Вершители судеб (СИ) - Гагарина Лека - Страница 22

- Что с тобой, Джеймс? Почему ты такой грустный? – тихо спросила принцесса.

- Давай уплывем отсюда вместе? Сбежим ото всех. Черт с ним с этим островом, с Ардвэром, со всеми этими людьми! – уговаривал Джеймс.

- Джеймс, это звучит божественно, но я не могу уплыть с острова, ты же знаешь, – грустно прошептала девушка.

- Почему? Этим людям безразлична твоя судьба. Почему тебе их судьбы так важны? – злился Джеймс.

- Потому, что это мой долг. Меня растили с мыслью, что настанет время, и я должна буду отдать его. Я не могу подвергнуть мой народ страданиям, – вскакивая, ответила Алекс.

- Я очень богатый человек, милая, мы сможем откупиться. За поддержкоймы обратимся к королю Англии. Генрих благоволит мне, я уверен, он поможет, – не унимался Джеймс.

- А пока мы с тобой будем ждать милостыню от короля, Ардвэр соберет армию и уничтожит мой народ, – горько прошептала Александрин. – Джеймс, прошу, не мучай меня, смирись, как когда-то смирилась я.

- Ты просишь меня о слишком многом. Я ведь люблю тебя! – притягивая ее хрупкое тело к себе, чтобы обнять, с отчаяньем прошептал Джеймс.

- Если любишь, тогда прими мою судьбу, потому что ничто на светене заставит забыть меня о моем долге.

Джеймс стоял на берегу живописного водопада, прижимая к сердцуту, которую любил больше жизни, и в этот момент ему больше всего хотелось выть от горького отчаянья._______________

Глава 14

Оставшиеся до судьбоносного часа дни пролетели, как одно мгновенье, наполненные любовью, радостью и смехом. Еще там, у водопада, стоя в объятияхдруг друга, они условилисьбольше не говорить ни про ее долг, ни про его предложение все бросить и уплыть навсегда с острова. Приняв это решение, они решили притвориться, что есть только они одни и больше никого на белом свете.

День они проводили на пляжеили в лесу у водопада, гуляя, плавая, занимаясь любовью. Когда же день сменялся ночью, Джеймс, проскальзывая в ее комнату, не позволял заснуть Александрин до самого расцвета, сводя ее с ума своими ласками. Она и сама не хотела, чтобы он останавливался, боясь упуститьчто-нибудь важное, что можно будет позже хранить и лелеять в своих воспоминаниях, когда ее жизнь навсегда изменится. Складывалось такое впечатление, что про них все забыли. Епископ с лордом Дэшвудом все время где-то пропадали в компании Эрика. Вездесущая Мартапосле разговора в кабинете редко появлялась на глаза, развечто за обедом, где проявляла вежливое гостеприимство, ничем более не выражая своего недовольства. Даже многочисленная прислуга во главе с Меридой - и та куда-то запропастились. Они были предоставлены друг другу, одни на необитаемом острове их любви.

Но время неумолимо приближалось ко дню, когда рушились иллюзии и ломались надежды. Собравшись накануне за ужином, атмосфера которого была угнетающей, все сидели, молчауткнувшись в свои тарелки, поглощая еду, но не чувствуя вкуса, погруженные в свои мысли о завтрашнем дне и о том, какую роль каждый из них должен сыгратьв этот судьбоносный день. Казалось, общая тревога не затронула только епископа Бишепа, который с удовольствием продолжал трапезу, в перерывах между очередным куском, жадно засунутым в рот, вставляя какие-то неуместные реплики.

- Это божественно! Мои комплименты вашему повару, принцесса Александрин. Мне будет очень не хватать всего этого, когда мы вернемся в Англию, – жуя, произнес епископ.

У Алекс не было ни сил, ни желания отвечать ему. Она лишь вежливо улыбнулась, качнув головой. Смотря на ее грустное лицо, Марта ответила епископу, чтобы отвлечь его внимание на себя.

- Я уверена, епископ, что повара в Англиине менее виртуозны в еде.

- Да, конечно, но все же, я обязательно расскажу нашему дорогому Генриху, о том, как великолепен ваш остров, – проглотив наживку, епископ принялся рассуждать об Англии, о ее величии, сетуялишь на вечно сырую погоду.

- Итак, господа, давайте же поговорим о завтрашнем событии, – переключился он на тему, волнующую всех. – Необходимо организовать встречу графа Ардвэра на должном уровне. После того, как Перрин перейдет на ваш остров, предлагаю незамедлительно отправиться в церковь, где я совершу обряд бракосочетания.

