Люба (СИ) - Даниленко Жанна - Страница 12

— Я убью тебя, пусть сяду, но убью!

Отчим в испуге отступил. Вдруг Сашину руку кто-то перехватил. Это был сосед, Аршинов Михаил Семенович.

— Саша, он того не стоит. Не губи свою жизнь.

— Он у меня все деньги отобрал, я их три года зарабатывал, копил, а он пропьет все. Говорит, что я ему должен. Что я должен? Он из матери алкоголичку сделал, Лешку бьет. Зину они даже кормить забывают. Это они детей так растят? Что ему от меня надо?

Слезы горечи и обиды текли по Сашкиному лицу.

— Собери свои вещи, возьми документы, пошли к нам, поговорим, — сказал Михаил Семенович.

Саша пошел за ним.

— Саша, успокойся, я дам тебе деньги на билет, когда устроишься на работу, тогда и отдашь. А «медаль» — да, она дорога как память, но она даже не золотая. Ложись спать у нас. Сынок, тебе надо отдохнуть, дорога дальняя. Что тебя ждет в Москве, неизвестно. Но ты так решил, значит, так правильно.

Рано утром Аршинов разбудил Сашу. Его жена дала ему в дорогу вареной картошки да кусок хлеба. Саша распрощался с соседями, просил присмотреть за Лешкой, сел в автобус и уехал.

Только лежа на верхней полке плацкартного вагона «Караганда — Москва» он понял, что больше никогда не увидит мать, брата и сестру.

Саша молчал, отвернувшись к стенке. Тело мерзко болело, сильно его избил отчим, но ходить может, руки двигаются — переломов нет, а все остальное заживет. Первый раз, что ли?

Снизу раздался веселый женский голос.

— Эй, ты, красавчик с фингалом, слезай, поговорим, чай горячий попьем. Чего отвернулся? Никто тебя не съест, спускайся, чай бесплатный, с сахаром.

Саша слез, взял свой стакан, хлебнул, по телу разлилось приятное тепло. Он не ел со вчерашнего дня. Еще в Караганде съел картошку, что дали Аршиновы. Женщина внимательно его разглядывала.

— Ты к кому в Москву едешь?

— Ни к кому, поступать буду в институт, медицинский.

— А остановиться есть где? Или ты на вокзале спать собираешься?

— Да хоть и на вокзале, вам-то что за дело?

— Ты почему такой сердитый, я тебе что плохого сделала? Ты не вор, случайно?

— Я не вор. Говорю, в институт поступать буду.

— Если хочешь, можешь пожить у меня. Сдам тебе угол.

— А где я деньги возьму за угол платить? Мне еще работу найти нужно.

— Где же ты работать собираешься? Как ты будешь работать и учиться одновременно? У тебя нет московской прописки.

— Пойду в клинику к Корецкому, может, он меня возьмет санитаром, санитаров не хватает, а я готов работать хоть каждый день, все равно жить негде.

— Ладно, парень, поживи у меня, как-нибудь рассчитаемся.

— Спасибо, — сказал Саша и полез на свою полку.

Женщину звали Ниной, жила она одна в однокомнатной квартире в Химках. На тот момент ей стукнуло тридцать два года. Работала на шоколадной фабрике Рот-Фронт, в Караганду ездила к сестре в отпуск. Саше она выделила раскладушку и полку в шкафу. Он сложил туда книги по химии, физике и биологии, единственную смену белья и две рубашки.

Документы в первый московский медицинский институт у него приняли. Надвигались экзамены. Все время Саша готовился, учил, без конца повторял уже пройденное. В перерывах между учебой он мыл полы, готовил еду, делал все, чтобы Нина его не выгнала. Через неделю, когда синяки почти прошли, а фингал под глазом исчез, Саша отправился к Корецкому.

В приемную Саша пришел к восьми утра. Секретарша пыталась его выгнать, но он уговорил ее позволить дождаться профессора. Ждал долго. На него, казалось просто не обращал никто внимания. Александр Валерьевич сначала был в министерстве, затем делал обход в клинике, потом у него было совещание. Наконец он вышел из кабинета и сказал секретарше, что едет на обед, но тут он снова увидел Сашу.

— Молодой человек, вы меня ждете?

— Да, мне очень нужно с вами поговорить.

