Плацдарм (СИ) - Звонарев Сергей - Страница 10

Саша не думал, что сможет заснуть в самолет — пока его не потрясли за плечо, и он не обнаружил себя в салоне грузопассажирского ЛИ-2, в одном из кресел, расположенных вдоль бортов. Громов, если и спал, то уже проснулся, и разговаривал с военным в форме войск связи и с биноклем на шее. Увидев, что Саша проснулся, Громов подозвал его.

— Посмотри, — он кивнул на иллюминатор, — вот с чем нам придется разбираться.

Самолет шел по кругу на небольшой высоте, давая рассмотреть то, что внизу. Две широкие полосы клубящегося тумана, длиной с пару километров каждая, сходились, образуя нечто вроде облака. Между полосами шла дорога, исчезавшая в облаке. Из тумана исходило голубоватое свечение.

— Можешь объяснить? — спросил Громов. — Или спросонья плохо соображаешь?

Саша покачал головой.

— Не знаю.

— Вероятно, плазма или что-то подобное, — предположил профессор. — Интересно, что ее стабилизирует.

— А это вы объясните? — связист показал на машину, двигавшуюся к облаку по дороге. Вскоре машина скрылась в тумане. Судя по ее скорости, она должна была показаться через несколько секунд. Прошло полминуты, машины не было.

— Если она не заглохла, то это я объяснить не могу, — признался Громов.

— Не заглохла, — подтвердил связист, — вы сами в этом убедитесь.

Когда капитан Валерий Скадов, командир разведгруппы, получил задание от генерала Говорова по выявлению дисклокации группировок противника в районе Рабенберга и установлению их боевых возможностей, то ничем не высказал своего удивления. Скадов знал, что к двадцатым числам мая последние разрозненные группы немецких войск в западной Германии либо были уничтожены, либо сдались в плен. Тогда зачем проводить разведывательные мероприятия?

Однако у генерала, похоже, была другая информация.

— Валерий, ты должен передвигаться так, будто находишься в тылу врага, — предупредил Говоров. — В населенные пункты не заходить. Ты ведь участвовал в обеспечении «Багратиона»? Помнишь, как работали тогда?

Скадов сказал, что помнит.

— Действуй так же. И вот еще что. Если захватишь языка, будет здорово.

— Какого языка? — вырвалось у капитана. Язык после того, как война закончена? Какую информацию он может дать? Вооруженных немцев надо брать в плен или уничтожать, о чем с ними разговаривать?

— Такого же, как и в сорок четвертом. Ты понял меня?

— Так точно, товарищ генерал! — Скадов вытянулся и отдал честь.

И вот теперь его группа двигалась в лесном массиве южнее Рабенберга вдоль шоссе, наблюдая за ним. Судя по карте, эту местность должны были контролировать американцы, на пока никаких следов их присутствия Скадов не обнаружил — проехали только несколько гражданских машин, немецких, причем на борту одной из них красовалась свастика: наверное, еще не успели стереть. Водитель и пассажиры сильно рискуют, мелькнула мысль.

Шоссе, огибая невысокий лесистый холм, делало поворот, из-за которого послышался еще далекий шум моторов. Приближалась колонна тяжелой боевой техники. Скадов сделал знак всем залечь.

— Вроде танки. Но на «Шерманы» не похоже, — шепнул Андрей Скворцов, залегший рядом с командиром. В разведку он пришел из танковых войск, поэтому любую машину мог определить по звуку работающего двигателя или лязгу гусениц.

— Сейчас увидим, — ответил Скадов.

Шум постепенно усиливался, однако, когда разведчики уже ожидали появления головной машины, колонна затормозила. Скворцов и Скадов переглянулись. Вместо танков из-за поворота показалась группа автоматчиков, осторожно продвигающихся вперед под командованием офицера. Они держались на обочине шоссе, но ближе к лесу. Разведгруппа оставалась далеко в лесу, так что немцы заметить ее не могли. Когда автоматчики удалились метров на сто от поворота, офицер отдал команду. Солдаты, нацелив стволы на лес, заняли позиции по сторонам шоссе.

