Тмутараканский лекарь (СИ) - Роговой Алексей - Страница 78

— Ну тогда дай Бог всем благоразумия, чтобы избежать напрасного кровопролития.

Как только киевская делегация покинула черниговский лагерь, Святослав и Всеволод Ярославичи поехали на переговоры со своим старшим братом. Весь день прошел в тревожном ожидании. Никому не хотелось сражаться с поляками из-за Киева. Наконец, довольные князья вернулись в стан, и среди воинов разнеслась благая весть — князь Изяслав пообещал милость Киеву и его жителям, а значит, черниговская и переяславская дружины могут спокойно отправляться домой.

— Как же мне нравятся такие победы, ради которых не было пролито ни одной капли крови, — поделился с друзьями своей радостью Матвеев.

Единственные, кто был не совсем доволен этим, оказались варяги, которым так и не довелось под шумок набить свои сумы киевскими богатствами.

Через несколько дней после возвращения в Чернигов Матвеев решил отпраздновать свой день рождения, наступивший в те дни, пока они были в походе. И снова Кудеярово подворье зашумело, готовясь к пиру. И хоть в то время привычнее было отмечать именины, Сергей захотел отпраздновать именно свое 25-летие. Ведь позапрошлый день рождения он отмечал дома в Донецке, в прошлом году в Тьмутараканском монастыре праздник пришелся как раз на Великий пост. Да и не положено вообще в монастыре дни рождения праздновать. А тут такая дата, и сейчас все складывалось в Серегину пользу. Тем более, что здесь в его распоряжении было немалое подворье и целый штат челяди. А в случае возвращения в Тмутаракань с князем Глебом, где им с Ольгой жить предстоит? Любящая жена поддержала идею мужа и, как всегда, организовала все на высшем уровне. А Кудеяр, уставший от прозябания в лесных чащобах «главный звериный лекарь всея Черниговской земли», теперь был не против жить на полную катушку и спонсировать праздник.

И снова столы ломились от различных блюд, и снова в честь Сергея поднимались заздравные чаши и пелись дружинные песни. Все его тьмутараканские и черниговские друзья поздравляли именинника. Мстислав подарил ему гнедого коня, Кытан с Ильдеем — легкий тисовый лук со стрелами, а Тихомир с Артемием нашли в византийской лавке экземпляр книги Авла Корнелия Цельса «О медицине». Книга была на латыни, но с хорошими рисунками, а потому очень понравилась Сергею.

«Эх, вот вроде все хорошо, но как же не хватает сегодня родителей рядом со мной», — думал Матвеев. — «Но зато рядом есть любимая жена и верные друзья», — последовала вдогонку вторая мысль.

Захмелевшие веселые гости стали расходиться далеко за полночь. Гораздо раньше ушла спать, поцеловав мужа в щеку, довольная Ольга. В ней теперь сложно было признать прежнюю половчанку, по крайней мере, по внешнему виду. Конечно, говорила она еще с акцентом и многих русских слов не знала, но благодаря Матвееву, быстро училась. Единственное, что оставалось в ней неизменным — это характер ханской дочери. Так что порой даже Сергею с ней было непросто совладать, но это было даже интересно.

Дольше всех оставался Мстислав. Они с Сергеем и Кудеяром еще раз выпили за бескровную победу над Всеславом.

— Но на самом деле, кровь в Киеве все-таки пролилась, — рассказал Сергею его побратим. — Князь Изяслав отправил вперед себя своего старшего сына с верными людьми. Мстислав Изяславич учинил розыски, допросы с пытками и казнил семьдесят киевлян — зачинщиков восстания. Среди них были и кузнец Славута, и выпустивший Всеслава боярин Белояр, и наш старый знакомец Вышата Остромирович. А еще больше народу из подозреваемых княжич ослепил. Да еще с десяток человек пыток не выдержало, и отдало Богу душу. Вот такая вот княжья милость…

— Да уж, выходит, князь Изяслав снова хитро поступил — на словах всех простил, а на деле дал своему сыну показать свою лютость, — сказал Матвеев. — Не в обиду тебе будет сказано, друже, но твой княжеский тезка вполне оправдал свое имя.

— Верно подметил, — усмехнулся его названный брат.