— Вы уже пять часов сидите у меня в приемной, обедать будете?

— Нет, спасибо, я не голоден, я подожду.

— Нет уж, пойдемте вместе в буфет, там и поговорим. Сколько вам лет?

— Шестнадцать.

Саша пошел с Корецким в буфет клиники. Александр Валерьевич взял стандартный обед себе и Саше. Мальчик пытался отказаться, но Корецкий заявил, что будет с ним разговаривать только после того, как он все съест. «Какой красивый парень, и очень голодный. Интересно, что ему от меня надо?»- думал он.

После обеда они вернулись в приемную и вошли в кабинет директора.

— Как тебя зовут, откуда ты? Давай, рассказывай.

— Меня зовут Александр Борисов, я приехал из Шахтинска поступать в медицинский институт, — негромко начал Саша. — Я сын «предателя Родины» доктора физико-математических наук — Борисова Бориса Александровича. Он попросил политического убежища в Испании. Мою мать уволили с работы и выслали в Карагандинскую область в Шахтинск. Там она спилась. Я приехал в Москву, подал документы в первый медицинский институт. — Мальчик говорил сухо, словно анкету зачитывал, и вдруг затараторил, просительно глядя на Корецкого: — Мне очень нужна работа. Возьмите меня санитаром в приемный покой, я буду хорошо работать, я могу каждую ночь. Возьмите меня, пожалуйста. Мне нужно учиться, мне нужно что-то есть, мне нужны книги. Я буду хорошо работать. Я все умею: и плотничать, и убирать, я ничем не побрезгую…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Корецкий смотрел на мальчика заинтересованно.

— Ты где живешь?

— У Нины в Химках, она мне угол сдала, мы в поезде познакомились. Устроюсь на работу, заплачу за угол.

— Ты спишь с ней? Сколько ей лет?

— Ей тридцать два года. Она мне раскладушку дала.

— Когда у тебя первый экзамен?

— Завтра. В десять утра. Химия.

— Я приду, послушаю, как ты отвечать будешь. Там скажу, беру я тебя или нет.

Корецкий действительно пришел на экзамен, он слушал ответы не только Саши, но и других абитуриентов. После экзамена он подошел к Саше.

— Ты хорошо отвечал, молодец. Пятерка у тебя законная. Ты, как я узнал из документов, медалист. Значит, тебя можно поздравить, ты поступил на лечебный факультет. Я возьму тебя на работу. Через месяц, когда ты расплатишься со своей Ниной, я дам тебе комнату в общежитии и буду очень внимательно за тобой следить. Если ты станешь хорошим врачом, возьму тебя в аспирантуру. Понял? Тебе есть к чему стремиться. Дерзай, парень. Каждый месяц будешь мне докладывать о своих успехах. Завтра жду ровно в одиннадцать.

Саша не мог поверить своему счастью. Вечером Нина устроила праздничный ужин, купила бутылку водки.

Они праздновали поступление Саши. Парнишка, насмотревшись на мать с отчимом, никогда не пил, но Нина его уговорила.

— Такое дело надо обмыть, это хорошая примета, а если не обмыть, все может провалиться. — Этим и убедила.

Они выпили бутылку вдвоем, закусили картошкой с селедкой. У Саши поплыло перед глазами, встать со стула самостоятельно он уже не смог.

Утром Саша проснулся от головной боли. С трудом приподнял голову и обомлел — рядом с ним лежала совершенно голая Нина. Он с ужасом заглянул под одеяло, на нем тоже ничего не было…

Нина проснулась. Обняла Сашу, он отстранился.

— А ночью был такой ласковый, мне понравилось, будто ты всю жизнь этим занимался, — она улыбалась и жалась к нему, как кошка.

— Нина, зачем? Извини, я не хотел. Это все водка.

Саша выскочил из её кровати и побежал в душ. Ему казалось, что во всем виноват он, и еще казалось, что обидел Нину. Женщина вошла в душ.

— Ну что, любовничек, может, еще раз?

— Нина, нет, я не могу!

— А ночью мог. Дай помогу.

На следующую ночь Саша уже дежурил в приемном покое. Работа ему нравилась, он ощущал себя нужным и полезным. Через месяц ему дали комнату в общежитии сотрудников и аспирантов клиники, и он забыл про Нину.