Тмутараканский лекарь (СИ) - Роговой Алексей - Страница 77

— Твои желания исполнятся в лучшем виде, великий князь. Ты не пожалеешь о сделанном выборе. А еще знай, что ты всегда теперь у нас желанный гость. Ежели тебе будет угрожать опасность, Итиль всегда тебя приютит.

Послы поклонились еще несколько раз до земли и ушли.

— Надо бы поторопить их с отправкой домой, Вышата, — сказал, подумав, князь Всеслав. — Мне крайне нужна их поддержка в грядущей войне с Ярославичами.

— Не переживай, княже, я уже отдал распоряжение. Пусть сегодня они отдохнут, а завтра с моими верными людьми отправим их восвояси. Ежели не будет никаких задержек, то к началу лета твое войско неплохо усилится, и мы сможем победить и черниговцев с переяславцами, и половцев, что идут за ними.

— Хвалю за расторопность, Вышата Остромирович. Недаром, ты мой первый советник. Ну что же, нам остается только готовиться к битве и ждать лета…

Но дождаться обещанной хазарской помощи князю Всеславу было не суждено.

Все свершилось гораздо раньше, чем все ожидали. Всего через несколько дней князю Святославу доставили тайное послание от беглого князя Изяслава. В письме старший брат сообщал, что они с польским князем Болеславом и его войском выдвинулись из Кракова и движутся отвоевывать Киев. Своих братьев Изяслав просил немедленно выступить с конной дружиной, чтобы окружить полоцкого захватчика с обеих сторон. Встретиться под Киевом планировалось в начале мая.

Получив такое письмо, Святослав Ярославич был весьма раздосадован — он не ожидал, что беглец вернется так скоро. А значит, теперь его мечты об обладании киевским престолом обращались прахом. Но не поддержать брата сейчас означало выразить ему открытое неповиновение, а ведь еще их отец завещал им повиноваться старшему брату, даже такому бестолковому политику, как Изяслав. К тому же, заполучить власть в Киеве, изгнав оттуда захватчика — это дело одно, а развязывать ради этого братоубийственную войну — совсем другое. На это пока Святослав был не готов, а ждать прибытия союзных половцев времени не было, и поэтому он отдал приказ своей дружине срочно собираться в поход. Глеб Святославич со своими тьмутараканскими воинами и лекарями отправился вместе с отцом.

Ольга, конечно, не хотела расставаться с мужем, очень волновалась за него, но Кудеяр убедил ее, что с Сергеем в походе все будет хорошо. Девушка склонна была доверять старому волхву. Зато Матвееву собрали такой «тормозок» в дорогу, которого не было у многих дружинников.

До Киева дошли довольно быстро, неподалеку от стен города разбили лагерь и стали готовиться к предстоящей битве. Опытный воевода Белогор отправил в стольный град своих лазутчиков.

Через несколько часов один из них вернулся и сразу направился к княжеской палатке.

— Битвы не будет, княже, — сказал запыхавшийся лазутчик.

— Как не будет? — непонимающе спросил князь Святослав. — Всеслав, что, сдаваться собирается?

— Нет Всеслава в городе. Он со всей своей дружиной выступил навстречу приближающемуся Изяславу.

— Отличная новость! Тогда не будем мешкать — нападем на них, пока они в пути. Ежели мы с Изяславом нападем сразу с двух сторон — не уйти от нас Брячеславичу.

Сказано-сделано — не успели черниговцы толком поставить лагерь, как им приказали сниматься с места и выдвигаться в сторону Белгорода. Подошедшая переяславская дружина во главе с князем Всеволодом последовала их примеру.

— Эх, а я только думал отдохнуть перед грядущим боем, — пожаловался Артемий Матвееву.

— А далеко хоть идти? — поинтересовался Сергей.

— Да Белгород тут недалече, всего часа три верхом ехать, но так неохота снова трястись в седле…

— А ведома ли вам, братия, поучительная повесть о белгородском киселе? — спросил у друзей Тихомир.

— Нет, не слыхал, — ответил Сергей.

Артемий отрицательно покрутил головой.

— Поведал мне ее отец Никон еще в Тмутаракани, и с тех пор она мне хорошо запомнилась. Дело было лет семьдесят назад, еще при князе Владимире Красно Солнышко. Во время оно поехал он в северные края за войсками против печенегов. А печенеги прознали про то, что князь далече и взяли Белгород в осаду.

— А почему тогда Белгород, а не Киев? — поинтересовался Матвеев.

