Пушкинский некрополь - Гейченко Семен Степанович - Страница 25

Творчество Е. П. Ростопчиной было очень популярно среди передовой молодежи конца двадцатых – начала тридцатых годов. Первое ее напечатанное стихотворение «Талисман» появилось благодаря усилиям П. А. Вяземского в 1831 году в «Северных цветах». Однако к этому времени юную поэтессу уже знали по ходившему по рукам стихотворению «К страдальцам-изгнанникам», посвященному ссыльным декабристам. Вот несколько строк из него:

Не многие в те годы наравне с А. С. Пушкиным («Во глубине сибирских руд…», 1827) нашли в себе гражданское мужество открыто вступиться за «государственных преступников», как официально тогда именовали декабристов! Но и позже, выйдя по настоянию родственников в 1833 году замуж за графа Андрея Федоровича Ростопчина, она не устрашилась в стихотворении «Насильный брак» (1845), хотя и в аллегорической форме, написать об угнетении Польши русским самодержавием. Стихи, по совету Н. В. Гоголя напечатанные сначала в России, а затем перепечатанные в Лондоне герценовской «Полярной звездой», вызвали большой общественный резонанс. По распоряжению Николая I мятежная графиня была выслана из столицы.

В петербургском доме Ростопчиных часто бывали А. С. Пушкин, В. А. Жуковский, П. А. Вяземский, В. Ф. Одоевский, Н. В. Гоголь, Д. В. Григорович и другие литераторы пушкинского времени, а впоследствии ее близкий друг – М. Ю. Лермонтов. Музыкальные вечера, устраиваемые Ростопчиной, посещали М. И. Глинка, Ференц Лист, Полина Виардо и другие музыканты, певцы и композиторы.

Однако в историю русской поэзии Евдокия Петровна Ростопчина вошла не только благодаря стихотворениям, посвященным общественной тематике. Она сотрудничала в пушкинском «Современнике», «Сыне Отечества», «Отечественных записках» и других журналах, публикуя тонкие и проникновенные лирические произведения. Ее стихи переложили на музыку М. И. Глинка, А. Г. Рубинштейн, А. С. Даргомыжский. На слова «И больно и сладко…» создал один из лучших своих романсов П. И. Чайковский. На тексты Ростопчиной писали романсы также П. П. Булахов, А. И. Дюбюк, М. М. Ипполитов-Иванов… Ей посвящали свои лучшие строки почти все поэты ее времени. Одним из таких произведений было стихотворение М. Ю. Лермонтова «Додо», отличавшееся глубиной содержания и внутренним теплом:

Впервые Ростопчина увидела Пушкина 5 апреля 1827 года на пасхальном гулянии «под Новинским» в Москве; знакомство их произошло в декабре года на балу у Д. В. Голицына, когда она начала выезжать в свет. В этот вечер она танцевала и долго разговаривала с Пушкиным, читала ему свои первые стихи. Об этом Ростопчина рассказывала в стихотворении «Две встречи»:

31 марта1831 года Пушкин с женой и Е. П. Ростопчиной находились в одной карете во время санного катания, устроенного С. И. и Н. С. Пашковыми. В зиму 1836–1837 годов, незадолго до своей гибели, поэт вместе с В. А. Жуковским и П. А. Вяземским часто бывали на обедах у Ростопчиных в Петербурге. Поэт отдавал должное поэтическому таланту Ростопчиной, но говорил, что «если пишет она хорошо, то, напротив, говорит очень плохо». П. И. Бартенев также сообщал, что дарование Ростопчиной «ценил Пушкин, бывавший в ее доме обычным гостем». Помимо стихотворения «Две встречи», с Пушкиным связаны еще два стихотворения поэтессы: «Черновая тетрадь Пушкина» и «Где мне хорошо». В 1858 году Ростопчина передала Александру Дюма по его просьбе свой французский перевод стихотворения Пушкина «Во глубине сибирских руд…»

А. С. Пушкин был хорошо знаком и с мужем Евдокии Петровны – Андреем Федоровичем, писателем-библиографом, а также почтенным членом петербургской Публичной библиотеки, тайным советником.

Стою перед заброшенной могилой замечательной русской поэтессы и мужественной женщины, «женского гения», по выражению Александра Дюма-отца, – и думается мне, что она достойна лучшей нашей памяти. По свидетельству П. А. Россиева, за могилами Ростопчиных вплоть до своей смерти, последовавшей в 1893 году, ухаживал писатель С. П. Сушков, брат Евдокии Петровны, горячо ее любивший. С тех пор их могилы отмечены поразительной печатью забвения и запустения.

Пятницкое кладбище еще недостаточно изучено, поэтому могилы остальных знакомых Пушкина – А. Н. Дьякова, А. В. Глазунова, П. М. Строева, Д. Е. Цицианова и его дочери Е. Д. Цициановой пока не найдены. Возможно, что некоторые из них и сохранились.

Андрей Васильевич Глазунов (ск. 1877) – московский книгопродавец, владел в Петербурге книжной лавкой. В этой лавке в 1835 году продавалась только что вышедшая «История Пугачевского бунта». По желанию Пушкина А. А. Краевский послал Глазунову для продажи 25 экземпляров «Современника» (сентябрь 1836 года). В конце этого же года поэт направил в «комиссию для продажи» книжной лавки Глазунова свои «Повести Белкина».

В мае 1836 года Пушкин сообщил жене из Москвы о свадьбе Алексея Николаевича Дьякова с Елизаветой Алексеевной Окуловой – сестрой Матвея Алексеевича Окулова, родственника П. В. Нащокина. Возможно, поэт и присутствовал на этой свадьбе. С Алексеем Николаевичем Дьяковым (1790–1837) – офицером лейб-гвардии Гусарского полка Пушкин познакомился в лицейские годы, когда общался с офицерами, расквартированными в Царском Селе. А. Н. Дьяков дослужился до полковничьего чина.

Павел Михайлович Строев (1796–1876) – академик, археограф и историк, сотрудник «Московского вестника», возглавляемого М. П. Погодиным, автор книги «Ключ к истории Государства Российского Н. М. Карамзина» (М., 1836). На выход в свет «Ключа» Пушкин откликнулся в «Современнике» краткой заметкой, в которой писал: «Издав сии два тома, г. Строев оказал более пользы русской истории, нежели все наши историки с высшими взглядами, вместе взятые». В библиотеке поэта сохранились сочинения историка. Пушкин познакомился с ним, возможно, сразу же по возвращению из Михайловской ссылки, когда начал сотрудничать вместе со Строевым в погодинском «Московском вестнике».

В марте 1830 года Пушкин писал П. А. Вяземскому о необходимости издания «Ключа» Строева. В конце сентября 1832 года Пушкин был со Строевым на обеде у С. С. Уварова. В начале октября того же года Строев писал В. Д. Сухорукову – издателю альманаха «Русская старина»: «Пушкин в Москве – не хотите ли что написать ему…» Пушкин и Строев были коллегами-академиками по Отделению русского языка и словесности.