Звук двигателей усилился. Сначала показалась разведывательная машина пехоты, а за ней, одна за другой, выдвигались «Пантеры» — всего десять машин, неполная рота. Когда колонна вышла целиком, танки остановились. Солдаты погрузились в разведывательную машину, и колонна возобновила движение.

— Вот черт! — прошептал Скворцов. — Десять «Пантер»!

— Надо предупредить наших, — сказал Скадов.

Он подозвал радиста и приказал передать в штаб Говорова о том, что на восток по шоссе идет танковая колонна. Если скорость движения не изменится, через полтора-два часа они появятся перед позициями, занятыми советскими войсками. Дождавшись подтверждения приема, Скадов приказал двигаться дальше.

— Командир, — раздался за спиной голос Скворцова. — Что им делать на востоке? Они же знают, что там наши.

— Хороший вопрос, — признал Скадов. — Поразмысли сам, может, придумаешь что.

Сам он придумать не мог. Немцы предпочитают сдаваться американцам, а не русским, тогда почему колонна идет на восток? Заблудились? Теоретически возможно — шоссе петляло довольно часто, но капитан не верил в это. И было еше кое-что — немцы не были похожи на тех, кто собирается сдаться. Скадов это чуял нутром.

А на что тогда они похожи?

На подразделение вермахта, выполняющую боевую задачу — вот на что.

Скадов, продолжая двигаться вперед и не упуская ничего из того, что происходило на шоссе и вокруг него, усмехнулся. Кто может отдать боевую задачу после капитуляции? А может, мелькнула мысль, ими командует фанатик, заразивший своим фанатизмом все подразделение? Что ж, если они из частей СС, такое можно допустить. И в чем может быть боевая задача? Перебить как можно больше русских перед тем, как погибнуть?

Возможно ли такое объяснение? Формально да. Но интуиция подсказывала капитану, что оно неверное.

Язык, мелькнула мысль, нам действительно нужен язык. Генерал был прав.

Скадов остановился и подождал, пока вся группа соберется вместе. Затем кратко объяснил им боевую задачу. Судя по карте, ближайшим населенным пунктом, к которому можно было скрытно подобраться, была деревушка Арлесберг.

— А если там не будет военных? — спросил Скворцов.

— Разберемся, — ответил капитан.

До деревушки они добрались часа через три. За это время по шоссе прошла еще одна колонна — три грузовика с пехотой и командирская машина. Скадов не стал тратить время на размышления, что им нужно на востоке. Теория о фанатичном командире, и без того хрупкая, дала трещину.

Разведчикам повезло — в деревушке квартировалась пехотная часть. Казалось, немцы были совсем не в курсе, что проиграли войну. С чего бы это? У них договоренность с американцами? Скадов, запретив задавать себе вопросы, ответить на которые он все равно не мог, организовал наблюдение. В одном из домов, стоявших с краю, разведчики заметили двоих рядовых. Лучше бы взять офицера, подумал Скадов, но на худой конец сойдет и рядовой. То, что солдат было двое, несколько осложняло операцию, но выбирать не приходилось.

Разведчики собирались дождаться темноты, но им улыбнулась удача — один из квартирантов решил прогуляться за земляникой. На солнечном пригорке между высоких сосен его и взяли — Федор Крюков, мастер спорта по самбо, уложил немца удушающим приемом и парой спокойных слов уговорил пленного молчать — если тот хочет жить. Судя по реакции, хотел.

Федор поставил пленного на колени, завел руки за спину и связал запястья. Затем несильным тычком поднял его на ноги и обыскал. Оружия у немца не оказалось.

— О! Сигареты! — Федор вытащил из кармана зеленую картонную коробочку с надписями сверху «ECKSTEIN» и снизу «CIGARETTEN» и цифрой «5» посередине. — Слабые у тебя сигареттен, фриц! То ли дело наша махорка! Пробовал самокрутки?

Немец, разглядывая разведчиков, робко заулыбался. Он все еще не мог понять, что происходит.

— Федор, хватит паясничать, — распорядился капитан. Он колебался — допросить пленного сейчас, еще тепленьким, или первым делом доставить в штаб. Издалека, с востока, донесся звук танкового выстрела, затем еще один, и после они пошли чередой. Должно быть, «Пантеры» дошли до наших позиций, подумал Скадов. Это решило дело.