Новая жизнь темного властелина. Часть 1 (СИ) - Федин Андрей - Страница 3

Я услышал в голове песню фей. Различил слова «Гимна весны», стал подпевать — так же тихо. Не на эльфийском — на языке маленького народа живых цветов.

Сам не ожидал, что смогу вспомнить песню полностью. Пока допел её до конца, едва не охрип: пересохло горло. Но получил удовольствие от пения — почти как тогда, в бытность эльфом. Стать певцом и музыкантом в той жизни мне не позволили. Никто, кроме жён не слышал моих попыток музицировать. Но и те мой талант не ценили: чувствовал фальшь в их похвалах. Потому и отринул стезю артиста.

Продолжал перебирать струны, извлекал заключительные аккорды «Гимна весны».

Открыл глаза, не без волнения решил узнать реакцию Мышки на мои певческие потуги. И увидел, что в полумраке кафе в воздухе над столами кружат в зажигательном танце стайки крохотных цветочных фей. Совсем как живые, настоящие. Плясали, искрились, прыгали по ярким полупрозрачным листьям, что насквозь пронзали деревянные столы и стулья. А в самом центре этой вакханалии замерла с приоткрытым ртом Мышка. Сидела на стуле, прижимала к груди руки. Тихонько смеялась.

Дурацкие эльфийские привычки!

Моя рука дрогнула. Струна пронзительно застонала. Похожие на людей призрачные цветы замерли, в один миг растаяли, оставили Мышку посреди тёмного зала кафе в одиночестве.

— Ух ты! — выдохнула мелкая.

Мне почудилось, что в её глазах всё ещё отражаются разноцветные феи.

— Что это было, Кира?

Я бросил карауку на столешницу, отдёрнул от неё руки. Вскочил со стула. Отпрянул от барной стойки, точно заметил там змею.

Столько маны слил! На какую-то ерунду! Идиот!

Эльфы редко просто играли на инструментах и пели. Они устраивали из своих выступлений настоящие шоу с визуальными и обонятельными иллюзиями. Как и я только что.

— Мне тоже хотелось бы это знать, — пробормотал я.

Вряд ли Мышка меня услышала.

— Это было здорово! — сказала она. — У тебя волшебный голос! Правда-преправда!

Поспешила ко мне. Замерла в шаге от карауки. Нерешительно ткнула в её сторону пальцем.

— Можно я посмотрю?

Ощутил, как от мелкой в мою сторону идёт волна сырой маны.

«Обычного местного мужика такая волна запросто убила бы», — подумал я.

— Конечно, Мышка. Бери.

Тоненькие руки потянулись к инструменту. Но не успели его взять: мой палец прикоснулся к затылку Мышки, простенькое заклинание «сон» перекочевало на девичью голову. Ноги мелкой подогнулись — я успел подхватить её на руки.

«Сон» расходовал совсем мало энергии. Мой резерв почти не заметил потери маны. Я скастовал «сканер»: он тоже относился к разряду простейших заклинаний — малозатратных.

Взглянул на ауру своей подопечной. Знакомое свечение заполненного маной резерва. И от него ко мне всё ещё тянулся шлейф от спонтанного выброса энергии.

Неудивительно, что мужчины здесь так боятся женщин.

Мышка улыбалась во сне.

— Ты ничего не видела, мелкая, — пробормотал я. — Это был просто сон. Ты устала. Уснула. И смотрела во сне на всякие глупости, как и положено семилетней девочке.

Мышка казалась почти невесомой.

Я отнёс её на кухню. Рядом с остывающей печью постелил тюфяк. Опустил на него хрупкое тело девочки, накрыл мелкую одеялом.

Прошептал:

— Спи.

Вернулся в зал.

Взял со стойки карауку, ощупал деревянный корпус. Обычный инструмент, я не почувствовал в нём никакой магии. Покачал головой.

— Значит, сам виноват, — сказал я. — Уже крыша едет от долгого воздержания! Иллюзия ману ест — будь здоров! Распелся! Артист хренов. Но Мышка права: голос у меня совсем неплох. Немного тренировки, и даже барды Вечного леса не найдут к чему придраться. Забавно.

Посмотрел на своё отражение в тёмном прямоугольнике окна — оно сильно отличалось от того, что я видел сорок восемь дней назад. За эти дни я изменил его. В лучшую сторону. Избавился от лишнего веса, укрепил мышцы. Всё больше стал походить на эльфа.

