Тот самый сантехник 6 (СИ) - Мазур Степан Александрович - Страница 3

— Зина!

— Да ты не стесняйся, чего хочешь проси. Другой вип-палаты-то в травматологии нет. Сам понимаешь, больница городская, а в районную вести в Новосиб у него ещё нет сил. Отлежится пусть, говорят. А я смотрю на него и думаю, что скорее по швам разойдётся, чем отлежится.

— А плесень чёрная, белая или синяя?

— Чёрная.

— Над раковиной?

— Ну, над и чуть сбоку. А с другого боку как гномики нагадили. Если грибы начнут расти, ни разу не удивлюсь.

— Это от сырости, — вздохнул Боря, окончательно переключаясь в режим реального времени. — Мытьё санитарки стен с мылом ничего не даст. Вентиляцию Вова запечатал.

— Кто?

— Не важно, скоро буду.

— Скоро не надо. Надо к вечеру, — уточнила Зина. — Часы приёма с шестнадцати до двадцати.

— Понял.

Отключив связь, Боря набрал текстовое сообщение Шацу.

«Надо поговорить».

Ответа не было и не известно будет ли вообще. Но до вечера сидеть на месте Глобальный не собирался. Он вдруг вспомнил, что неподалёку от трассы в снегу всё ещё лежит оружие.

«Его не много. Но если добавить почти полный контейнер с провизией, то на фронт можно отправить не хилый такой подгон с гуманитарной помощью», — прикинул внутренний голос: «Кира просила от него избавиться. А где ещё лучше избавляться от оружия, как не на фронте? Музыкантам пригодится».

И Боря уверенно повёл джип к трассе в элитный посёлок. Внедорожник Князя уже несколько дней как вытащили, оставив широкую колею в сугробах. На за деревья никто не заглядывал. И Глобальный без труда разыскал ранее разбросанные автоматы, снайперку и пулемёт.

Под сиденье всё это не помещалось. Поэтому Боря поступил по хозяйски. Завернул груз в старый палас в багажнике и прикрыл инструментами. В багажнике даже была не полная коробка с «дарами» для Яны. Бывшая жена Антона добилась развода с сидевшим мужем и теперь только больше хотела открыть семейный бизнес с Глобальным на пару. Где он — первый инвестор и поставщик продукции для будущего секс-шопа.

Боря действительно подумывал продать гараж Антона. Как пришло, так и уйдёт. Но при этом появится пассивный доход. Без лишней суеты при таком полусемейном бизнесе он мог стать первым сантехником-инвестором на районе.

Куда-то же нужно полную фуру продукции девать и ещё контейнер в придачу, пока совсем не перемерзла.

Задумавшись о более тёплых и влажных местах для хранения игрушек для взрослых, Боря с удивлением посмотрел на взмах полосатой палочки.

И сердце биться перестало.

Старший лейтенант Бобрышев с раскрасневшимся на морозе лицом битый час костерил начальника. Так кстати пришлось повышение по службе с благодарственной грамотой и рукопожатием начальства «за доблестную службу и прочее спасение одного даже и более людей на дороге в автоаварии», как метко сказал генерал Дронов.

И как некстати нашёл его в социальных сетях друг детства — Вовка Бестужев. Весёлый, беззаботный блондин, приколист и повеса. С детства в строители хотел пойти. То заборы людям чинил и ставил, латая дырки в прорехах. Кривенькие, косенькие выходили, но ведь — бесплатно. Какой с ребёнка спрос? Молока с печеньем дадут и рад отрок. То стены штукатурил бабкам, что давно без дедов жили, а мелочи на конфеты всегда отсыпать рады за любую работу. А как красить любил — любо-дорого смотреть было. «Хуй» напишет, закрасит тут же. А сам смеётся, весело ему. Тайну ведь никто не видит год-другой. Это потом, как верхние слои облазить начинают — тайная живопись боком лезет. Сразу видно в деревне было — Вовкина работа. Кому ещё на остановке написать «кто писал — лох», как не блондину? Сразу видно, что большое будущее у человека, в маляры-штукатурщики пойдёт или художники-карикатуристы.

Но по мере роста Вовка всё чаще уходил в запой, чем в рабоче-строительный креатив, миновав институт и училище. Тогда как Бобрышев в школу милиции пошёл и в городе остался на практику, потом общага, какое-никакое жильё, с какой-кое-какой семьёй и дочкой на сдачу. Так и потерял все связи.

