Берегиня Иансы - Ефиминюк Марина Владимировна - Страница 23

• Предыдущая
• 23/75
• Следующая

– Как вернуть тебе чертов Оберег Иансы? – резко спросила я, вытирая слезы рукавом. – Мне ничего не надо! Я хочу, чтобы все это закончилось для меня!

– Для Иансы уже закончилось. – Дух приблизился ко мне так неожиданно, что я шарахнулась назад, почувствовав струю холодного воздуха, разгоняемого казалось бы бестелесным созданием. – Я говорила, чтобы ты не возвращалась сюда, Берегиня. Да ты никогда никого не слушаешь, живешь по своим меркам, плещешься на мелководье и боишься в глубину смотреть…

Внезапно на меня нахлынула волна злобы. Как смеет дух обвинять меня? Что он сделал, чтобы защитить деревню?! Сжатые губы знахарки дернулись в усмешке, и я тут же получила ответ на свою гневную мысль:

– Я только направляю, а защищать должна была ты! Берегиня Иансы! Что ты сделала, чтобы спасти свой дом? Ничего! – От духа пахло мятой и мелиссой, как от Матрены.

Сердце у меня защемило.

– Забери! Слышишь? – прошептала я. – Дай мне вздохнуть, дай уйти. Навсегда. Забери Оберег. Меня не отпустят, пока боятся. Забери. Ведь хуже может стать, если его отнимет кто-нибудь другой.

– Ты трусишь, Берегиня, – покачала головой знахарка, и губы ее сложились в изломанную линию. – Хранители пред тобой как на ладони. Невиданный пир – выбирай любого, и его дракон станет твоим. Одного, второго, третьего, пока своего не найдешь. Не властна над тобой смерть древних ящеров, это они погибнут за тебя.

– Забери, – снова повторила я.

– Нет. Ты сама взвалила на себя непосильную ношу. Ты играючи прочла заклинание и жила играючи. Носилась по городам и деревням, забыв о долге. Теперь проклят род Хранителей. И ты проклята. Ты сама выбрала, никто по доброй воле не давал тебе заклинания, в руки не вкладывал, глаза не заставлял смотреть. Я благодарю тебя за свободу. А тебе с этих пор не знать забвения. Никогда. Навсегда.

Она исчезла, унося с собой запах мяты, а вместе с ней и сама жизнь окончательно покинула Иансу…

Совсем скоро за мной начнут охоту. Одни – чтобы отобрать Берегиню, другие – отомстить за мои прежние подвиги. Решение спрятаться в Роси, огромной и безграничной, куда стремились все отверженные из Окии, после всего произошедшего показалось мне самым разумным. Только небесные силы осерчали на меня, и моим меркантильным планам не суждено было осуществиться.

Каждая ночь превращалась в мучение. Я силилась задремать хотя бы на часок, ворочалась как окаянная с боку на бок, переворачивала нагретую уже с двух сторон подушку и сдавалась – все бессмысленно, сна не было ни в одном глазу. Зато стоило забрезжить утру, как я проваливалась будто в черную яму на часок-другой, а по пробуждении витала в изнуряющем полусонном тумане, страдая от бьющих в голове барабанов и ломоты во всем теле. Бессонница грозила меня доконать.

Золотых хватило как раз добраться до границы Тульяндии да еще на фальшивые документы. Справиться с дорожными расходами я могла только одним способом – попытаться продать браслет Королевская Невинность. Украшения было жалко. Подпорченное, оно вряд ли пойдет даже за четверть первоначально предложенной за него суммы, да выбора все равно не оставалось.

Скрытыми тропками, подальше от глаз людских, ночуя на самых паршивых постоялых дворах, где завшиветь – что плюнуть, на последние гроши я доехала до Кузьмищева, где и намеревалась сбыть с рук дорогую побрякушку.

Но, как говорится, люди полагают, а Бог располагает. И надо отметить, расположил он все самым для меня преподлым образом, перекосив все планы.

Неприятности начались сразу по моем прибытии в Кузьмищев – средней величины провинциальный городок, где, как я слышала, проживал известный на все бывшее Тульянское королевство ростовщик. Он вроде бы отошел от крупных дел, но изредка подрабатывал скупкой краденого.