На женщину не похож ни капли. Ну совсем ничего общего! Хотя… местным проще представить, что я длинная плоская девица, чем поверить в то, что перед ними нормальный мужчина.

Впрочем, откуда им знать, как тот мужчина выглядит? Да и что здесь делать этому нормальному? Он здесь так и помрёт девственником. Дурацкий мир! С дурацкими законами!

Вздохнул.

А карауку я, пожалуй, оставлю себе. Пригодится. Завтра сам отсыплю Мышке монет на конфеты. Заслужила. Да и… ей сейчас нужны сладости: пусть растёт, а то совсем мелкая. Музыкантша же купит себе новый инструмент. А что она думала? Нечего клювом щёлкать. Здесь у нас не бюро находок.

* * *

Я очутился в этом мире около пятидесяти дней назад.

Боль едва успела утихнуть после того, как потолок кабинета в Кирхудском замке рухнул мне на голову. А перед глазами уже маячили стены тесной комнатушки. Кровать, мягкий пропахший потом тюфяк, подушка. Поначалу я не понял, где оказался. Потому что почти ничего вокруг себя не различал.

Подумал: «Здорово меня приложило».

Какое-то время гадал: сумел выжить там, в долине, или меня вновь забросило в иной мир.

Попытался скастовать «огонёк».

Не получилось.

Прикрыл глаза. Сосредоточился на неровном ритме биения сердца. Успокоился — взглянул на свою ауру.

— Так не бывает! — пробормотал вслух.

Я не увидел в своей ауре магическую энергию.

Совсем! Ни капли!

Обнаружил крохотный, атрофированный резервуар для маны — пустой.

Расфокусировал взгляд. Потёр виски — нащупал на голове пышную шевелюру.

Сделал новую попытку опознать в себе мага.

Ману снова не увидел. Даже той крохи, что всегда присутствовала в ауре любого живого существа, в том числе и у неодарённых.

Я какой-то урод? Инвалид?

Исследовал своё тело: мышцы слабо развиты, внутренние органы обросли жиром и работают со скрипом, мужские половые органы… они есть.

А магии нет. Не человек?

В теле эльфа я прожил самую долгую из своих прошлых жизней. В прочих был человеком. Неужели в этот раз мне повезло занять место… вот этого странного, полностью лишённого маны существа?

Или здесь такой мир? Без магии?

Я вздохнул.

Не осталось сомнений в том, что там, в Кирхудской долине, я умер.

А место, где очутился, мне сразу не понравилось.

Глава 2

В той комнате с крохотным окошком я просидел до утра.

Перебирал воспоминания предшественника: разбирался с тем, в каком мире воскрес.

Рылся в памяти своего нового тела и к утру сделал вывод: ещё никогда будущее не казалось мне столь безрадостным.

Небо за окном постепенно светлело. В нижней его части — там, где оно пряталось за раму, угадывались отблески рассвета. Исчезли звёзды.

— Интересно девки пляшут, — пробормотал я.

Всё не мог поверить в то, что откопал в памяти.

Пятнадцатилетний трус, что занимал тело до меня, сбежал, испугавшись трудностей. Предоставил мне возможность разгребать его проблемы.

По его представлениям мой новый мир делился на две части. В одной ютилось общество мужчин, в другой вольготно существовало общество женщин. Но что самое невероятное: эти две части обычно единого общества, в этом мире между собой почти не пересекались.

Тому причиной стала странная особенность, которую я и сам заметил в новом теле: местные мужчины были полностью лишены магической энергии. Словно кто-то сознательно отобрал у них ману. А вот женщины, напротив, все без исключения одарённые.

Так утверждали доставшиеся мне по наследству воспоминания.

Они говорили, что весь мир снаружи, за крепостными стенами — странный, непонятный, одна мысль о котором заставляла мужчин дрожать от ужаса — принадлежал женщинам. Потому мужчины и прятались в каменном убежище, жили в тесных комнатушках, подобно заключённым. Не помышляли добровольно покинуть границы своей резервации.

Слова «женщина», «магия» и «смерть» для местных мужчин означали примерно одно и то же. Потому что встреча с женщинами грозила им опасностью попасть под воздействие магической энергии — а значит, умереть. Ведь малейшее воздействие маной несло мужчинам почти мгновенную смерть.