбивчивый такт музыки… пустились в пляс. Сначала, я подумала, что эти ожившие вязанки костей совершают какие-то бесцельные движения, но затем стало заметно, что их неумелые подёргивания и качания, напоминают танцевальные движения. Они натурально плясали под раздающуюся над кораблём музыку из неизвестного источника!