Про него ходило много слухов. Поговаривали даже, мол, он сын приходского священника. Вот уж точно, «черный кобель» в семействе белых пуделей. Хотя не мне судить, сама хороша. Моей родословной любой Глава Совета Окской Магической республики позавидовать может. Ведь я даже в институте благородных девиц училась когда-то и гаммы на рояле недурно играла, а на трех иностранных языках по сей день чудесно изъясняюсь. Ну, может, не так уж… но послать к черту на немском, фрацеском и бейджанском точно сумею.

Я криво усмехнулась и въехала в ворота города Кузьмищева, миновав каменный мост, перекинутый через глубокий ров, опоясывающий городскую стену.

Теплый май обнял веси, разукрасил изумрудными красками деревья и траву, заставил воздух пахнуть сиренью. Вечер медленно опускался на город, пряча в тень высокие стены. Солнце плавно уплывало за пожарную каланчу, и позолоченные купола городского храма блестели в золотистых косых лучах так ярко, что невозможно было поднять глаз.

Средства позволяли остановиться лишь на дешевеньком постоялом дворе, куда приличная публика вряд ли заглянет. Горничные здесь имели вид прохиндеек, а манеры самые отвратительные. Особенно стало досадно, когда заказанную мною горячую воду для умывания так и не принесли. Кое-как расположившись в небольшой комнатке, я прикрыла распахнутые окна, чтобы демон не смог сбежать. Тут же стало невыносимо душно.

– Страх, ко мне! – позвала я беса.

Тот, летучей мышью повиснув на потолочной перекладине, лениво зевнул и гулко тявкнул, прикрывая желтые круглые зенки.

– Страх, лети сюда, чудище болотное!

Демон на призыв не отозвался, только с жалостью покосился на закрытое грязное оконце. На шее твари поблескивал бриллиантовый браслет с уродливой потемневшей выемкой аккурат посередке.

– Даже не думай! – предупредила его я. – Ко мне, я сказала, тявкающая шавка!

Страх не отреагировал. Подхватив полотенце и подпрыгнув повыше, я хорошенько охадила нахала по макушке подшитым концом. Демон дико залаял и кинулся в мою сторону. В следующую минуту уже я, размахивая линялой тряпицей, отгоняла от себя разозленного беса и тихо охала, когда тот не сильно, но больно хватался острыми когтями за волосы.

– Поганка! – проиграв бой на первых же секундах, прошипела я, укушенная за палец.

Из ранки сочилась кровь.

– Чтоб тебе голодно было, дрянь!

Демон мук совести не испытывал. Уселся на спинку перевернутого стула и подозрительно разглядывал меня, ожидая моего следующего шага.

– Эй! – забарабанила в дверь горничная. – Что у вас происходит?!

– Собачку вылавливаю! – отозвалась я, удостоверившись, что дверь закрыта на засов.

– У нас нельзя с животными. Животных всех в конюшню!

– Да она ручная! – Я молниеносно сдернула с кровати потертое замусоленное покрывало и прошипела тихо: – Не хочешь отдать браслет по-хорошему, не обессудь! – И накрыла им демона.

– Что?! – кричала в коридоре девица. – Я воды принесла! Собачку вниз спустите! Хозяин увидит ее в нумере – выгонит вас взашей!

– Ага! – Не ожидавший с моей стороны такой подлости, демон бился под покрывалом, нервно тявкал, жалобно скулил и откровенно рычал, чем с лихвой выражал свое злобное настроение.

– Вода-то нужна?! – не унималась горничная.

– Нужна!

Подхватив заплечную сумку, я ловко впихнула в темное мешковатое нутро беса. Тот только взвизгнул и свирепо залился самым отвратительным лаем.

– Че-о-о-орт! – Сумка выскользнула из рук и шлепнулась на пол. Демон, видать, шмякнулся сильно и даже примолк. – Только собачку спрячу! Ну вот и я!

Громыхнув деревянным засовом, я распахнула дверь и застала горничную самозабвенно подглядывающей в замочную скважину двери напротив. Кувшин одиноко стоял посреди коридора. Признаться, я опешила.

– Эй, – кашлянула я. – Кипяток заноси!

– Бери! – Девица лениво разогнулась.

Рядом с ногами из комнаты выскользнула шевелившаяся торба и налетела на кувшин. Звякнув, жестянка опрокинулась, выплеснув на вытертую дорожку воду.

– Боже мой! – Горничная испуганно прикрыла рот ладошкой и прижалась к стене.

– Собачка! – Я поспешно схватилась за длинную ручку и попыталась затащить суму обратно.

• Предыдущая
• 23/75
• Следующая