Князь мертвецов. Часть II (СИ) - Кащеев Кирилл - Страница 47

- Посмотрим ... - все также высокомерно качнул головой Митя. - Ингвар, возьмите его в автоматон, а то он на ногах не стоит. И барышню Шабельскую туда же как-нибудь уместите, сделайте одолжение. И догоняйте! - он снова вынул из пустоты топор - и длинными хищными скачками ринулся прочь со двора с всё тем же боевым кличем. - А ну пошли вооооон!

В душе его царило ликование и реяли знамена из альвийского шелка!

Глава 26. После погрома

«Дом модъ» стоял изувеченный и распотрошенный. Секреты губернских модниц были бесстыдно выброшены наружу: двор покрывали отрезы ткани, изорванные платья на изломанных манекенах, недошитые кружевные панталоны. Скрытая даже от клиенток повседневная жизнь хозяев дома зияла во все окна - изрубленные топорами этажерки и кресла, вышвырнутые в окна стулья. Под ногами жалко похрустывали обломки фарфоровых слоников.

И тишина. Только что отчаянно сражавшиеся люди никак не могли принять, что больше не надо драться. Они приготовились дорого продать свои жизни, а их больше не убивают. И в это невозможно поверить, всё кажется, что враги вовсе не ушли, а затаились.

В окнах показались сперва настороженные дула паро-беллумов, а потом такие же настороженные и словно бы «прицельные» лица. С нижнего этажа выглянул старый Яков Альшванг, а с верхнего - прижимающий к себе сестру Захар Гирш. Огляделись, готовые в любой момент нырнуть за подоконник и снова стрелять, стрелятъ, стрелять. И оказалось, что не в кого. Двор был пуст, разве что Йоську Альшванг двое мальчишек - один постарше, в форме реального училища, а второй мелкий совсем, и в сущих лохмотьях - вели к стоящему под парами автоматону. И остановились, потому что дорогу им преградила тварь. Тощая, желтая, с черными крыльями, она в упор пялилась на Йоэля мрачными провалами глаз и вдруг расплылась в жутковатой клыкастой улыбке:

- Какие ушкиииии!

Тот шарахнулся, едва не опрокинув поддерживающих его Ингвара и Даринку.

- И глазки! Надо же, настоящий эльф! - почти умиленно выдохнула мара.

- Я не эльф! - возмутился альв. - Я даже не альв!

-А кто?

- Еврей, - как всегда с достоинством объявил Йоэль.

- С такими ушами?

- С таким носом! - отрезал Йоэль и вдруг подозрительно на нее прищурился. – А вы ангел смерти?

- Мара я! Смертевестница! - возмутилась мара и снова расплылась в восторженной улыбке. - Слышь, альво-еврей, дай ушки пожамкаю! Это ж не ушки, а просто любовь!

Йоэль начал аккуратно пятиться от тянущихся к нему когтей мары, бормоча:

- А старый Гирш-то, похоже, и впрямь пророк. Казаками ругнулся - казаки, любви ангела смерти пожелал - и вот!

- Лезьте уже в автоматон, Йоэль, Митя сказал его догонять, - решительно скомандовал Ингвар.

- А мы обязательно должны делать, что сказал Митя? - Йоэль не то, чтобы спорил, просто в его голосе были некоторые сомнения.

- Он все-таки теперь Истинный князь. Всякое такое ... по его части! - Ингвар широко махнул рукой, так что непонятно было, что именно «такое», но явно имелось ввиду нечто большое. Может даже - величественное.

- Истинный Князь? - хором повторили Йоэль с Даринкой, и глаза у обоих стали одинаково круглые. - Но ... это же сказка! Древняя! -добавил Йоэль.

— Это альв с носом, он же еврей с ушами - сказка, а Митька - мой Истинный Князь. Я его только что ... доделала. - с глубочайшим самодовольством объявила мара.

— Это когда ты ... вы в него перуновыми молниями из трости стрельнули? - полюбопытствовала Даринка.

Выражение лица у мары стало странным. То есть, еще более странным чем обычно.

- Электри ... перуновым ударом Истинных Князей не делают. Им остановившееся сердце запускают, - подумал и уточнила. - Только если сразу после остановки. И если повезет.

- Перуновым ударом можно запустить сердце! - повторила восторженно слушающая эти откровения Даринка. И деловито уточнила. - И про блины кричать, да?