В абсолютно наступившей тишине, с грохотом о тарелки, упали столовые приборы, которые Джеймс кинулв приступе еле сдерживаемой ярости. Ему хотелось придушить епископа голыми руками, сказав потом, что он не пережил тягот случившихся с ним на острове и умер от переедания.

- К чему такая спешка, епископ? Я просто уверен, что наш дорогой графзахочет передохнуть после такого тяжкого для него перехода по мосту Забвения, – с сарказмом произнес Джеймс, тяжелым взглядом уставившись на священника.

Видя, что друг готов вцепиться епископу в горло, Колин примирительным тоном произнес:

- Право же, епископ, Ардвэр доберется сюда не раньше полудня. Я думаю, он захочет для начала познакомиться с принцессой, прежде, чем бросаться в свадебный капкан.

- Что ж, если вы настаиваете, – недовольно произнес священник. – Я все же думаю, что у графа и принцессывся жизнь будет впереди, чтобы познакомиться.

Джеймс, доведенный до бешенства этими словами, вскочил на ноги, уперев руки в столешницу, готовый высказатьвсе, что он думает об этой свадьбе и обо всей жизни, оставшейся у Александрин. Одновременно с ним вскочила Марта, бледная, как смерть, и Александрин, готовая разрыдаться. Посмотрев друг на друга, вся троицасловно сдулась. Марта, судорожно махнув рукой, велела выносить десерт. Принцесса, извинившись, практически выбежала на балкон. Джеймс медленно опустился на стул, продолжая сверлить епископа тяжелым взглядом. Колин слишком хорошо знал своего друга, чтобы понять, что тот, доведенный до отчаянья судьбой единственной женщины, которую он когда-либо любил, готов наделась глупости, после которыхему не миновать беды. Колин видел его страданияи в эту самую минутупоклялся себе, что не допустит гибели друга, даже если после этого тот никогда его не простит.

Пока Джеймс был занят, препираясь с епископом Бишепом, Колин проскочил на балкон, где несколькими минутами назадскрылась принцесса.

- Александрин, прекрасный вечер, не находите? – беззаботно произнес онпри виде девушки.

Когда принцесса повернулась, он увидел ее заплаканное лицо, с иронией, понимая, какую несет чушь, все же продолжал:

- Здесь на острове, удивительные звезды, я любовался бы ими часами. А вы?

Она смотрела на него как на идиота, но по крайне мере, его бредзаставил ее отвлечься от грустных раздумий и перестать плакать.

- Лорд Дэшвуд, если вы именно этими словами очаровываете женщин на острове, тогда я поражена, что их так много пало к вашим ногам, – осторожно произнесла девушка, явно недоумевая, что ему от нее нужно.

- Вы правы, принцесса, это не слишком умело с моей стороны. А чем можно очаровать вас? – вкрадчиво произнес Колин с хищной улыбкой.

- Лорд Дэшвуд, что вам нужно? – напрямик спросила Александрин, начиная злиться.

- Мне нужно, Александрин, чтобы мой друг уплыл с этого острова целым и невредимым, а для этогонеобходимо, чтобы вы завтра вышли замуж за Ардвэра, – переставая быть любезным, проговорил Колин, глядя ей прямо в глаза.

- Вам не кажется, что это вас не касается? – едко заметила принцесса.

- Меня бы это действительно не касалось, но я вижу, что Джеймс первый раз в своей жизни влюблен. Видите ли, принцесса, какая беда, она принадлежит другому мужчине. И я с ужасом наблюдаю, как мой другсобирается совершить роковую ошибку, которая погубит его навек, – не щадя ее, жестко отчеканивал Колин.

- О чемвы?

- О том, что будет завтра. Когда Ардвэр перейдет через мост, Джеймс убьет его, чтобы спасти любимую, и тем самым подпишет себе смертный приговор. Генрих, несмотря на все заслуги Стекворда перед короной, не пощадит его. Джеймс лишиться всего: богатства, которое почти промотали его предки, а он своей кровью приумножил его во много раз, земель, титула, всего. Он вырвет все из жизни Джеймса, чтобы наказать за неповиновение, а когда ничего больше не останется, король отправит армию наемников, которые убьют Стекворда. В доказательство выполненной работы они принесут его отрезанную голову, которую наш великодушный Генрих насадит на пику на дворцовой площади в назидание всем остальным, кто осмелиться нарушить его волю, – говорил Колин, продолжаядобивать несчастную принцессу, у которой по щекам безудержным потоком лились слезы.