— А ты, кстати, никогда не задумывался, Мстислав, почему тебе, простому тмутараканскому парню, дали княжеское имя? — спросил, прищурившись, Кудеяр. — Ведь такими именами обычных крестьян не называют. Что ты ведаешь о своем прошлом и о своих родителях?

— Да что, тут говорить, — поморщился Мстислав, — родителей своих не знаю. Сколько себя помню, всегда был сиротою. Говорили, что отец был дружинником и погиб в одном из походов, а мать умерла при родах. Меня же подбросили в монастырь с запиской о моем имени. В младенчестве и отрочестве все меня Мстишей звали, а уж потом, когда ратную доблесть свою я неоднократно показал, тогда Мстиславом величать стали. Там же, при монастыре я и воспитывался, но монахом становиться не пожелал, а потому пошел отроком в дружину княжеского посадника — воеводы Святогора. Всю жизнь посвятил службе Тмутараканскому княжеству, и вот уже при Глебе Святославиче дослужился до начальника княжеской конницы. А от отца мне только крестик нательный остался — он тоже был со мною в колыбели.

— Покажи-ка мне этот крест, — попросил Кудеяр. — Кажись, где-то я его уже видел много лет назад.

Мстислав неохотно снял с себя серебряный крест и протянул его волхву. Тот внимательно осмотрел его и спросил:

— У меня к тебе два вопроса, Мстислав. Во-первых, сколько тебе лет? И во-вторых, как думаешь, что означают буквы «Е» и «М» на обороте креста?

— В том году мне исполнилось тридцать и четыре года, — подумав немного, сказал воин. — А по поводу буквиц я никогда и не задумывался.

— Тридцать четыре, говоришь? — торжествующе переспросил Кудеяр. — Теперь все встает на свои места. Как раз тридцать четыре года назад я и попал… В смысле я видел твоего отца. А звали его — Евстафий Мстиславич, и был он сыном тьмутараканского князя Мстислава Храброго. Вот что значат буквицы на кресте и вот почему тебя и назвали так — в честь деда. То-то я все время думал, кого мне твое лицо напоминает? Хвала богам, есть еще люди, которые подтвердят мои слова. Если хошь, завтра сходим с тобой к боярину Всераду, лично знавшему твоего отца.

Мстислав остолбенел. Хмель мгновенно выветрился из его головы. Сергей тоже ошеломленно смотрел то на него, то на старика, затаив дыхание.

— Быть того не может?! Я — потомок легендарного князя? А кем же была моя мать? — у Мстислава было много вопросов.

— Слыхал я, что твой отец был обручен с купеческой дочерью, но пожениться они так и не успели. Хотя от своего возлюбленного она понесла. Княжич Евстафий погиб в походе. Судьбу матери твоей не ведаю — может она действительно умерла при родах, а может старый купец изгнал ее из дому, не вынеся позора. Но об этом мы уже не узнаем…

— Слушай, брат, — неуверенно начал Матвеев, — Так ты, выходит, единственный наследник князя Мстислава Владимировича, а значит имеешь больше прав на тмутараканский престол, чем Глеб Святославич, который тебе приходится…

— Троюродным братом, — подсказал Кудеяр.

Огонек азарта вдруг зажегся в глазах Мстислава, но очень быстро потух.

— Да какие права? — сказал он невесело. — Ведь ежели я и сын княжича Евстафия, то все одно — незаконнорожденный. Да и Глебу Святославичу я клялся в верности, и буду и дальше ему служить, каким бы он родственником мне ни приходился… Ладно, что-то мы здесь засиделись. Пора и честь знать. Благодарю за угощение, дед Кудеяр. Еще раз поздравляю тебя с днем рождения, брат, — сказал он на прощание Сергею.

По лицу уходящего Мстислава было видно, что он находится под сильным впечатлением от услышанного недавно. Действительно, не каждый день узнаешь, что являешься отпрыском княжеского рода.

— Ну вот мы и нашли вашего третьего спутника из пророчества, — сказал Кудеяр Матвееву, когда они остались вдвоем, — значит, близится время нашего расставания и вашего возвращения в Тмутаракань, где вам троим и суждено это пророчество исполнить.