- Про какие бли ... - начала мара и тут же выпалила. - Блин! В смысле, про блины - не обязательно! «Блин» — это... там, где я жила раньше, вроде ругательства. Приличного. Для девочек.

- У Мораны Темной ругаются блинами? - озадачилась Даринка. — Это потому, что на поминки блины пекут? Или блины пекут, потому что ими ругаются?

- Блин, - прилично выругалась мара и с места взмыла в воздух.

Йоэль больше не спорил и молча полез в автоматон. Только выражение лица у него было ошеломленное: то ли все еще пытался понять, что происходит, то ли попросту удар головой об булыжники сказывался.

- Йоська! - негромко и неуверенно окликнули вслед, - ты куда поехал? А пауков загонять кто будет?

— Вот вы и будете, - мрачно буркнул Йоэль, пытаясь вместе с Даринкой умоститься на заднем сидении - тощий и острый локоть младшей барышни Шабельской упирался ему в живот.

- И лучше им это сделать. Если по возвращении наш Истинный Князь Мораныч не получит свой вожделенный паучий шелк ... - передергивая рычагами, пробормотал Ингвар.

- Убьет? - затаила дыхание Даринка - появление совсем близко - считай, по соседству! - легендарного Истинного Князя повергало ее в состояние восторженного ужаса.

- Скорее заставит самих шелк ткать. Вместо пауков, - глубокомысленно заметил Ингвар, выказывая тем самым изрядное знакомство с характером и привычками первого за полтысячи лет Истинного Князя.

Автоматон широкой рысцой шел по улицам. Следы погромов видны были везде: разбитые окна, выломанные двери, выброшенные из окон вещи и пятна крови на мостовой. От них Даринка старательно отворачивалась, хотя понимала, что себя не обманет, и перинный пух, вертящийся белым смерчем посреди улицы, еще не раз придет к ней в снах. В остальном же улица была совершенно, оглушающе пуста. Брошенные на улице узлы с награбленным добром указывали на поспешное бегство погромщиков. Издалека доносился уже знакомый клич: «Воооон!»

Автоматон перешел на размашистую рысь. Макушка Даринки въехала альву под челюсть, оба взвыли сквозь стиснутые зубы и промолчали. Паро-конь вылетел на незнакомую улицу, но Ингвар сразу понял, что это граница еврейского квартала: теперь ее легко было отличить по новеньким фонарям. Рядом, баюкая на руках топор, стоял Митя. Он запрокинул голову и не отрывал от фонаря глаз.

Фонарь ... горел. Прозрачный огонь за стеклом почти таял в свете дня, но вокруг фейерверками разлетались искры, так что фонарь окружал неистово пылающий ореол, а из-под него короткими, судорожными рывками вырастала тень. Вот она была совсем коротенькой, вот дернулась и подросла немного, вот дернулась опять. Пара не успевших сбежать от Истинного Князя с топором погромщиков замерла, будто завороженные, и глядели в эту тень неподвижными, остановившимися глазами.

Ингвар сам не понял, как выскочил из седла:

— Это что такое?

- Полагаю, реальность, - не оборачиваясь, обронил Митя.

Голос его сперва прозвучал странно гулко, а потом увяз будто в тумане. Шею пощекотало что-то холодное, омерзительно влажное. С трудом оторвав глаза от корчащейся, как в припадке, тени, Ингвар обернулся.

Туман полз. Фонарь словно курился, вместо дыма распуская вокруг себя его вязкие клубы. Туман ручейками тёк в переулки, его гибкие щупальца шевелились на фасадах домов, точно огромное морское чудовище цеплялось за них, пытаясь вползти в город.

- Реальность? - повторил Ингвар, пятясь от потянувшегося к нему туманного отростка. Больше всего он надеялся, что вот это - вовсе не реально. Он закроет глаза - и оно исчезнет, потому что для одного дня и так – довольно!

- От фонарей до провокаторов - не слишком ли много суеты для еврейского погрома? - отозвался Митя.

- Мы не навязывались, - пробормотал альв.

- Я говорю о расходах. По всему выходит, что погром - всего лишь инструмент. - Митя не отрывал взгляд от полыхающего, как маленькое солнце, фонаря и корчащейся под ним тени. - А на самом деле господа Лаппо-Данилевские задумали нечто масштабное... Или не только они ...