Без чувств, без эмоций, выжить (СИ) - "SVO" - Страница 32

— Давай пойдём. — Шепнул ей на ухо. Она молча посмотрела мне в лицо, помолчала. Я уже понял, что все мои мечты развеялись придорожной пылью на трассе «реальность».

— Хорошо, давай. Но…

Не дав ей договорить, как обычно, её постоянные аргументы «почему это невозможно».

— Я всё организовал. Дверь будет открыта в пять тридцать, просто нажми кнопку за столом. Ключ у меня есть.

Она чуть округлила глаза, начала оглядываться:

— Ты уверен.

— Да, — кивнул с такой решимостью, что сомневаться перестал даже сам.

Выменяв ключ на бутылку виски у Сергея, пообещал купить ему сигарет, и вооружившись заветным ключом, мечтами, ощущением счастью, отправился собираться.

Для вечера я аккуратно разложил на кровати новое поло Lacoste и кеды, наконец-то срезал бирку с новых джинсов Calvin Klein, которые порывался надеть несколько раз, но откладывал до более серьёзного случая. Случай наступил. Ощущение, что ты прорвал пелену неудач и вывернул на светлый путь жизни. У тебя свидание с девушкой, которая тебе очень нравится, кстати, с которой ты занимался сексом пару часов назад, хоть и при обозрении пары человек и камеры, и даже сценарий был прописан, а ещё за это получил весьма неплохой гонорар. Но неважно. Игнорируя всё это, ты ощущаешь себя счастливым.

Важно, что я в столице Австрии, иду на свидание с красивой девушкой, которая мне безумно нравится, могу себе позволить, оплатить ужин, не подсчитывая, хватит ли мне денег, если мы закажем ещё один бокал или лучше отказаться.

Вот он, светлый путь в моё счастливое настоящее.

Подкараулив её на кухне, шепнул, что буду ждать на выходе в шесть вечера, предупредил чтобы выходи́ла, чтобы никто не знал.

— Я уже сказала Оксане, — Подёрнула она плечами. — В экстренном случае она напишет сообщение на Wats’app.

— Хорошо, но больше некому.

Во мне зарождалась ревность, что кто-нибудь увяжется следом. Всего можно ожидать, а видеть кого-то ещё и превратить свидание в обычную прогулку друзей очень не хотелось.

Облачившись в подготовленные вещи, стараясь не привлекать внимание, прошмыгнул в холл к входной двери. За эти месяцы мы все знали, где внутренняя кнопка двери и код, при помощи которого можно было открыть дверь снаружи.

Приметив цветочный, не стал покупать готовый букет, который показался слишком уж не уместным. Я даже перестал мыслить штампами. Ещё полгода назад собираясь на свидания имея бюджет в триста евро на этот вечер, я бы прикупил внушительный букет, обёрнутый гофрированной бумагой и целлофаном. Сегодня пройдя определённый этап жизни вкруг иных людей, приобретая иные ценности. Сейчас я выбирал между крупными и́рисами и розами нежного цвета. Остановился на розах, это было универсально. Хотя очень хотелось купить и́рисы.

Сомневаясь в выборе цветов, я чуть опоздал, и в пять минут седьмого, моя дама переминалась с ноги на ногу возле угла нашего дома.

Она была в длинном, простом, синем платье, туфли были в тон на высокой шпильке, помню, как-то раз она в них снималась в сцене секретарь с боссом, её начальником, к сожалению, был не я, а Егор. Это я про роли.

Волосы были закреплены высоко на затылке, беспорядочными локонами спадая на плечи.

— Привет, — поцеловал её в щеку, и моё лицо полыхнуло багрянцем смущения. — Прости, опоздал.

Она улыбалась накрашенными губами, что было так неестественным вне съёмок.

— Пошли? — Вручил ей розы, она откинулась носом в цветы улыбаясь.

Я представлял, что, как обычно, она будет в джинсах и клетчатой рубашке, максимум сменит рубашку на футболку и джинсовый жакет.

— Нужно было брать и́рисы, — неожиданно сказал вслух. Пришлось объяснять, что я выбирал между розами и и́рисами, выбрал розы.

— Они красивые, — кивнула она разы.

— Подожди, — и я под руку поволок её к тому самому магазинчику. Купив охапку и́рисов, вручил цветы для чего-то, согнув колено. Когда я волнуюсь, мой мозг уменьшается вдвое.

