Костры из лаванды и лжи - Урбанская Дарья - Страница 30

Элен обнаружилась за одним из таких столов. Причём сидела она прямо на столешнице, одной рукой  прижимала к груди огромный талмуд, а другой пыталась сделать селфи, но всё никак не могла определиться, тянуть губы трубочкой, подмигивать или скорбно изгибать брови.

– О, Эжени! Привет! – ничуть не смутилась Элен. – Как хорошо, что ты зашла! Поможешь?

– Доброе утро. Помогу. Именно за этим меня и прислала мадам Трюдо.

Элен сморщила нос:

– Бр-р-р. Эта… эта мадам просто какой-то Хагги-Вагги. Достаёт меня своими длиннющими руками: это сюда клади, это туда. И так до посинения.

– Распределение и систематизация.

– Да я не про то. – Элен шустро вложила в ладонь Жени свой телефон. – Отойди чуть подальше, чтоб весь стол в кадр вошёл, – попросила она и принялась позировать, вставляя между кадрами, когда не надо было тянуть губы, своё возмущение: – Да бред, скажи, а? Кому это вообще надо? Кто будет читать эту рухлядь? Есть интернет, электронные книги, приложения.

– Полагаю, ты забываешь об исторической ценности, – холодно произнесла Женя, чувствуя нарастающее раздражение. Тамару Владимировну бы сюда…

Наконец Элен спрыгнула со стола, одёрнула джинсовый сарафан и тут же проверила получившиеся снимки.

– Что конкретно тебе велела сделать мадам Трюдо? С чем нужно помочь? – спросила Женя, обозревая хаос на столе.

– А там трубки эти надо открыть…

– Тубусы.

– Ну да, я так и сказала, трубусы. Бумаги из них распределить по датам. Сначала старые и так далее.

– В хронологическом порядке.

– Угумс, – промычала девушка, окончательно провалившаяся в мир социальных сетей.

Женя принялась за работу, и вскоре стол радовал глаз безупречным порядком. Элен вертелась рядом, то на стуле сидела, то на столе; то фотографировала на телефон всё подряд, то что-то в нём же строчила со скоростью профессиональной стенографистки.

«Её бы энергию, да в правильное русло…».

А ещё она болтала. Много болтала. Умолкала только во время позирования для селфи и когда зевала. Женя узнала размер её кроссовок, где в Эксе акции по четвергам, и почему какой-то преподаватель университета носит зелёную нить на запястье. Но больше всего Элен щебетала о мсье Роше. От её фраз, начинающихся со слов «он тако-о-ой…», Женя и сама уже была готова страдальчески заломить брови и стащить из сейфа бутыль с полынной настойкой.

На обед девушки тоже ходили вместе. А потом снова в архив. По тому как ласково, поистине с материнской нежностью улыбалась ей мадам Трюдо, Женя поняла, что в их отсутствие та наведалась в архив и проверила работу. И теперь явно пребывала в хорошем расположении духа – даже расщедрилась ещё на две конфеты с ликёром.

«Не спиться бы такими темпами».

Работа была лёгкой, может чуть-чуть пыльной, но за эти несколько часов Женя поняла одно: сидеть в архиве на постоянной основе ей больше не хочется.

«Вот бы уговорить Фабриса оставить меня организатором перфомансов! А не переводить в архив, когда Элен уйдёт».

– Эжени! Тебе звонят! – Выдернула её из мыслей Элен и, не стесняясь, уставилась на экран телефона, лежащего на столе. – Что за красавчик? Твой парень?

С фотографии смотрел улыбающийся Макс. Женя поджала губы, не торопясь отвечать.

– Не парень, мы просто друзья, – бросила она Элен, но та лишь хмыкнула.

После того, как Макс посмеялся над её страхами в роще боярышника, Женя обиделась. Точнее сделала вид, что обиделась. На самом деле чувствовала себя полной дурой от того, что тем вечером приняла Люка за зомби и чуть не заполучила инфаркт. И всё это на глазах у Макса. Не на глазах, конечно, но он-то всё слышал.

«Наверняка ещё и Лизе рассказал».

Отвечать по прежнему не хотелось, но Элен уже ткнула пальцем в зелёный значок и подтолкнула телефон в её сторону.

«Ну что за бесцеремонная девица…».

Женя вздохнула и прижала телефон к уху.

– Эй, привет, рыжуля, ну ты куда пропала-то?

– Привет. Да так… Работы много.