— В Киеве князь оставил хорошую охрану, а Белгород был почти беззащитен, — пояснил Тихомир и продолжил: — Долго осаждали город окаянные, и начался в нем голод великий. Собрали белгородцы вече и думали уже сдаться врагу, хотя и были наслышаны о пытках, которым печенеги подвергают своих пленников. Готовы были они и на пытки, лишь бы не умирать голодной смертью. А один старец предложил способ избавиться от печенегов и попросил собрать все припасы, которые оставались в городе. Делать было нечего, и все согласились. Набралось немного — всего несколько горстей пшеницы, овса, отрубей да лукошко меда. Тогда старец сказал взять две большие кадушки — в одной смешали пшеницу, овес и отруби с водой и приготовили подобие болтушки, из которой варят кисель. А из меда приготовили сладкую-пресладкую сыту и залили ее во вторую кадушку. Затем поставили их в вырытые для этого колодцы и позвали печенегов для переговоров. Обрадовались кочевники, думали, что наши сдаваться будут. А те им и говорят: «Вы можете хоть десять лет под нашими стенами стоять, а толку не будет. Нас земля наша русская кормит». На глазах у послов достали из колодца болтушку, сварили из нее кисель, а из второго колодца почерпнули медовую сыту. Для пущей убедительности белгородцы сами отведали угощение, а потом и гостей попотчевали. Подивились печенеги чуду дивному, и с собой тоже взяли корчагу киселя и сыты хана своего угостить. Попробовал хан, понял, что с русскими тягаться бесполезно и ушел восвояси со всей своей ордой. Так русская смекалка помогла сохранить целый город. А в белгородских харчевнях до сих пор путникам подают кисель и сыту, как местную особенность.

— Да, наш народ не победить! Находчивость и смекалка — это наше всё! — уверенно сказал Сергей. — Надеюсь, скоро и мы с удовольствием отведаем белгородского киселя.

До Белгорода и правда оказалось недалеко. Матвеев, которому был известен только современный ему Белгород в России, не знал, что город с одноименным названием существовал тогда в двадцати трех километрах от Киева. В сгущающихся сумерках обе дружины подошли к этому городу и остановились в двух верстах от лагеря Всеслава. Судя по количеству факелов, войска у князя-чародея тоже было немало.

— Ну что, княже, прикажешь сразу атаковать Всеслава, пока они не опомнились или подождем до завтра? — спросил князя Святослава воевода Белогор.

— Боже меня упаси, да и всех вас тоже, нападать ночью на князя-оборотня. Ночь — это же его время. Да и к тому же, Изяслав с поляками еще не подошли. Это же все-таки больше его битва, чем наша, так, брате?

— Да, ты прав, — отозвался Всеволод. — Мы пришли помочь брату, но не делать всю работу за него. Пущай подойдет поближе, да навалимся на Всеслава сообща. А пока пошли отдыхать — утро вечера мудренее.

Тем временем Матвеев и его друзья снова оборудовали палатку первой помощи и были готовы встречать раненых. Когда им сказали, что битва со Всеславом отложена до завтрашнего утра, все трое искренне обрадовались этому известию и с превеликим удовольствием завалились спать, надеясь, что ночью их никто тревожить не будет.

— Вставай, Сергий, вставай скорее, — разбудил друга Тихомир.

— Что случилось? Битва началась? Раненые уже поступают? — спросонья недоумевал Матвеев.

— Слава Богу, нет. Но произошло нечто невообразимое.

— Да не тяни ты уже. Молви, что произошло? — нетерпеливо спросил Сергей.

— Не успели мы лечь почивать, как подошли с западной стороны князья Изяслав и Болеслав с польской ратью. Князь-чародей ближе к полуночи сбежал с малой дружиной в сторону Полоцка, испугавшись нашей силы. Его войска отказались сражаться без князя и складывают оружие. Победа, брат, победа!

— Вот это новости! Откуда ты узнал?

— Не спалось мне этой ночью в преддверии грядущей битвы. Как только начало светать, пошел я к Мстиславу в палатку потолковать. А он мне и рассказал, что пришли из Всеславова стана киевляне к князьям Святославу и Всеволоду просить, чтобы Изяслав Ярославич не губил стольного града, простил обиду киевлянам за то, что его семь месяцев назад изгнали из Киева, и не вводил в него поляков. Князья обещали киевлянам свою защиту пред лицом великого князя. Вот сейчас как раз об этом и толкуют.