Тот самый сантехник 6 (СИ) - Мазур Степан Александрович - Страница 4

— Старший лейтенант Бобрышев, проверка документов, — сказал как ни в чём не бывало старший лейтенант, так как голос-то знакомый, но в ночи много не рассмотреть.

Днём посмотри на того, с кем разговаривал — и не признаешь. А знакомый голос и у телевизора. И что теперь, всех друзьями заочно считать?

— То есть как людей спасать, так «Боря-Боря, мне же грамоту дадут», а как пару дней прошло, то память отшибло? — усмехнулся Глобальный, сделав ещё одну попытку откосить от процедуры.

Бобрышев нахмурился. Память на лица у него тоже была так себе. Но грамоту дали, это было вчера ещё. Как тут забудешь? Да вот только дали лейтенанту Бобрышеву, а теперь на дорогах общественного пользования трудился Старший Лейтенант! А это уже совсем другой уровень и прибавка к зарплате.

Из салона к тому же приятно пахнуло теплом в опустившееся окно. Увы, ни алкоголя, ни травы, ни даже сигаретами не тянуло. Впрочем, воздух тоже никто не портил, что уже уравновешивало ситуацию.

Три-три, если подумать.

— Бобрышев, не делай вид, что не узнал, — подстегнул мужик, пытаясь ввязать в разговор, так как иного выбора у него не было.

Документы сантехник в Ламборджини Шаца забыл. Как канистру с бензином выгрузил и свой джип заправил, так и всё, дело посчитал сделанным. В Урусе никто ни разу документов не спросил почему-то. Урус — сам по себе документ.

— Вовка? — прищурился старший лейтенант, потирая затылок.

Странные дела с ним творились уже несколько дней. Ещё и шишка на затылке откуда-то взялась такая, что шапку как следует не надеть. А может даже — одеть. Кто её, эту шапку знает? Не к учительнице же русского языка идти в школу узнавать ради такого дела.

— Морковка! Боря — я, — возмутился Глобальный, что уже места себе не находил из-за содержимого багажника.

Хотелось что-то хорошее для людей сделать, помочь, а получилось, как всегда. Заранее накрыло кармической отдачей. Вроде как не делай добро и злым не будешь. Но если вообще ничего не делать, то откуда добру взяться?

— Как пистолетом тыкать, так в «Боря-Боря, прости, бес попутал, ты только никому не говори», мне же грамоту не дадут, а как встретились — память отшибло? — повторил претензию сантехник, сделав такое лицо, словно ему денег должны.

А сколько — не сказал.

— Вовка? — снова прищурился Бобрышев, вглядываясь в подмороженный дисплей телефона на сеанс видеосвязи.

— Здорова, пехота! — донеслось от динамика и Боря вдруг понял, что разговаривают не с ним. Где-то из-под двери донеслось. — Ты чё там, людей кошмаришь? Ты это брось… Когда придёшь? По печени тебе с левой пропишу для начала. Потом по почкам добавлю с правой… Не, вру, правая пока в гипсе. Ладно, мне одной левой хватит, чтобы тебя побороть. Как в детстве, ёпта! Бобр, ты давай подтягивайся вечерком.

Бобрышев расплылся в улыбке и показал палочкой ехать.

Дважды просить не пришлось. Главное — читать знаки судьбы. И Боря с величайшей благодарностью к небесам продолжил путь.

Сказать, что отпустило, значит ничего не сказать. Адреналином заполнило по уши. До самого посёлка Жёлтое золото сантехник ехал, глядя в одну точку перед собой. А когда увидел поднятый шлагбаум, сразу поехал к дому Князя. Нового охранника так и не наняли. Не закрытый посёлок, а проходной двор. На улице Шаца так автомобилей теперь столько, что не протолкнуться. И все возле дома сатаниста.

Но Глобальному было не до соседей. Соседняя улица пока свободна. У внутреннего гаража Князя на территории лишь стоял покорёженный остов внедорожника, заметаемый снегом. Его притащил и выгрузил эвакуатор до лучших времён.

Боря припарковался на свободную дорожку рядом и зашёл в дом, чтобы открыть гараж изнутри. Он знал один полезный лайфхак. Если в дверь не звонить и не стучать, то служанки Габриэлла и Ниннэль с Филиппин встречать не выйдут. Дом большой, забот хватает и на кухне.