– Ой, да брось. Не верю, чтоб ты не нашла пары минут на такого любимого меня, – голос друга излучал шутливый позитив.

«Если б ты только знал, насколько близок к истине».

Случайная шутка болезненно уколола сердце. Однако за всеми событиями последних двух недель, жгучая, душераздирающая тоска незаметно превратилась в чувство горькой грусти с оттенком сожаления об утраченном.

– Я в архиве помогаю. Тут одна девушка… Ну та… – Женя покосилась на Элен, прикидывая, может ли она понимать русский, отошла к соседнему стеллажу и вполголоса добавила: – В общем, она некомпетентна.

– Это которую вместо тебя взяли? Ленка? – понял друг.

– Ага. Только и делает, что в телефоне зависает. А если не зависает, то трещит так, что у меня уши завязываются в морской узел.

– И естественно всю работу делаешь ты.

– Угу.

– А я даже не удивлён. Вполне в твоём духе посадить кого-то на свой горб и тащить.

– Ну Макс…

– А что, Макс. Ты вон своему ведьмаку спасибо скажи за такое воспитание. Лизон вчера у него кстати опять была.

– И? – Женя на всякий случай схватилась за полку. – Что там? Какие новости? Что он сказал?

Максим несколько секунд сопел в трубку, словно взвешивая ответ, но всё же сказал:

– Денег ему надо, Жень.

– С тебя?

– С тебя. Зарплату твою просит.

Как ни странно, но Женя в этот момент испытала облегчение. Вот оно, привычное состояние. Вот она, горькая пилюля для успокоения совести.

– Сможешь помочь с переводами? – невозмутимо спросила она у Макса. – В смысле обналичить, что я пришлю, и отдать дяде Косте…

– Ты серьёзно что ли?!

Конечно, новый спор не заставил себя ждать. Женя безропотно выслушала тираду о том, какая она мягкая и слабохарактерная, и что надо быть жёстче, что взрослый мужик должен сам зарабатывать…

Настроение после разговора испортилось и даже новая порция конфет от мадам Трюдо не смогла его поднять. Вздохнув, Женя вышла из архива. Решила, что заслужила чашечку кофе и небольшой перерыв от непрекращающейся болтовни Элен, когда вновь зазвонил телефон. Она с досадой поморщилась.

«Сегодня что, международный день телефонных переговоров?»

В этот раз на экране появилось улыбающееся лицо Фабриса, но Женю было не обмануть – чаще всего начальник звонил с новым поручением или, того хуже, с очередной «гениальной» идеей, которая, как правило, не сулила ей ничего хорошего.

– Мсье де Гиз, добрый день! – настороженно произнесла она, направляясь в «цветочную» гостиную.

– Эжени, рыбка моя, сколько раз я просил тебя называть меня по имени.

– Но вы же мой начальник, мне кажется, что это не совсем…

– Вот именно! – перебил её бормотание Фабрис. – Начальник! Так что ты должна меня слушаться! Больше никаких «мсье» или я тебя уволю, это ясно?

– Ясно, – усмехнулась Женя, ничуть не испугавшись. Она уже освоилась с его эмоциональной манерой общения.

– А раз тебе ясно, то поднимай свою очаровательную попку и выдвигайся к сгоревшему дому барона Сен-Мара. Мне сейчас звонил мсье Роше, он хочет лично взглянуть, как идёт подготовка к новому перфомансу.

– Я?! – Женя похолодела от мысли, что ей всё-таки придется посетить развалины, которые до этого удавалось избегать. – Но мсье… Э-э-э Фабрис! Я не могу… В смысле может вы сами?…

– Увы, я сегодня с утра в Марселе, а наше высокое начальство, всё такое внезапное, уже паркуется у отеля. Так что придётся тебе самой, ягодка моя, провести экскурсию. Заодно и познакомитесь…

– Да мы, к сожалению, уже… – сообщила Женя в пустоту, когда Фабрис повесил трубку.

На кофе времени уже не оставалось. Женя кинулась в свои апартаменты, по дороге набирая Моник.

– Эжени, что-то срочное? – мадам Бланшар ответила спустя несколько гудков, и голос у неё был не слишком довольный.

– Моник, прости, что отрываю тебя от дел, но мне срочно нужна твоя помощь! – затараторила Женя. – Звонил мсье де Гиз, он хочет, чтобы я пошла на новую площадку, ну ты понимаешь, в дом барона-погорельца, и…