А тут нашёл, значит, Вовка-ремонтник Бобрышева и написал. Мол, попал в больницу. Давай номер, увидимся, все дела. И если найдёт товарищ время навестить, вспомнят былое на пару, пока кости зарастают.

Травматология суеты не любит. Времени много будет. Всё наверстают.

Бобрышев номер, конечно, оставил. Но не пускал Артём Палыч в больницу к товарищу сразу. Ссылался как какую-то спецоперацию в посёлке, из автомобиля не вылезал с рации. И не желал вникать в ситуацию. Чужд он ностальгических воспоминаний. Видимо, сразу родился взрослым, а вместо игрушек в детстве просил у Деда Мороза бороду.

Так думал Бобрышев, поведения напарника не одобряя.

С другой стороны, понять человека можно. Капитаны Дронов повышения сразу не дал. Но вручая грамоту, намекнул, что ещё на мизинчек показатели подтянет и на пенсию майором пойдёт. Замётано. К гадалке не ходи. А если не подтянет, то сам на шишку сядет, потому что к концу года не радужная картинка выходит. Оказывается, одна камера наружного наблюдения на въезде в город больше результативности даёт, чем весь сибирский полк ДПС. Это при том, что искусственный интеллект выходных не просит, не обедает и по нужде в кусты не отлучается. А что будет, когда сам рапорты составлять начнёт?

Поэтому потенциальный майор, сидя в тёплом салоне служебного автомобиля, молодому сотруднику спуску не давал. Никаких чаев в рабочее время с термоса больше. И шаурмы с шавермой в дороге. На донер и тот хер забил. Только работа, труд, показатели и отчёты без радио и змейки в телефоне.

Стуча зубами, Бобрышев сначала на шапке уши опустил, а потом понял, что останавливает всех подряд на дороге, лишь бы окно открыли и оттуда приятным теплом подуло.

Рыба ищет где глубже, а постовой зимой, где теплее.

С утра даже пару раз алкогольными парами пахнуло. И разок травой повеяло. Ещё пару раз пердежом в нос ударило, но это к делу не пришить. А вот наркошу и пьянчуг в раз упаковали. Камеры умные такое могут? Да ни в жизнь!

Но капитану и этого было мало. Не пускал в больницу и всё-тут. Не понимал дружбы через десятилетия. А над Вовкиными шутками, над которыми Бобрышев обхохатывался в детстве, даже не улыбнулся ни разу. Тупо, говорит. Не красиво. Гнусно.

Нет, не тупо, спорил Бобрышев. В детстве просто смешнее было коровьими лепёхами кидаться. А если увернуться удавалось, то в баню можно было не ходить. И так купались по три раза на дню. Даром, что в лягушатнике. Зато кожа и волосы блестели всем на зависть. Расу не отличить, а порой и гендер. Их так и прозвали на деревне — два чертёнка-ребятёнка.

Вздохнул постовой, поминая былое. Молоко это со сметаной ещё в банке трёхлитровой парное или из тени, охлаждённое, под скамейкой в сенях. Пока нальёшь в кружку, разольёшь половину слабыми ручёнками. В литруху то никто переливать не будет ради такого дела. Потом хлеба оторвёшь краюху свежего, солью посыплешь, или чесноком натрёшь край — и ешь вприкуску. Ничего вкуснее нет.

Вот это жизнь была. А теперь что? Видимость жизни одна!

Когда на одинокой загородной трассе показался джип, Бобрышев проглотил слюну и без сомнения поднял палку. Это в детстве они за палку с Вовкой дрались. На предмет того, чья лучше крапиву поражает. А теперь у него своя палка судьбы.

Победил, выходит.

Кого же подкинет та судьба? Пока счёт был 3-2 в пользу правосудия. Шестой автомобиль с утра мог как подстегнуть, так и подпортить статистику.

Может, подмаслит капитана, если ещё одного в диспансер отвезут кровь сдавать?

Пока постовой раздумывал над этим, внедорожник остановился. И парень в спортивной шапке за рулём показался смутно знакомым. Где-то лейтенант Бобрышев его видел. Но видел ли СТАРШИЙ лейтенант Бобрышев?

— Ты серьёзно? — донеслось от удивлённого мужика с двухдневной щетиной за рулём.

Вроде на днях людей вместе с трассы эвакуировали.