Она с благодарностью приняла и́рисы, и даже по её взгляду было понятно, что эти цветы ей нравятся больше. Но мою попытку выбросить розы в урну, она очень властно пресекла.

— С цветами так нельзя. — и мы стали дарить встречным дамам по одному цветку. Женщины улыбались и что-то мило лепетали на австрийском или немецком, я так и не понял, насколько эти два языка схожи между собой или разняться. Для меня они были одинаково непонятными.

В кактус мы пришло после семи, людей было уже достаточно, а наш знакомый хозяин-бармен, завидев нас на входе, уже мчался навстречу, усадив, как почётных гостей за маленький, круглый столик в углу.

Концерт был так себе. Пели долго и однотипно, чуть подвывающим голосом. Фронтмен группы, парень лет так тридцати, с крупными золотистыми кудрями и чернильно-чёрными глазами. Я впервые слышал, чтобы так пели, он словно играл своим голосовым аппаратом, периодически издавая вибрирующие звуки.

— Это потрясающе, — она склонилась над нашим заставленным столиком, чтобы сказать именно это.

— Тебе нравится?

— Очень! — Маша подчёркнуто, проговорила очень, вытягивая первый слог слова демонстрируя всю силу своих эмоций. — Я впервые на живом концерте. Она поёжилась на стуле, и мы проложили слушать, поедая карпаччо из говядины, что было для меня пробой. Я ем сырое мясо, да раньше бы меня стошнило от одной мысли, но теперь я другой, более современный, прогрессивный.

Мясо было практически сырым и тонким словно папирусная бумага, но с тем самым австрийским вином из графина, которое мы дегустировали накануне, всё было сносно. Я старался не думать о том, что мясо сырое. Главное, это не сырая рыба.

— Как же восхитительно, — прощебетала моя спутница, а её глаза блестели неподдельным азартом. Такой блеск может быть лишь у человека, который счастлив на сто процентов. — Это же настоящее кантри. — Продолжала она, когда был перерыв и все высыпали на улицу курить.

— Ты любишь кантри? — Я поддерживал разговор, насколько мог.

— Не особо. Да, я, собственно, видела подобное лишь в европейских фильмах. Знаешь, когда показывают обычных европейцев, которые ведут обычный образ жизни, работают обычными служащими, ходят в обычные бары и слушают вот такую музыку. — Она так много сказала слово «обычные», что ничего не оставалось, как переспросить:

— Ты хотела бы быть обычной европейкой?

— Точно лучше, чем нелегальная иммигрантка, снимающаяся в фильмах для взрослых. — Мы курили возле входа на небольшой террасе с металлическими пепельницами, а вокруг стоял гул голосов местных жителей, преимущественно здесь были мужчины, и лишь несколько женщин этакого байкерского стиля. Честно, не знаю, как правильно сформулировать стиль этих дам. Узкие джинсы на очень уж внушительных по размерам телах, и точно не предназначенных для гардероба с низкой посадкой. Но дамы это игнорировали или делали вид, что игнорировали, а сами то и дело одёргивали размашистые футболки и теребили кожаные небольшие сумочки через плечо, что были у каждой.

На фоне все этой публики мы выделялись, особенно моя спутница в длинном мягком трикотажном платье облегающим фигуру и открытой спиной, а бархатные туфли на высоких шпильках, были явной претензией.

Вечер холодал, мы допивали по второму бокалу на террасе и курили. Накинув новенькую джинсовую куртку Levi’s ей на плечи, я уже перешёл из друга-коллеги в статус парня. По крайней мере, мне так хотелось думать. Ну а как иначе это воспринимать? Она стояла, прижавшись к моему плечу, я обнимал её за талию.

— Всё время хочу бросить курить, но меня сразу разнесёт. — В её голосе ощущались нотки счастья восторга и алкоголя.

— Куда разнесёт? — Усмехнулся, понимая, о чём она говорит, но я же флиртую.

— Вширь.

— Тебе это не грозит, а даже если и так, то это придаст тебе шарма, абсолютно не испортив.

Она выразительно посмотрела мне глаза, взгляд кричал, что внутри бушевал кураж, но она рассмеялась и томность сие минутного азарта и страсть сник.