Спокойно войдя внутрь помещения, Боря уже направился через холл к гаражу. В голове особо мыслей нет, зато чувств хоть отбавляй. И руки трясутся уже не от работы. На волосок от срока был.

Кира как раз отправилась на кухню за кипятком. Спускаясь со второго этажа, присмотрелась к топору в рабочих штанах, приподняла бровку:

— Ты… настолько соскучился, что крадёшься меня похитить?

— Я… это… это самое, — залепетал Боря, словно сразу разделив айкью с парой-тройкой ребят, которым было нужнее.

— Что? — не расслышала Князева. — Настолько приспичило?

«Да ну вас нахуй с вашим оружием!» — хотел заявить Боря решительно, ощущая одновременно игру пятой точки и мощный стояк, но смог выдавить при красивой девушке лишь более осмысленное:

— Куда сгрузить оружие?

— А, так ты пушки припрятанные привёз? — сразу всё поняла Кира, сближаясь на поцелуй и заодно как следует ухватившись рукой за причинное место. — Это ты молодец. Как раз хотела напомнить. Папе не до них пока, сам понимаешь. А ты… мощный. Пойдём, награжу. Только я сама буду всё делать… как ты хочешь.

Приятно, если подумать. Интригующе.

Кира поступила как обещала. И наградила. Потом повторила до верного, словно недовольная предыдущим результатом.

Но Боря ничего не чувствовал. Это член в комнате теребят, насаживаются на него и скачут. А он сам — не тут. Он стоял в тюремной робе и слушал приговор судьи. Давали в каждый момент срок от двадцати до ста пятидесяти. Это уже как воображение позволяло.

— Борь… Боря-я-я, — вдруг расслышал Глобальный, пропуская очередной оргазм девушки мимо убегающих вдаль мыслей.

— Что?

— Ты где вообще?

Боря кивнул. Сказать точно сложно. Но человек — это также такое существо, которое, как и все живые твари на Земле, умеет подстраиваться под новую действительность. Привыкает ко всем новым перипетиям, а с учётом имеющегося разума, в большинстве своём делает правильные выводы.

И Боря сделал свои:

— Кира, мы расстаёмся.

— Что?! — подскочила она с кровати так, что халат едва поспел за ней. Только собралась на третий заход, пока никто в комнате стрелять не собирается, как на тебе. Обламывают. А ни одна нормальная женщина обломов не любит. — Почему?!

— Я не хочу иметь ничего общего с оружием и бизнесом вашей семьи, — признался сантехник без комбинезона.

— Нашей семьи? — округлила она васильковые глаза. — Это и твоя семья!

Лицо парня скривилось, как лимон лизнул:

— Нет, Князь обманул меня и едва не подставил под пули. Как подумаю, куда мы должны были с тобой поехать. В этот чёртов ресторан. И ради чего. Так оторопь берёт.

— Этому… должно быть объяснение! — растерялась ещё пару минут назад неистовая Валькирия, а ныне сдувающаяся как спущенный шарик оболочка Киры. — Он любит тебя как… сына.

Боря спокойно оделся и продолжил:

— Какой отец ставит сына на счётчик? А эта перестрелка у соседей? Кому она была нужна? Рома теперь фасад чинит. Зое негде жить. Князь лишил её жилья ни за что, ни про что. И зачем так жить? Ждать, пока снова чего-нибудь отмочит? Я не Бита, Кир. Мне такие дела нафиг не сдались. Я работать хочу, дом строить, семью с простыми правилами, а не стрелять или прятать оружие.

— Боря, ты не глупи, — поспешно улыбнулась Кира, скрывая волнение. — Ты же ему жизнь спас. Он простит тебе любые долги.

— Так у меня и не было никаких долгов до встречи с ним, — припомнил Глобальный. — В общем, я выгружу оружие в вашу тайную комнату и…

Она застыла, глядя на него глазами, полными слёз. Плотина уже блестит и вот-вот прорвёт запруду.

«Ей и так досталось с отцом. Не ломай человека полностью. Дай ей время прийти в себя», — подстегнул внутренний голос.

— … и мы сделаем перерыв, чтобы всё это осмыслить, — с трудом договорил Боря, не желая ни женских слёз, ни истерик.

Она застыла, глядя пристально, оценивающе. На предмет «а не врёшь?».

— Понимаешь, я не могу с тобой и с Зиной… жить, — как бы намекнул Глобальный издали.

Всё-таки женщинам достаточно и полунамёка. Настоящие — поймут.